Сальвадор Дали вообще все делал наперекор родителям, не признавая их сколько-нибудь важной роли в формировании его личности. Такой перекос в восприятии родителей, и особенно отца, стимулировал не только самостоятельность художника, но и поиск успешных моделей самореализации.
Хотя на первый взгляд традиционное почитание родителей в еврейских семьях не предполагает отторжения образа отца, на самом деле это далеко не редкое явление в тех случаях, когда мы говорим о рождении сильных психологических типов, так или иначе повлиявших на развитие человечества. Не менее важным оказались довольно скрытые, но явно существующие противоречия между Фроммом и его отцом – на этот раз в пользу деда и прадеда. Уважая отца как родителя, Фромм ощущал его неудовлетворенность и даже фатальную загубленность так никогда и не раскрывшейся личности. Он не воспринимал образ виноторговца, жизнь которого крутилась вокруг банального зарабатывания денег и была лишена всякого сакраментального смысла. Это заставило его активно искать свое место в жизни, направляя все усилия на анализ получаемых в процессе образования знаний. Долгие размышления о развитии собственной личности, подталкиваемые тайной неприязнью к жизненной модели отца, привели его к уникальному решению: синтезировать психологию и социологию в контексте знаний и современного анализа религиозной традиции.
На первый взгляд может показаться, что во взаимоотношениях между Моцартом-сыном и Моцартом-отцом была идиллия. Но если постараться заглянуть в глубь проблемы, можно найти не менее сильное противоречие, чем у других. Оно развивалось, хотя и более скрыто, в течение долгого периода достижения самостоятельности в жизни. Несмотря на музыкальные успехи, молодой Моцарт чувствовал себя безнадежно уязвимым и внутри него рос ком противоречий, направленный против родителя. В новой жизни, когда он уже перестал быть чудо-ребенком, Моцарт продолжал безмятежно любить отца, но уже начал и тихо презирать его, обрекшего своего сына на вечную борьбу с самим собой – чтобы доказать человечеству величие музыки. Из-за отца Моцарт оказался вечным заложником. Но не музыки, которую он боготворил, а ужасной необходимости работать на бездарных и злобных людей, которые эту музыку эксплуатировали.
Женщины в становлении и жизни генияЖенщины во все времена были изумительной движущей силой для мужчин. И в том числе для мужчин, бросившихся в погоню за успехом. Этот фактор роднит великие личности с множеством обычных людей, ибо женщины играют замечательную роль в жизни каждого мужчины, независимо от его способности генерировать и реализовывать идеи.
Хотя некоторые гениальные люди сумели преодолеть сложный путь самореализации без постоянного присутствия женщин, даже они всегда испытывали безудержный трепет и мощный эмоциональный подъем от короткого пребывания на перекрестках с представительницами прекрасного пола. Возбуждая их сознание, женщины вдохновляли на преодоление трудностей, вселяли готовность идти на любые баррикады и выращивать восхитительные плоды творчества.
Так, никогда не женившиеся Бетховен, Леонардо да Винчи, Ван Гог, Фридрих Ницше, тем не менее, не были свободны от влияния женского очарования. Лучшие произведения Бетховена стали результатом его влюбленностей, а бессмертная «Мона Лиза» Леонардо да Винчи, нынче украшающая Лувр, родилась от могучего чувства престарелого живописца. Точно так же простые и понятные женские образы поддерживали жизнь в жилах неуемного мученика Ван Гога, а многие мрачные откровения знаменитого немецкого философа Ницше уходят корнями в его отношения к жене Рихарда Вагнера, любовь к которой поддерживала его в течение всей жизни. Не менее впечатляющими эпизодами изобиловала жизнь еще одного безнадежного одиночки – Альфреда Нобеля. И конечно же, несмотря на тоску и душевную боль, сами мысли о женщине заставляли искателей творческого счастья яростнее бороться за продвижение идей, а порой и воспроизводить на свет совершенно новые, изумляющие окружающих решения. Именно благодаря женщине Нобель пришел к предельно простому и вместе с тем уникальному шагу – организации премии. А ведь ныне в большей степени благодаря премии, чем научным достижениям, миру известно имя самого Нобеля…
Пикассо испытывал настоящий творческий дискомфорт, если подле него долго не было женщины: человек, чьим девизом были слова: «Я не даю, я беру», находился в большой зависимости от общения и физической близости с женщинами. Его не менее знаменитый соотечественник Сальвадор Дали, испытывающий невероятные сложности при общении с людьми, многого не сумел бы реализовать в своем творчестве, если бы был лишен своей женщины: Гала смогла стать универсальным посредником между экзальтированным и по большей части сумасбродным художником и остальным миром.
Можно по-разному оценивать роль женщины в творчестве, но подавляющее большинство жизненных сценариев говорит о том, что нахождение женщины рядом с сильной личностью стимулирует развитие гения. Даже в тех случаях, когда мы имеем дело с определенной сублимацией либидо и направлением всех душевных сил на достижение какой-либо цели, женское начало, так или иначе, влияет на конечный результат. В этой связи крайне интересен опыт Ньютона, никогда не испытавшего близости с женщиной и достигшего, тем не менее, потрясающих результатов в развитии собственной личности. В то же время детальный анализ поведенческих реакций великого физика говорит о том, что его отвержение женщины стало ответом на отвержение его самого матерью в глубоком детстве. В этом контексте стоит больше остановиться на участии женщин в формировании гениев – наиболее важном этапе жизни личности, когда на чистом листе пишутся основные качества, призванные сотворить победителя. И пишутся они женщиной.
Даже в древней воинственно-грубой и прагматичной Спарте существовал весьма показательный обычай: детей в раннем возрасте воспитывали женщины, и лишь с шести лет – бразды воспитания брали в свои сильные руки мужчины. Герои войны Александр Македонский и Юлий Цезарь воспитывались матерями. Александр, презиравший отца, продолжал безумно любить мать и прислушиваться к ее советам, даже будучи завоевателем половины мира. Цезарь боготворил мать, которая не раз спасала его от гибели и неприятностей на крутых поворотах его политической карьеры. В мире улыбающихся другу врагов и просто интриганов для будущего императора Рима было вполне ясно: на одного человека он может положиться. Крепкие узы взаимопонимания матери и сына у Александра и у Цезаря сложились в период раннего детства будущих завоевателей. Эти примеры скорее типичны для гениальных личностей, нежели могут показаться исключением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
