Одновременно 9-я красная армия возобновила наступление на Дон. Почти везде казаки отбили атаки пяти вражеских дивизий, однако 2-й кавкорпус Думенко 11.11 взял Урюпинскую, а вслед за тем сумел глубоко вклиниться между 1-ми 2-м Донскими корпусами. Оборона по Хопру была прорвана. 10-я армия красных снова постаралась овладеть Царицыном и снова была отброшена с большими потерями. В связи с малочисленностью вся Кавказская армия стягивалась в Царицынский укрепрайон. Вскоре начался ледоход, и части, расположенные за Волгой, перевели в город, на правый берег. Их место тут же заняла 50-я дивизия 11-й красной армии. С этого времени Царицын стал ежедневно подвергаться артиллерийскому обстрелу через Волгу. С юга и севера его оборону периодически прощупывали атаками.
В связи со своими успехами красное командование решило, что пора приводить в исполнение вторую часть стратегического плана: прорывом от Воронежа к Азовскому морю расчленить Вооруженные силы Юга России, отсекая добровольцев, сражающихся на Украине, от казачьих областей. Корпус Буденного разворачивался на юг. Он насчитывал к тому времени 10 тыс. сабель, 28 орудий, 32 броневика. В оперативное подчинение Буденному придавались 9-я и 12-я стрелковые дивизии, во взаимодействии с ним должны были наступать, прикрывая его фланги, 40-я и 42-я дивизии. Его войска усиливались 4 бронепоездами, авиаотрядом из 12 самолетов, автобронеотрядом из 15 грузовиков с пулеметными установками. То есть кулак собирался мощный.
В это время произошли перестановки в белом командовании. Из-за недочетов, все чаще проявляющихся в руководстве армией, Деникин снял Май-Маевского. И лишь после отстранения от должности и разбирательства выяснилось, что Май-Маевский, во всех прочих отношениях талантливый военачальник и храбрый солдат, еще до гражданской страдал запоем. Возглавив армию, он какое-то время сумел держать себя в руках, но после взятия Харькова, побед и посыпавшихся банкетов сорвался... Поражения октября-ноября усугубили эту болезнь. Когда Деникин обратился с упреками к Кутепову, почему своевременно не доложили об этом, тот ответил:
"Вы могли бы подумать, что я подкапываюсь под командующего, чтобы самому сесть на его место".
Добровольческую армию возглавил Врангель, Кавказскую принял Покровский. А Май-Маевский был уволен, прожил год в нищете и умер от разрыва сердца в день эвакуации Севастополя.
Выбыл из строя и Шкуро, у которого сказывались последствия недавней контузии. Группировку из 3-го конного и 4-го Донского корпусов, вернее, то, что от них оставалось, возглавил Мамонтов. Конечно, противостоять Буденному она не могла. Деникин предпринимал все меры, чтобы собрать на стыке Добровольческой и Донской армий более-менее значительную силу, способную предотвратить прорыв. Возвращались на фронт войска Шкуро, брошенные против махновцев и только-только закончившие операцию по уничтожению основной массы повстанцев. Из состава Кавказской армии был взят 2-й Кубанский корпус Улагая. Донская армия после настойчивых требований Ставки направила пополнения в корпус Мамонтова, а также пластунскую бригаду и сводную кавдивизию в 700 сабель. В результате к началу декабря восточнее Харькова стягивалась группировка из 7 тыс. сабель и 3 тыс. штыков при 58 орудиях.
5.12 Буденный пошел на прорыв, вбивая глубокий клин в направлении Старобельска. Мамонтов под Валуйками нанес ему фланговый удар. 42-я дивизия красных, обеспечившая прорыв со стороны Харькова, была смята. Лишь переброска из-под Курска 9-й дивизии, приостановка наступления Буденного и поворот его к Валуйкам помогли большевикам восстановить положение. Несколько дней шли упорные бои за этот населенный пункт. 9.12 красным удалось отбросить Мамонтова и, взяв Валуйки, продолжить движение на юг. Врангель принял армию в катастрофическом положении. Войска потеряли более половины личного состава. В строю оставались около 8,5 тыс. чел. против 60 тыс. у неприятеля. На правом фланге прорывался Буденный. На левом - шла на юг вдоль Днепра вклинившаяся 12-я армия. Пользуясь ее успехом, фланг начинали обходить и части смежной, 14-й армии.
В тылу - Полтавской, Харьковской губерниях - разрастались восстания. Брались за оружие попрятавшиеся по селам махновцы. Вовсю развернулись 3 тыс. красных агитаторов, заброшенных сюда перед началом решающей битвы. Свои отряды создавали боротьбис-ты - левое крыло украинских эсеров, вошедшее в коалицию с большевиками. Мелкие банды и отряды объединялись в "бригады", "дивизии" Матяша, Огия, Лисовика и др. 10.12 под натиском 14-й и 13-й советских армий белые войска оставили Харьков. 13.12 повстанческая дивизия боротьбиста Кучковского (3 тыс. чел. при 16 орудиях) ворвалась в Полтаву и соединилась с подошедшей 41-й дивизией красных. А бригады Клименко и Огия совместно с прорвавшейся в белые тылы советской кавбригадой двинулась на Кременчуг.
Встал вопрос о путях отхода. Врангель предлагал, при невозможности удержаться, Добровольческой армии отступать в Таврию и Крым. Деникин был категорически против. Отрыв добровольцев от Дона и Кавказа мог пагубно повлиять на настроения казаков (на что и рассчитывало советское руководство). Он сказал:
"Я бросить казачество не могу. Мы совместно с ним начали борьбу и должны ее вместе и продолжить".
К тому же на Дону и Северном Кавказе находились семьи белогвардейцев, сосредоточились тыловые учреждения и госпитали, в которых лежали 43 тыс. больных и раненых. Уход в Крым оставлял бы их на произвол судьбы. Деникин решил отступать только на Ростов, хотя для добровольцев это представляло сложный фланговый маневр - отходить не назад, а вдоль фронта под непрерывными ударами врага. Как выяснилось впоследствии, таким решением он серьезно спутал карты красному командованию, считавшему, что Добровольческая армия будет откатываться к Крыму и нацелившему в этом направлении удары трех армий - 12, 13, 14-й. (Данная советская директива была отменена с опозданием, лишь 3 января).
К середине декабря фронт добровольцев еще держался на линии Константиноград (Красноград) - Змиев (Готвальдов) - Купянск, отступив на 30-40 км южнее Полтавы и Харькова. Уничтожить ядро белогвардейцев красные так и не могли и даже получали чувствительные удары. Так, 8-я кавдивизия, которую Уборевич снова попытался использовать для прорыва, была разгромлена под Лозовой и надолго выбыла из строя.
Тем временем начались неудачи и на участке Донской армии. Кавалерия Думенко, углубляя прорыв, 2.12 заняла г. Калач. В тот же день красные сломили оборону казаков на нижнем Хопре, заняв станицу Усть-Бузулукскую. Попытки спасти положение контрударами конницы Коновалова ни к чему не привели. Несколько раз корпус Думенко оказывался в критическом положении, то одна, то другая его бригады попадали в окружение, но умело выкручивались и отбивали казачьи атаки. А от Воронежа и Лисок наступала 8-я армия, пользующаяся успехами Буденного, расширяющая основание его прорыва и нависающая над фронтом донцов с северо-запада. Армии Сидорина стали грозить "клещи". Оставив междуречье Хопра и Дона, она отступила за Дон. К зиме активизировался еще один страшный враг. Эпидемия тифа, не прекращавшаяся и летом, с наступлением холодов и тяжелых боев, не дающих войскам возможности помыться, сменить белье, продезинфицировать одежду, вспыхнула с новой силой. Конечно, тиф валил и красных, и белых. Но белым восполнять потери было некем. Высасывались последние подкрепления за счет войск, сражавшихся в Дагестане и охранявших границу с Грузией.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
