– Ну и где туземцы? – сердито поинтересовался Клаус у Люды, вероятно потому что Люда была в экспедиции самой старшей.
– Мне тут Лера написала, что тут туземцы жили начиная века так… с пятого тысячелетия до новой эры. Но периодически вымирали, и предпоследняя волна заселения как раз сейчас вроде и должна случиться. Конкретно эти – как ты сам сказал – случайно приплывшие с Ориноко. То есть не совсем случайно, но их лодку штормом разбило, а инструментов починить или новую сделать у них нет.
– А зачем тебе туземцы?
– Рабочих рук маловато.
– А людей из каменного века нанять на работу всяко не получится, они просто не поймут зачем это им нужно. Так что мы ребят этих домой вернем, раз уж они сами того желают, и будем полноправно островом владеть. Судя по детям, они сюда попали лет десять назад, не больше. Не появись мы, они бы может остров потихоньку и заселили бы, да и то вряд ли.
– Почему?
– Девять мужчин, четыре женщины, все из одного племени – они просто вымрут от наследственных проблем. Разве что еще кого штормом с материка принесет. Да неважно, ты давай дырку в земле ковыряй: если мы чего-то отсюда хотим для себя получить, без нефти всяко не выйдет. Нам ведь соляры просто не хватит лишний раз на Юкатан сплавать. И интересно, когда Эльза с Куртом вернутся?
– Ну и на кой черт тебе понадобились эти забытые богом и людьми острова? – поинтересовалась у дочери Вера, посетив островок Лебинтос, внезапно для многих (в том числе и для Веры) ставшей собственностью Таисии.
Девочка, а точнее уже вполне себе взросла женщина (ей же скоро уже тридцать исполнится!) снисходительно улыбнулась:
– Острова такие лысые потому что здесь все козы сожрали. Коз на островах больше нет…
– И ничего вообще нет, голые камни и чахлые кусты колючие.
– Почву просто всю в море смыло. А если эту почву восстановить…
– И как ты её восстанавливать собираешься?
– Я попробую, например водоросли на перегной пущу. Или просто из Греции землички подвезу. Это конечно влетит в копеечку, но… Но если учесть, что из девятисот гектаров Лебинтоса на шестистах вполне можно выращивать оливы… Пятьсот тонн оливок лишними нам не покажутся. А если все пойдет как я думаю, то и тысячу тонн в год мы лет через десять получать отсюда будем.
Вера задумалась. Дочь, до переезда на остров восемь лет преподававшая биологию в школе, наверняка обладала знаниями более обширными в части выращивания всякого вкусного, чем учительница географии. Но все же каменные осыпи, занимавшие на взгляд три четверти острова, словам Таи как-то противоречили:
– Масло – это хорошо, но… Не дешевле в той же Испании масло покупать?
– Масло – да, но пятьсот тонн оливок – это полтора миллиона консервных банок. И это лишь для начала! А потом и на втором острове плантации заложим если тут все хорошо пойдет.
– Если пойдет, да и почву-то восстанавливать небось в очень немалую копеечку влетит, откуда средства возьмешь? Или думаешь, что Екатерина Великая выделит?
– Нет, сами заработаем. На острове четыре шикарных бухты, в которых небольшие кораблики от любых штормов укрыться могут. А в море – море, извини за тавтологию, рыбы. С топливом, конечно, здесь неважно, но пока нам и привозного керосина для электростанции хватит, а ольху – её да, аж из-под Епифани возим.
– А ольха-то зачем?
– Кефали в море много, коптим потихоньку. У нас пока два десятка обычных вельботов моторных, когда погода хорошая, они все в море как раз кефаль собирают. После того, как Генрих на винджаммеры поставил холодильники, они на обратном пути из Рима забирают у нас тонн по пять копченой кефали в неделю. Немного пока, но все равно кефаль уже окупает и керосин, и солярку. Луфаря мы пока сами съедаем, а как Генрих построит обещанные траулеры и мы сюда морозильники привезем, и его будем на Большую землю отправлять, в мороженом виде. И консервный заводик тут же выстроим.
– Понятно. Значит, решила в Грецию переселиться?
– Нет конечно. Лично я собираюсь здесь до следующего лета просидеть, посмотреть как и что получается, а потом… Думаю, что еще минимум парочку детей мы со Степаном сделать в состоянии. А он и Ольга Анатольевна год с детьми, конечно, выдержат, но без детей уже я не выдержу. Всего-то месяц прошел как уехала, а уже скучаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Так может на зиму вернешься домой? Скажем, в сентябре или даже октябре.
– Нет, в октябре как раз Степан обещал холодильники доделать и сам их сюда привезет. Свекровь уже пообещала зиму с детьми посидеть, а тут зимой самая работа начнется. Так что спокойно езжай домой, помоги ей внуков попасти, а мы где-то в начале лета дома будем. Следующего лета.
Выслушав жену, Вова усмехнулся:
– А чем, по твоему мнению, профессионал отличается от дилетанта?
– Профессионал не сделает такой тупой ошибки!
– Неправильно. Дилетант легко сделает ошибку, которую профессионал с некоторым трудом, но исправить сможет. А профессионал если ошибку и сделает, то даже сто дилетантов исправить ее окажутся не в состоянии! Но вот сам профессионал ее исправить – с некоторыми, возможно довольно серьезными – усилиями сможет. Давай-ка посмотрим, что тут можно сделать?
Ошибку Катя сделала действительно не самую очевидную: в Историческом музее для Ютона был приготовлен отдельный зал – но когда Ютон приехал на Красную площадь, то оказалось что ворот для его проезда внутрь здания предусмотрено не было. Трактор в зал втащили сняв колеса, но автобус туда впихнуть не было никакой возможности: он не пролезал ни в двери, ни в окна.
– Давай исходить из очевидного: в дверь автобус не пройдет, и даже если сломать там стены, он застрянет в коридоре. Следовательно, будем пихать автобус через окно.
– Но он и в окно не влезет! К тому же окно высоко над землей…
– Последнее тебя вообще пусть не волнует: если мне не изменяет склероз, то первую эстакаду для Ютона мы выстроили больше тридцати лет назад. Хреновую и одноразовую, но здесь нам большего и не требуется. А вот потребуется – от тебя потребуется – решить, какое окно в зале ты разломаешь так, чтобы потом его быстро вернуть в исходное состояние. Два мужика с перфораторами, парочка каменщиков, недели две времени… да не переживай ты так!
– Я не об окне переживаю, я думаю о том, что если мы Ютон в зал впихнем… когда впихнем, то больше на нем ездить уже не получится. Не ломать же стены каждый раз! Вот кто мне запрещал выстроить и Воскресенские ворота? Можно было бы вместо проходов там зал для Ютона…
– Глупости не говори! Они там были бы как бельмо на глазу. Исторический музей со всех сторон красив и гармоничен, сама же специально в Кремле здания пошире расставила чтобы их осматривать было удобно. А Ютон – что Ютон? Ты ведь даже не на нем сюда приехала, а другим куда кататься? Я лучше с Сашкой поговорю, может он для поездок уже наш, свой собственный автобус соорудит. Да и вообще музейные экспонаты вовсе не для того сделаны, чтобы на них кататься. Так что наша с тобой задача – быстренько впихнуть в зал невпихуемое и уже никогда его не выпихивать обратно. Согласна?
Глава 9
Новости – именно новости, а не дежурные сообщения «все хорошо» – пришли с Тринидада в десятых числах июля. И, откровенно говоря, вызвали эти новости реакцию сильно неоднозначную. По крайней мере Катя выдала очень много весьма специфических определений в адрес Курта и Эльзы. Заслуженно выдала: катер, на котором эти персонажи сплавали на Юкатан, вернулся к Тринидаду десятого июля. Просто он не совсем сам вернулся: после того как его штормом выкинуло на берег где-то на Гаити, за ним пришлось посылать «Пионера»…
– Ладно Эльза, она просто в морских путешествиях ничего не смыслит, а Курт? – выплеснула свое возмущение Катя, когда специальные слова у неё закончились.
– А Курт – он тоже не смыслит, – миролюбиво ответила Лиза, – потому что у нас никто не смыслит в том, как корабли водить в Карибском море. Ни у кого опыта еще не было.
