В Новгородском Директорате бронежилеты, выполненные цельной кирасой, были только в войсках. Там и грамотно сконструированная демпфирующая подкладка, распределяет импульс на площадь поверхности, но погасить весь импульс не в состоянии.
Что лучше? Резкий удар молотком в одну точку или удар периной по всему телу, но с той же скоростью? В обоих случаях энергия удара остаётся одинаковой, разница только в площади распределения энергии от удара.
Удар мягкой периной, которую разогнали до четыреста метров в секунду, не оставит на теле даже синяков, хотя вполне может уронить даже крупного мужчину. С заброневым воздействием было бы всё проще, если бы не грудная клетка и рёбра. Само по себе такое резкое сдавливание грудной клетки ломает рёбра, и это не так страшно, как может показаться. Самые серьёзные травмы появляются из-за осколков от самих рёбер, особенно если после перелома ты не можешь несколько недель отлежаться на больничке. Если тебе необходимо продолжать активно двигаться, травмы от осколков обеспечены. На мне совсем не тот бронежилет, который принят в войсках, скорей всего, если престарелая маньячка влепит мне дуплетом в грудь, осколки моих рёбер весело брызнут из рукавов. Всё это промелькнуло в голове за считаные мгновенья.
— Затвори дверь, Илья Казанский, — приказала мне пенсионерка, — И проходи в комнату.
Сам я не охотник, предпочитал всегда тихую охоту. Грибник я, одним словом. Никогда до этого момента не задумывался о масштабах владения охотничьим оружием в Новгородском Директорате, а вот поди ж ты! У первой встречной пенсионерки двухстволка! Или это мне так везёт на приключения?
Невольно вспомнился анекдот:
Мужик собирает грибы. А рядом бабка старая с ружьём шарится.
— Ты чё, мужик, изнасиловать меня хочешь!?
— Ты чё, сдурела, старая?
— А придё-ё-ётся-я-я…
— Чего это ты там лыбишься? — тут же прилетел вопрос.
— Думаю, что зря я такой добренький…
— Конечно… А то как же? Людишки — дерьмовые пошли, — охотно поддержала пенсионерка, — Что в пакете?
— Вода, консервы, лекарство.
— Какое лекарство? — подозрительно спросила меня пожилая женщина, — Продолжая держать меня на прицеле.
Я сел в комнате на стул и поставил пакет.
— Лекарство приготовила хирург Аксинья Попова, — пояснил я, — Воду и еду я честно намародёрил.
— Лекарства готовят фармацевты, — отрезала худенькая бабушка, — А мародёров по законам военного времени расстреливают. Считаешь, я старая и выжила из ума? Или думаешь, не выстрелю?
— Я не сомневаюсь в том, что сможете… эээ…
Меня осенило, что мы ещё незнакомы.
— Меня Илья звать. Я ещё раньше представился, а как ваше имя? — улыбнулся я.
— Дарина Ильинична, — процедила моя визави, — Теперь, Илья, будь так добр, расскажи старой женщине, что происходит. Почему на улице стреляют, почему никто не тушит пожары, почему нет газа, воды и света, и самое главное, откуда взялись на нашей улице упыри.
Я поразмыслил и решил, что нужно рассказывать только правду, но вдруг сердце не выдержит или что-то в этом роде.
— Знаете, Аксинья приглашала вас к себе. Нечего вам тут одной, — улыбнулся я, стараясь не смотреть на направленное на себя ружьё, — Может, она вам и расскажет, что происходит, а у меня дела срочные.
— Никуда я не пойду! — заявила мне Ильинична, — Пока не объяснишь!
— Хорошо, — решил я, — Только учтите, что я сам не до конца владею ситуацией.
Двухстволка качнулась.
— Не владеет он, — ехидно заявила пенсионерка в халате, — Давай выкладывай!
Обнадёживало то, что бабулька меня не пыталась разоружить. Значит, врага во мне не видит.
— Вы сами почти ответили на все вопросы, — стерев с лица улыбку, ответил своей визави, — Вот вы женщина опытная и решительная, это заметно.
— Ой, давай без этого! — одёрнула меня Дарина Ильинична и улыбнулась, но ружья не опустила.
— Когда-нибудь видели, чтобы по улицам упыри шастали? — всё так же серьёзно продолжил я.
— Только когда шли городские бои Новых Советов с демократами…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, я не про политику, а про настоящих упырей и мутантов.
— Предположим, что нет.
Задумалась пенсионерка.
— Не будет больше газа, света, интернета, телевидения и ещё много чего, скорой помощи, поликлиники, детских садов, школ, университетов, армии, жандармерии, корпораций, Новгородского Директората, судов, законов и курсов валют.
Пока переводил дыхание и собирался с мыслями, пожилая женщина в халате снова перебила меня.
— Это ещё почему?!
— Потому что, кусок нашего мира провалился в другое место. Все коммуникации оборваны. Если пойдёте со мной до угла соседнего дома, я покажу.
Повисла тишина. Пауза длилась довольно долго. Воздействовать на собеседницу, я мог только, сохраняя молчание, а она не торопилась продолжить допрос.
— Я видела звёзды ночью, — сообщила мне Ильинична, — Это не наши звёзды. Да, это вообще никакие не звёзды, а помойка. Сплошные обрывки галактик и туманности. Значит, другой мир?
— Да, — ответил я, — Улей.
— Так его местные называют, с одной мне удалось поговорить вчера и она дала мне методичку по выживанию и местным реалиям.
Пожилая женщина села, напротив, на диван, отбросив двухстволку от себя.
— Вы бы поаккуратней с оружием. Стрельнёт ещё.
Ильинична посмотрела на меня, на охотничье ружьё и ответила:
— Оно не заряжено.
Вот так. Пенсионерка взяла на понт незаряженным ружьём меня — ветерана Первой Балтийской. Что дальше? Школьница с рогаткой? Детсадовец с водяным пистолетом?
— Сумасшествие какое-то, — совершенно спокойно сообщила мне свирепая пенсионерка, — И что теперь делать?
— Есть такое дело, — кивнул я, — Как и в любые сложные времена поддерживать друг друга. Это никогда не бывает лишним.
— Это понятно, но как нам дальше жить? Что делать? Я уже старая, для всего этого…
— У меня две новости для вас, Дарина Ильинична, — позволил себе улыбку я, — Хорошая и очень хорошая.
— А ну-ка? — уставилась на меня недоверчиво бабулька, — Удиви меня!
— В Улье никто не умирает от старости, если зомби не съедят, скорей всего вы даже лет тридцать — сорок скинете, если заражённые не съедят.
— В Улье?
Пожал плечами на её вопрос.
— Я не знаю, почему старожилы так называют этот мир. Вероятно, по аналогии с пчелиными сотами. Сота, в которой стоит этот дом, вчера утром перезагрузилась. Мы ничего не подозревали в своём мире, но оказались на соте, которая загрузилась сюда вместо той соты, которая здесь была до нас. Так, мы мы и попали в Улей.
— В голове не укладывается…
— Я не могу рассиживаться, у меня дела, — хлопнул себя по бедру я, — Пойдёмте со мной. Аня и Аксинья вам подробней все объяснят.
— Какие ещё дела? — подозрительно спросила боевитая бабулька.
— Да, какие ещё могут быть дела после Конца Света? — ухмыльнулся я, — Нужно намародёрить еды и воды с соседнего кластера.
— Кластера?
— Так называется соседняя с нами сота, и я отправляюсь туда…
Сборы Дарины Ильиничны не были долгими. Проводил её до квартиры Аксиньи и передал с рук на руки. Сам отправился уже привычным и знакомым путём до небольшого магазинчика на соседнем кластере. Добрался соблюдая все мыслимые и немыслимые предосторожности без приключений. Выгреб все остатки рыбных консервов, но не заполнил этим и трети рюкзака. Оставшееся пустое место заполнил банками с шампиньонами, вёшенками, кукурузой, горошком и фасолью. Сверху накидал шоколадных батончиков. Чтобы не бегать во второй раз, взял в каждую руку по две пятилитровых пластиковых бутылки с простой питьевой водой.
Видимо, я был недостаточно осторожен, потому что на выходе меня ждали три мертвяка, один из которых стоял так, что выйти через прозрачную дверь не представлялось возможным. Я мог выстрелить, но патронов было жаль, да и отчаянно не хотелось поднимать шум в этом тихом кластере. Ну, бабахну я из дробовика или пистолета. В мёртвой тишине это равносильно тому, что я приглашу всех заражённых к обеденному столу, а иммунным сообщу, что орудует вооружённый огнестрелом ловкий парень. Кто-то остережётся связываться, а другому захочется завладеть дробовиком. В общем, компания не нужна. Замкнутый у меня характер.
