Ежедневно умирало по 500-800 человек. Количество умерших еще увеличивалось от распространения заразы через трупы: люди умирали на улицах, в домах вымирали целыми семьями, родные и соседи хоронили умерших во дворах, садах, огородах, не имея ни сил, ни средств отвезти покойника на кладбище.
Московский генерал-губернатор П.Д.Еропкин издал распоряжение, которым запретил хоронить умерших от чумы в городе на приходских погостах и нарушение которого грозило виновному вечной каторгой. За городской чертой, за Камер-Коллежским валом и заставами в разных частях Москвы были открыты двенадцать особых чумных кладбищ, в том числе и кладбище за Крестовской заставой.
Современник и свидетель этих событий - учитель В.С.Подшивалов вспоминал похороны в чумной год как самое страшное зрелище, которое он видел в своей жизни: "Ежедневно фурманщики (похоронная команда, составленная из колодников, вывозившая тела умерших на фурах. - В.М.) в масках и вощаных плащах - воплощенные дьяволы - длинными крючьями таскали трупы из выморочных домов, другие подымали на улице, клали на телегу и везли за город, а не в церковь, где оные прежде похоронялись. У кого рука в колесе, у кого нога, у кого голова через край висит и, обезображенная, безобразно мотается. Человек по двадцать разом взваливали на телегу".
На кладбище покойников хоронили в общей могиле, по большей части без гробов. Кладбищенский священник к могилам не выходил, а отпевал покойных заочно, в церкви.
На новых чумных кладбищах первоначально ставили деревянные часовни, а уж только некоторое время спустя строили церкви. На кладбище за Крестовской заставой небольшая деревянная церковь была построена через год после окончания эпидемии и освящена 23 декабря 1772 года во имя преподобной мученицы Параскевы Пятницы. Почему и кладбище стало называться Пятницким.
Но устроенное по экстраординарному случаю и со специальной целью Пятницкое кладбище мало-помалу стало общим муниципальным городским кладбищем, как и другие, открывшиеся тогда: Ваганьковское, Миусское, Дорогомиловское, Калитниковское, Даниловское, Преображенское, Рогожское; некоторые из них сохранились до настоящего времени.
В древней и средневековой Москве и во всех русских городах кладбища существовали при каждой приходской церкви, и с каждым десятилетием они расширялись за счет прилегающих дворов и усадеб. Вопрос о выведении кладбищ за пределы города был поднят в начале ХVIII века. В октябре 1723 года Петр I издал по этому поводу указ, которым предписывалось: "В Москве и других городах мертвых человеческих телес, кроме знатных персон, внутри градов не погребать, а погребать их на монастырях и при приходских церквах вне градов..."
Но указ этот не исполнялся, так как противоречил давним обычаям. Кроме того, в следующие после Петра правления он не был подтвержден указами его преемников на троне.
Эпидемия чумы 1771 года в Москве заставила правительство вернуться к кладбищенской проблеме. В начале 1772 года Сенат и Синод объявили о запрещении во всех городах хоронить покойных при церквах, а устроить особые кладбища "за городом, на выгонных землях, где способнее". Губернаторам было разослано предписание при устройстве новых кладбищ соблюдать определенные санитарные нормы: кладбище должно находиться за городом не менее чем в ста саженях от последнего городского жилья (и не далее 300 сажен, то есть полукилометра), его следовало огородить забором или земляным валом, "но токмо бы оный вал не выше двух аршин был, дабы через то такие места воздухом скорее очищались, а для удержания скотины, чтобы оная не могла заходить на кладбища, лучше поделать около вала рвы поглубже и пошире".
Пятницкое кладбище, расположенное за заставой, на пустой выгонной земле, в окружении нескольких небольших деревень, стало городским кладбищем для бедняков и простого люда и оставалось таким все последующие времена. И даже после того, как в начале XIX века окончательно было запрещено хоронить при городских церквах даже "знатных персон", на Пятницком кладбище их не хоронили.
В 1830 году на Пятницком кладбище была заложена и в 1835 году освящена новая, теперь уже каменная, церковь с главным престолом во имя Живоначальной Троицы и с приделами мученицы Параскевы Пятницы и преподобного Сергия Радонежского. В эти годы в церкви священствовал отец Федор Протопопов. В южной стене снаружи церкви сохранилась надгробная доска с надписью, отражающей участие его в возведении храма: "Священник Федор Симеонович Протопопов, тщанием которого сооружен сей храм и сделаны все другие улучшения на кладбище. 1792-1845. Священствовал 30 лет".
Храм Живоначальной Троицы на Пятницком кладбище строился на пожертвования прихожан, самый крупный взнос сделал купец Свешников.
Проект храма был заказан одному из лучших тогдашних московских архитекторов Афанасию Григорьевичу Григорьеву, к тому времени построившему целый ряд замечательных зданий в Москве: дом Хрущева на Пречистенке (ныне музей А.С.Пушкина), дом Лопухина на той же улице (ныне музей Л.П.Толстого), здание Опекунского совета на Солянке (совместно с Д.Жилярди), Воскресенскую церковь с колокольней на Ваганьковском кладбище и другие.
А.Г.Григорьев был крепостным тамбовского помещика Н.В.Кретова. В раннем детстве он обнаружил большие способности к рисованию, и его отдали в обучение к архитектору И.Д.Жилярди - отцу Д.И.Жилярди, затем он учился в Кремлевской архитектурной школе у архитектора Ф.И.Кампорези. В 1804 году, когда ему исполнилось двадцать два года, он получил вольную.
Став свободным человеком, Григорьев смог поступить на государственную службу, и тут его талант раскрывается полностью. Он принимает участие в восстановлении Москвы после пожара и разорения ее французами в 1812 году, много строит, но главное - он стал одним из создателей московского архитектурного стиля - московского ампира, который и определил облик восстановленной Москвы, и, имея в виду постройки именно этого стиля, грибоедовский герой сказал: "Пожар способствовал ей много к украшенью".
Московский ампир родился как отклик и воспоминание о славной победе: он торжественен, героичен, часто использует для оформления элементы воинских эмблем, оружия, доспехов. Обязательная часть этого стиля - колонны по фасаду. В общественных и дворцовых постройках они придают зданию величественность и благородство, в небольших особняках, таких уютных и мирных, они как бы намекают на причастность обитателей и этих тихих и мирных домиков к минувшей войне, к победе.
Храм Живоначальной Троицы на Пятницком кладбище Григорьев строит в излюбленном им стиле. Тут присутствует четкая композиция всего ансамбля, колоннада на главном фасаде, симметрично расположенные флигеля, шлемовидная глава церкви - все это создает ощущение строгости, задумчивости и покоя.
Ансамбль Пятницкого кладбища, в который входит церковь Троицы с колокольней, северный и южный флигеля, северный и западный участки белокаменной ограды, стоит на государственной охране как памятник архитектуры.
В советское время церковь не закрывалась, но в 1930-е годы ее заняли обновленцы, и она была возвращена Патриархии только в 1944 году.
Большинство икон храма - первой трети XIX века, то есть современны его постройке. Внутри храма сохранилось надгробие матери московского митрополита Филарета Дроздова, выдающегося церковного и государственного деятеля XIX века, им были составлены Акт о передаче русского престола Николаю I и Манифест 19 февраля 1861 года об освобождении крестьян от крепостной зависимости.
В храме Пятницкого кладбища патриарх Тихон 30 декабря 1924 года совершил одно из последних в своей жизни богослужений, во время которого упал в обморок. Он скончался три месяца спустя.
Правее церкви Живоначальной Троицы в глубь кладбища идет широкая дорожка, в конце которой виднеется еще одна церковь - второй храм Пятницкого кладбища - церковь Симеона епископа Персидского, поставленная на месте, где прежде находился деревянный храм Параскевы Пятницы, разобранный в 1830-е годы.
Церковь строилась московским купцом С.С.Зайцевым "в память его родителя, здесь погребенного". Заложена церковь в мае 1916 года, освящена в сентябре 1917-го. Храм и колокольня невелики, в их архитектуре присутствует легкий налет модерна. "Храм, - говорится в газетном сообщении о его освящении, - отделан внутри благолепно: дубовый иконостас в древнем стиле с образами работы Гурьянова в духе ХVII века. Храм с хорами может вместить до 300 богомольцев и сделан теплым; под церковью - усыпальница. В храме будут совершаться преимущественно заказные литургии и отпевания".
После революции Симеоновский храм был закрыт, кресты с куполов церкви и колокольни сняты, помещение церкви использовалось под склад кладбищенского инвентаря. В 1970 году храм отдан причту церкви Троицы, в настоящее время после ремонта в нем открыта часовня.
