тем самым делом, по поводу которого вас допекают репортеры. Мы бы это прекратили, если бы могли, но вы же понимаете, у прессы свои права, и полиция тут бессильна.
— Совести у них нет, лезут в чужие дела, — пожаловалась миссис Лоутон. — Они говорят, им нужно сообщать о новостях. А когда эти новости попадают в газеты, выясняется, что все переврано от начала до конца. Диву даешься, чего только они не настряпают. Входите же.
Она впустила инспектора в квартиру и захлопнула дверь. При этом на коврик упало несколько писем. Миссис Лоутон нагнулась было за ними, но галантный инспектор ее опередил. Подавая письма, он повернул их адресами вверх и успел прочесть.
— Спасибо.
Миссис Лоутон положила письма на столик.
— Проходите в комнату. Хотя… Вот в эту дверь, пожалуйста, а я сейчас вернусь. У меня что-то убегает…
Она спешно направилась в кухню. Инспектор еще раз вгляделся в письма, оставленные на столике. Одно из них было адресовано миссис Лоутон, а еще два мисс Шейле Р. Вебб. Инспектор вошел в указанную дверь. В маленькой комнате царил беспорядок, мебель стояла потертая, но кое-где бросались в глаза то яркое цветовое пятно, то занятная безделушка: изящная и, видимо, дорогая вазочка из многослойного венецианского стекла, абстрактная статуэтка, две яркие бархатные подушки, глиняное блюдо с заморскими ракушками. Инспектор решил, что либо у тетушки, либо у племянницы вкус не лишен своеобразия.
Миссис Лоутон вернулась, еще более запыхавшись.
— Теперь, кажется, все в порядке, — сказала она без особой уверенности.
Инспектор еще раз извинился:
— Простите, что пришел в такое неудобное время. Я просто был поблизости и решил уточнить некоторые подробности, связанные с неприятной историей, в которой случайно оказалась замешана ваша племянница. Кстати, надеюсь, она не очень переживает? Такое событие потрясло бы любую девушку.
— Это. уж точно, — согласилась миссис Лоутон. — Шейла вчера вернулась просто сама не своя. Но к утру отошла и, как всегда, отправилась на работу.
— Да, я знаю, — сказал инспектор. — Меня предупредили, что она у клиента, а я не хотел отвлекать ее от дела и решил, что лучше нам поговорить дома. Она, значит, еще не вернулась?
— Боюсь, вам долго придется ждать, — ответила миссис Лоутон. — Она у этого профессора Пурди, а он, по ее словам, совершенно не знает счета времени. Бывает, говорит: «Ну, тут осталось всего минут на десять, давайте уж закончим», а потом выясняется, что работы там на добрых полчаса. Но вообще-то он хороший человек, всегда извиняется. Раза два даже настоял, чтобы Шейла осталась поужинать, и очень переживал, что задержал ее надолго. Конечно, все равно приятного мало. Да, так вы, может быть, хотите еще что-нибудь спросить? Если Шейла вдруг надолго задержится.
— Пожалуй, нет, — инспектор улыбнулся, — хотя конечно, вчера мы успели выяснить только самые основные детали, и я не совсем уверен, что правильно их записал. — Он сделал вид, что сверяется со своей книжкой. — Сейчас, минутку. Мисс Шейла Вебб — это полное имя вашей племянницы? Нам нужно знать точно, чтобы занести в протокол предварительного слушания.
— Слушание послезавтра, да?
Шейла получила повестку.
— Да, но пусть она не волнуется. Ей просто надо будет рассказать, как она обнаружила тело.
— Вы так и не выяснили, что это за человек?
— Нет, боюсь, для этого потребуется время. У него нашли визитную карточку, и поначалу мы думали, что он страховой агент. Но судя по всему, карточка не его. Может быть, он сам хотел заключить страховку.
— Ах вот как. — Миссис Лоутон обнаружила первые проблески интереса.
— Я все-таки хотел бы уточнить имя вашей племянницы, — настаивал инспектор. — У меня тут записано не то Шейла Вебб, не то Шейла Р. Вебб. Но ее второе имя я позабыл. Кажется, Розали?
— Розмари, — сказала миссис Лоутон. — Ее полное имя Розмари Шейла, но Шейла считает, что Розмари звучит очень претенциозно, и не любит, чтобы ее так называли.
— Понятно.
Хардкасл не подал виду, как его обрадовало, что одна из его догадок подтвердилась. И еще он заметил, что имя Розмари не вызвало у миссис Лоутон никакой тревоги. Для нее это было просто нелюбимое имя ее племянницы.
— Ну, вот и разобрались, — улыбнулся инспектор. — Насколько я понял, ваша племянница приехала из Лондона месяцев десять назад и теперь работает в бюро «Кавендиш». Вы не помните, когда точно она туда поступила?
— Нет, точно не помню. В ноябре прошлого года. Пожалуй, ближе к концу ноября.
— Ясно. Впрочем, это не так важно. А до того, как она стала работать в «Кавендише», она жила с вами?
— Нет, в Лондоне.
— Вы знаете ее лондонский адрес?
— Кажется, он у меня где-то записан. — Миссис Лоутон обвела комнату рассеянным взглядом человека, привыкшего к беспорядку. — У меня такая плохая память, — пожаловалась она. — Не то Аллингтонс-кий проезд, не то Фулхемский переулок… Она жила еще с двумя девушками. В Лондоне страшно дорогое жилье.
— А вы помните название фирмы, в которой она работала?
— Да. «Хопгуд и Трент, продажа недвижимости».
Их контора на Фулхемском шоссе.
— Спасибо, что ж, теперь, кажется, все ясно. Да, насколько я понял, мисс Вебб сирота?
— Да, — ответила миссис Лоутон, слегка замявшись. Глаза ее искательно обратились к двери. — Простите, можно я еще раз выйду на кухню?
— Конечно.
Инспектор открыл ей дверь. Миссис Лоутон удалилась. Хардкасл пытался понять, действительно ли последний вопрос смутил миссис Лоутон, или ему только так показалось. До него она отвечала на редкость охотно и откровенно. Он раздумывал об этом, пока миссис Лоутон не вернулась.
— Простите, — сказала она виновато, — у меня там обед готовится… вы сами понимаете. Но теперь все в порядке. Да, вы что-то еще хотели спросить? Кстати, я вспомнила: не Аллингтонский, а Каррингтонский проезд, номер дома семнадцатый.
— Спасибо, — сказал инспектор. — Кажется, я спрашивал вас про родителей Шейлы.
— Ах да. Она сирота. Ее родители умерли.
— Давно?
— Когда она была совсем маленькой.
В ее тоне появилась чуть заметная натянутость.
— Она дочь вашей сестры или брата?
— Сестры.
— Ясно. А чем занимался мистер Вебб?
Миссис Лоутон ответила не сразу. Она покусала губы и только потом проговорила:
— Я не знаю.
— Не знаете?
— То есть не помню. Это было так давно…
Хардкасл помедлил, чувствуя, что она скажет что-то еще. Он не ошибся.
— А могу я спросить, зачем вам вообще это знать? Какое имеет значение, чем занимались ее родители, откуда они родом, они-то тут при чем?
— Скорее всего, миссис Лоутон, они тут действительно ни при чем, особенно если посмотреть с вашей точки зрения. Но, видите ли, столь странное стечение обстоятельств…
— Какое еще
