— Сегодня в Дерри все собрались на Парад астматиков, и звезда шоу — Большой Эд Сопленос, известный всей Новой Англии, ка…
Он прервался на полуслове, рука поднялась к лицу, будто для того, чтобы прикрыть глаза, и Билл тут же подумал: «Нет, нет, не для этого. Не для того, чтобы прикрыть глаза, а чтобы сдвинуть очки к переносице. Очки, которых давно уже нет. Господи Иисусе, да что здесь происходит?»
— Эдди, извини, — продолжил Ричи уже своим голосом. — Это так жестоко. Не знаю, что на меня нашло. — Он оглядел остальных, на лице читалось недоумение.
В наступившей паузе заговорил Майк.
— После того как нашли тело Стивена Джонсона, я обещал себе: если случится что-то еще, если будет еще одно убийство, совершенное понятно кем, я позвоню, но в результате тянул со звонками еще два месяца. Меня будто загипнотизировало происходящее — целенаправленностью, продуманностью. Фотографию Джорджи нашли на свалившемся дереве менее чем в десяти футах от тела Торрио. Ее не спрятали — совсем наоборот. Убийца словно хотел, чтобы ее нашли. И я уверен, что убийца действительно этого хотел.
— Как ты раздобыл полицейскую фотографию, Майк? — спросил Бен. — Она же сделана полицейским фотографом, так?
— Да, именно. В полицейском управлении есть один парень, который не прочь заработать немного денег. Я плачу ему двадцать баксов в месяц — все, что могу позволить. Он — мой источник информации.
Тело Доуна Роя нашли через четыре дня после Торрио. В Маккэррон-парк. Тринадцатилетнего. Обезглавленного.
23 апреля этого года. Адам Терролт. Шестнадцать лет. Объявлен пропавшим без вести, когда не вернулся домой после репетиции оркестра. Найден на следующий день рядом с тропой, которая проходит вдоль лесополосы позади Западного Бродвея. Тоже обезглавленным.
6 мая. Фредерик Коуэн. Два с половиной года. Найден на втором этаже, утопленным в унитазе.
— Ох, Майк! — воскликнула Беверли.
— Да, это ужасно. — В голосе звучала злость. — Или вы думаете, я сам не знаю?
— В полиции уверены, что это не мог быть… какой-то несчастный случай? — спросил Бен.
Майк покачал головой:
— Его мать развешивала белье во дворе. Она услышала шум борьбы… услышала крики сына. Поспешила в дом. Когда поднималась по лестнице на второй этаж, по ее словам, услышала, как в унитазе вновь и вновь спускали воду… и еще кто-то смеялся. Она сказала, что смех не был человеческим.
— И она ничего не увидела? — спросил Эдди.
— Только своего сына, — ответил Майк. — Ему сломали позвоночник, размозжили голову. Стеклянную дверь в душевую кабину разбили. Все было залито кровью. Мать сейчас в Бангорском психиатрическом институте. Мой… мой источник в полицейском управлении говорит, что она сошла с ума.
— Ни хрена удивительного, — просипел Ричи. — У кого есть сигарета?
Беверли дала ему одну. Ричи закурил, руки сильно тряслись.
— По версии полиции, убийца вошел через парадную дверь, пока мать Коуэна вешала белье во дворе. А потом, когда она взбегала по лестнице черного хода, выпрыгнул через окно ванной во двор, с которого она уже ушла, и скрылся незамеченным. Но окно в ванной маленькое, через него с трудом протиснулся бы и семилетний ребенок, а до вымощенного камнем внутреннего дворика двадцать пять футов. Рейдмахер не любит говорить об этом, и никто из репортеров, во всяком случае никто из «Ньюс», не попытался надавить на него.
Майк отпил воды и пустил по кругу другую фотографию. Уже не полицейскую. Другую школьную фотографию. Улыбающегося мальчика лет тринадцати. В парадном костюме, с чистыми руками, сложенными на коленях… но глаза озорно блестели. Чернокожего мальчика.
— Джеффри Холли, — пояснил Майк. — 13 мая. Через неделю после убийства маленького Коуэна. Его нашли в Бэсси-парк. Около Канала. Со вспоротым животом.
Еще через девять дней, 22 мая, пятиклассника Джона Фьюри нашли мертвым на Нейболт-стрит…
Эдди пронзительно вскрикнул, потянулся к ингалятору и сшиб его со стола. Ингалятор откатился к Биллу, который его поднял. Лицо Эдди обрело болезненно-желтый цвет. В груди свистело.
— Дайте ему попить! — закричал Бен. — Дайте ему что-нибудь…
Но Эдди качал головой. Вставил ингалятор в рот и нажал на клапан. Лекарственная струя ударила в горло. Грудь поднялась, легкие вбирали в себя воздух. Эдди еще раз нажал на клапан, потом откинулся на спинку стула, полузакрыв глаза, тяжело дыша.
— Все хорошо, — выдохнул он. — Дайте мне минутку. Я сейчас оклемаюсь.
— Эдди, ты уверен? — спросила Беверли. — Может, тебе лучше прилечь…
— Все хорошо, — сварливо повторил Эдди. — Это всего лишь… шок. Вы понимаете. Шок. Я напрочь забыл про Нейболт-стрит.
Никто не прокомментировал. Не было нужды. «Тебе кажется, что ты уже достиг предела, — подумал Билл, — но тут Майк называет еще одно имя, и еще одно, как фокусник, у которого целая шляпа жульнических трюков, и тебя вновь сшибает с ног».
Они не ожидали, что на них обрушится так много и сразу, не ожидали столь мощной и необъяснимой волны насилия, каким-то образом нацеленной на шестерых людей, собравшихся в этой комнате — во всяком случае, именно это предполагала фотография Джорджа.
— Джон Фьюри лишился обеих ног, но судебно-медицинский эксперт говорит, что случилось это уже после его смерти. Сердце мальчика не выдержало. Он умер от страха в прямом смысле слова. Нашел его почтальон, который увидел торчащую из-под крыльца руку.
— Дом двадцать девять, так? — спросил Ричи, и Билл быстро посмотрел на него. Ричи встретился с ним взглядом, едва заметно кивнул и снова повернулся к Майку: — Дом двадцать девять по Нейболт-стрит.
— Да, — все так же спокойно ответил Майк. — Номер двадцать девять. — Он отпил воды. — С тобой действительно все в порядке, Эдди?
Эдди кивнул. Дышалось ему легче.
— Рейдмахер арестовал первого подозреваемого на следующий день после того, как обнаружили тело Фьюри. В тот же день, совершенно случайно, в передовице «Дерри ньюс» появилось требование об отставке начальника полиции.
— После восьми убийств? — спросил Бен. — Очень даже радикальное требование, вы согласны?
Беверли спросила, кого арестовали.
— Парня, который живет в лачуге на шоссе 7, почти за административной границей между городом и Ньюпортом, — ответил Майк. — Его считают отшельником. Топит печь отходами древесного производства, крышу покрыл крадеными досками и колпаками с колес. Зовут его Гарольд Эрл. Если за год через его руки и проходят двести долларов наличными, то это много. Кто-то, проезжая мимо, увидел, как он стоял во дворе и смотрел в небо в тот день, когда нашли тело Джона Фьюри. В залитой кровью одежде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
