— Что за бред?! — повысил голос Есенберлин, соображая, что делать дальше.
Он мог уйти из ловушки (неплохо сработано, надо признаться) в любой момент, включив В–портал, но медлил, понимая, что с ним хотят установить контакт не как с министром МВД.
Тем не менее он сделал попытку взять ситуацию под контроль.
— Полковник!
— Слушаю, господин министр, — по–прежнему бесстрастно отозвался Багрян, подчёркивая тоном слово «господин».
— Что происходит?! Почему здесь функционеры ФСБ?
— Не только ФСБ, господин министр.
— Что?! Не понял.
— Здесь ещё и функционеры «Триэн», — улыбнулся Войнович. — Не торопитесь бежать, Иван Теофильевич, простите, не знаю вашего настоящего имени. Давайте поговорим.
Есенберлин оглянулся.
На него смотрело дуло пистолета–автомата, кажущегося игрушечным в руках Багряна.
Полковник был невозмутим.
— Ваши телохраны нейтрализованы, секретарь тоже. Выслушайте предложение.
Министр боднул лбом воздух.
— Вы что себе позволяете, чёрт повозьми?!
— Знаковая оговорка, — развеселился Войнович. — Обычно говорят: чёрт побери. Присядьте, господин генерал, в ногах правды нет. Впрочем, её нет и выше, если разобраться. Самое плохое, что мы знаем, кто вы. И если у вас родилась идея посопротивляться, запись о нашей встрече моментально пойдёт в эфир. Или вы предпочтёте сбежать, как это делали до вас другие Поводыри?
Лицо Есенберлина окаменело. К такой откровенности он готов не был.
Войнович погрозил пальцем.
— Унц тоже не поможет, если вы решились его применить. Это лишь усугубит ваш провал.
Есенберлин сдержал гнев. Он проиграл, и любое его решение не могло повлиять на результат игры в нужную сторону. Следовало признать, что стратеги «Триэн» переиграли систему безопасности Поводырей.
Войнович, пристально наблюдавший за ним, удовлетворённо кивнул, повернулся к молодому человеку в очках.
— Паша, займись свёрткой.
Очкарик кивнул девушке, и они вышли в соседнюю комнату, бросив по любопытному взгляду на министра.
Есенберлин остался стоять, всё ещё надеясь выйти из ситуации, не потеряв достоинства. Больше всего его бесило, что тот, на кого он надеялся и на кого рассчитывал, оказался сотрудником «Триэн».
— Чего вы хотите?
— Вашей отставки, — просто сказал Войнович.
Министр обвёл взглядом помещение.
— Это камуфляж?
— Почти что и нет. Любительская телестудия. Российского бюро «Викиликс» не существует. Но запись о нашем контакте ведётся на очень высоком уровне, вы не сможете её нейтрализовать.
— Добровольно в отставку? И всё?
— Пока всё. Ваша деятельность на посту министра внутренних дел деструктурирует общество, в России снова поднял голову криминал, расцвёл терроризм, а главное, снова образуется клан ни за что не отвечающих руководителей, и вы всем этим процессом управляете. Пора положить этому конец.
— Вы не сможете нам помешать.
— Вашей Ассоциации пока не можем, хотя уже есть кое–какие наработки, но конкретно вас уберём.
— Вашей записи гроб цена.
— У нас говорят — грош. Вас, похоже, плохо готовили лингвисты.
— Никто вам не поверит. Мы недаром столько лет потратили на создание системы обмана, включающей развитие фантастической литературы. Даже прямые факты о пришельцах воспринимаются у вас как мифологемы.
— У нас задача попроще — ликвидировать вас как класс, а не нейтрализовать созданные вами системы лжи. Это придёт само собой. Наша пропаганда потихоньку начинает влиять на общество, хотите вы этого или нет, и в конечном счёте вы проиграете. Ну, а вы лично уже проиграли, господин Казак. Кажется, под этим псевдо вас знают другие Поводыри?
— Я уйду, — внезапно успокоился Есенберлин. — Но если вы надеетесь нейтрализовать нашу систему с помощью экзора Волкова, то напрасно. Он ликвидирован.
— Неправда, господин Казак. Эту проблему не решили ни ваши предшественники, ни киллеры, не решите и вы. Рискну дать вам совет: убирайтесь из России! Бегите с Земли пока не поздно! Сегодня мы не в состоянии уничтожить вас физически, завтра вы увидите свой Армагеддон.
Есенберлин растянул узкие губы в неприятной улыбке, покачал головой.
— Я могу уничтожить вас в любой момент.
— Можете, — согласился Войнович, — хотя и мы не беспомощны.
— Унц — не пистолет. — Министр пренебрежительно ткнул пальцем в оружие Багряна.
— Но и применение унца не гарантирует стопроцентной победы, скорее, наоборот, будет означать проигрыш. К тому же запись будет в скором времени передана вашему непосредственному боссу лорду Глюкку, что вряд ли его обрадует. Итак, господин министр, что вы предпочитаете? Уйти мирно или с треском хлопнув дверью?
Есенберлин с сомнением посмотрел на Багряна, на собеседника, обвёл глазами комнату, к чему–то прислушиваясь. И исчез!
Оставшиеся в комнате Войнович и Багрян обменялись красноречивыми взглядами.
— Дьявольщина! — проворчал Багрян. — Какое–то время я думал, что он инициирует унц. Струсил?
Войнович помял лицо пальцами.
— Едва ли, просто оценил последствия. Хотя мог бы и в фарш нас превратить.
— Если он решил остаться в игре…
— Пусть попробует.
— План «Б»?
— Нет, остаёмся в плане «А», посмотрим, что последует за бегством министра.
— Разрешите сворачиваться?
— Действуй, Илья Денисович.
Багрян вышел.
Отворилась дверь в соседнюю комнату, появился Олег Харитонович Малахов, всё это время подстраховывающий Войновича в ментальном плане. Если бы Есенберлин вздумал обрушить на генерала и своих подчинённых пси–удар, ему пришлось бы сражаться с экстраформацией АНЭР.
— Не рано ты ему открыл карты? — сказал координатор.
— Нужен был весомый аргумент. По–моему, он был впечатлён тем, что запись наших переговоров попадёт Лейбористу.
— Что ж, когда–то надо и нам отвечать, диктовать свою волю, пусть задумаются господа Поводыри. Россия не Европа и не Африка, с нами нужно считаться.
— Всё нормально, Олег Харитонович. Он ещё не знает, что его терминал в министерстве под нашим контролем. Стоит только нажать кнопку…
— И от господина Есенберлина останутся только рожки да ножки, — усмехнулся Малахов. — Если только его не защитит унц. Жаль, что мы не контролируем другие их телепортационные терминалы.
— Доберёмся и до них. Выдержал бы Волков.
По лицу координатора прошла тень.
— Да, это проблема, — глухо сказал он. — По нашим данным, возбудилась европейская экстраформация.
— Йецих!
— Активировать же её мог только Рома Волков. Точнее, Гловитц, сбежавший с южных морей в Брюссель. Скорее всего, он догадался, что Роман последует за ним, и принял меры.
— Мы можем помочь Волкову?
— Только дистанционно. Хотя с ним Алтын.
— Шаман — отличный спец.
— Будем надеяться, что Роман справится.
— Сенс его уровня не должен поддаваться эмоциям.
— Не должен, — грустно согласился Олег Харитонович. — Однако мы имеем то, что имеем. Я настроил всю нашу экстракоманду на режим ожидания, мы готовы дать ему энергоканал по первому требованию, лишь бы он вовремя позвал нас.
Войнович поднёс к губам браслет айфона.
— Всем «в кусты»! — Посмотрел на координатора. — У меня нет ощущения победы.
— У меня тоже.
— Что–то мы упустили. Уж слишком легко он согласился с нашими доводами.
— Он был ошеломлён, я это видел . Всё прояснится в ближайшее время. Или он уйдёт, или начнёт охоту за тобой. Подключай Ё–группу.
— За меня не беспокойтесь, — сверкнул глазами генерал. — Министр МВД не такая большая шишка, чтобы тягаться с ФСБ на равных. А я на всякий случай приготовил ему немало сюрпризов. Лучше посоветуйте, что мне делать с Вьюгиным.
Малахов вопросительно глянул на Георгия Евсеевича.
— А что с ним?
— В принципе, он работает, в настоящее время я направил его в Нижний на фестиваль высокой моды. Там готовится шоу с дефиле рептилоидных «красоток». Если бы вы видели эти фигуры!
— Представляю, — невольно улыбнулся Малахов. — Какое задание получил Афанасий? Надеюсь, не отстрел рептилоидок?
Войнович нехотя улыбнулся в ответ.
— Это даже не ходячие вешалки, это гораздо хуже. В подсознание молодёжи прочно вгоняются стандарты уродства, возносимые как «высокое искусство», и это страшно! Вьюгин получил задание сделать так, чтобы у местных чиновников никогда больше не возникало желания проводить показ мод рептилоидного формата. В России достаточно красивых девушек, от которых невозможно отвести глаз. Нужно убрать рептилоидов из всех отборочных комиссий и шоу–менеджмента.
— Это задача не одного дня.
— Знаю, но заниматься этим надо постоянно.
