— Что, Орк? — ко мне подошёл Перфоратор, местный палач-любитель, — Так и продолжаешь играть в белорусского партизана в застенках гестапо? Думаешь нам обязательно получать от тебя сведения? У нас есть Арманд…
Уловив непонимание, он пояснил.
— Старуха… Которую ты на кластере подобрал…
Ко мне подвели Ильиничну так, чтобы я мог видеть её через щели заплывших глаз и я понял, она выбрала себе новое имя. Пожилая женщина была, как я нага и избита. Она кинулась ко мне на шею и прошептала на ухо.
— Я в порядке… Ничего не говори им, сокол мой…
— Орк… Вот всё понимаю… Ты страшён, как ядерная война, но вот то, что ты с бабкой грешил…
Вокруг раздались смешки. Я посмотрел на Арманд, та стояла, выпрямившись, и не отводила от меня взгляда. Казалось, никто и ничто её не интересовало, только по щекам скользили беззвучные слёзы. Зародившийся в груди клубок ненависти нестерпимо жёг изнутри.
— Поступим так…
Ко мне с болторезом подошёл Перфоратор.
— Сейчас мы начнём подавать на электроды ток, — обратился он к Арманд, — А ты старая, будешь смотреть. И отвечать. Если нас твои ответы не устроят, то я буду твоему суженому резать пальцы…
Снулый взгляд серых глаз, чёрная неухоженная борода, обветренное лицо, лысый череп. Я запомнил тебя Перфоратор.
— А начну с левой ноги! Или лучше с правой? Выбирай, бабка!
— Нет, — ответила пожилая женщина, — Я ничего выбирать не буду. В твоих пытках я не участвую.
— Идёт, — кивнул мур, — Пусть будет правая. Подавай ток!
Я закрыл глаза, но боли не было. Наоборот, почувствовал, как в тело прохладной волной вливается поток энергии, принося облегчение. От неожиданности не смог сдержаться и застонал от неожиданного приятного поворота.
— Откуда вы взялись? — начал задавать вопросы палач, — Вы пришли сами? Вас кто-то послал? Это вы взорвали пикап и перестреляли бригаду Калача? Сколько вас в вашей группе?
Я промолчал, Арманд тоже.
— Ну вы сами выпросили…
На мизинце ноги сомкнулись кусачки, щёлкнул болторез. Мою ногу обожгло болью, но я сумел удержаться от крика. Тогда снова подали напряжение на электроды, и я вновь застонал от удовольствия. Не то чтобы оно было сильным, но на контрасте с издевательствами было сложно сдержаться. Очень уж неожиданно мой Дар проявился.
— Смотри, Орк, так и поджарится твоя сосисочка, — усмехнулся Перфоратор, — Давай, расскажи нам… Арманд? Играем в молчанку?
Скрипнули тормоза. Я с трудом поднял голову и увидел ещё один подкативший пикап с пулемётом и изображениями пиковой масти.
— А вот и свидетель… Мальвина, иди сюда…
Ко мне подвели… Я чуть не ахнул от удивления. Продавец хот-догов. Женщина с синими волосами, начавшая со мной ругаться из-за сдачи.
— Вы? — удивлённо прохрипел я.
— Я, — нагло ответила мне она, — Не ожидал?
Что было сказать? Я промолчал. Она как-то связана с мурами. Разговоры с ней вести противопоказано.
— Что замолчал?! — визгливо крикнула она, — Не нравлюсь?! Падаль!
Она начала меня избивать, чем занималась безрезультатно несколько минут. До муров ей было ой как далеко.
— Ну, хватит, Мальвина, — остановил женщину Перфоратор, — Хватит, говорю!
— Да…
Толстуха отошла на несколько шагов.
— Это он взорвал пикап? — задал главный вопрос палач.
— Да… Это он. Но тогда он был другим. Человеком.
— Он и сейчас человек, просто стал квазом. Мутантом, — ответил Перфоратор, и задал вопрос, — Фига, ну чего?
В разговор вступил чахлый, даже субтильный мужичок с сальными волосами.
— Она правду говорит…
— Это он перестрелял людей Калача? — новый вопрос заплечных дел мастера.
— Да, — сказала Мальвина, — Он изменился, но я его узнаю. Он убил всех, кроме одного. Его застрелила пигалица, которую захватили до этого. Это он заминировал машину и увёл двух девок. Мелкую азиатку и синеволосую бабёнку модельной внешности.
— Всё правда… — подтвердил Фига показания.
За время диалога во мне копилась ненависть к этим тварям в человеческом обличьи и в этот самый момент её накопилось столько, что я захотел сжечь всех и каждого из них, но Дар кидать молнию никак не срабатывал. Попытался визуализировать. Представил как из моей груди вырывается электрическая дуга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда голова Перфоратора лопнула, забрызгав меня содержимым, подумал, что получилось. Но когда раздались звуки стрельбы из автоматического оружия, понял — показалось. Кто-то на муров напал. Мальвина визжа, убежала куда-то, а Арманд, пользуясь тем, что от неё отвлеклись наши мучители, бросилась к телу палача и выхватила нож. Её план мне стал понятен, когда пожилая женщина разрезала пластиковые хомуты, которыми были связаны мои конечности. Как бы ни было крепко моё новое тело, но издевательства и долгое время у дерева с пережатыми сосудами не позволило мне действовать сразу. Я рухнул, едав не задавив самокрещёную Арманд. Она взяла пистолет и фляжку с живуном. Флягу отдала мне, а сама скрылась из поля зрения.
Сам не подозревал, как я соскучился по отвратительному запаху и вкусу алкогольного напитка, настоянного на несвежих носках. Живун, живчик, нектар, амброзия, как не назови, а сути не меняет. Это настойка на споранах, взятых из башки заражённых. И она мне всё милее и милее с каждым днём в Улье.
Вопреки ожидаемому приливу бодрости, я провалился в беспамятство.
Вместо эпилога
Моя тушка валялась на дне десантного отсека уаза «Гусар». Эту машину из своего положения никогда не спутаю из-за установленной на крыше пулемётной турели. Внедорожник прыгал по бездорожью, а моё измученное тело ощущало каждую кочку. Лежал я непросто на полу, а на ткани вроде брезента. На боковых неудобных лавках десантного отсека устроились Арманд, Брусника, Мамба, Аня и Кали. Они все мне улыбались.
— Это глюк? — спросил их я.
— Нет, — слово взяла Кали, — Увы, мы в Улье…
— Я не про это… Дайте живуна…
Мне подали флягу, из которой я жадно напился, но на этот раз не лишился сознания, а смог с трудом сесть.
— Куда мы едем? — снова начал спрашивать женщин.
— Как куда? — лучезарно улыбнулась мне блондинка, — В Зимний, конечно…
Продолжение следует.
