— Полностью с ним согласен. — Вульф чуть отхлебнул дымящегося чёрного кофе. — Так, значит, они расчувствовались?
— Да. Шлюзы у них открылись, и они принялись митинговать насчёт того, кто донес на О′Мэлли, бывшего старшего компаньона, которого лишили практики за подкуп присяжного, и кто убил Дайкса. Теорий у них хоть отбавляй, но если есть хоть мало-мальски ценные сведения, то они их тщательно скрывают. Одна из них — её зовут Элинор Грубер, весьма недурна собой, но слишком умничает — раньше была секретаршей О′Мэлли, а теперь — Луиса Кастина… Так вот она попыталась наставить меня на путь истинный, утверждая, что, видите ли, ей противно смотреть, как мы теряем время, пытаясь найти связь между Дайксом и Джоан с Рейчел, поскольку таковой не существует. Никто не возразил. Я решил взять тайм-аут и испробовать индивидуальный подход, выбрав для начала Сью Дондеро, секретаршу Эммета Фелпса. Я повёл её в ночной клуб, где истратил тридцать четыре доллара из денег нашего клиента. Задача-минимум состояла в том, чтобы завязать дружественные отношения, но мне удалось удачно ввернуть угрозу, что, если понадобится, мы разнесем контору «Корриган, Фелпс, Кастин и Бриггс» на столь мелкие клочки, что санитарная служба города предъявит нам иск за загрязнение улиц. Как я уже упоминал, бракосочетание состоится в воскресенье. Надеюсь, она вам понравится. — Я повернул руку ладонью вверх. — Посмотрим, что выгорит. Если у кого-нибудь из компаньонов этой конторы рыльце и в самом деле в пушку, то, думается, кое-чего я все же добился. Если же нет, значит, мисс Грубер не только красотка, но и умница, поэтому я, быть может, поменяю Сью на неё. Время покажет, если, конечно, у вас нет желания высказаться сейчас.
Вульф расправился с ветчиной и омлетом, приготовленным на масле с хересом, и приступил к десерту — блинчикам, щедро политым тимьяновым медом. В кабинете он бы уже давно насупился и глазел бы исподлобья, но во время трапезы он не позволял себе хмуриться.
— Терпеть не могу обсуждать дела за завтраком, — изрек он.
— Я знаю.
— Подробности расскажешь потом. Разыщи Сола и поручи ему выяснить, почему О′Мэлли лишили практики.
— В деле Дайкса в полиции все эти сведения есть. Я же вам говорил.
— Тем не менее пусть Сол этим займется. А Фреда и Орри попроси поинтересоваться связями Дайкса вне конторы.
— Да у него не было никаких связей.
— Ничего, пусть поработают. Мы выдвинули гипотезу и либо докажем её, либо опровергнем. Продолжай своё знакомство с женщинами. Пригласи кого-нибудь из них пообедать.
— Это не очень удобно. У них перерыв…
— Мне некогда с тобой препираться. Я хочу почитать газету. Ты уже завтракал?
— Нет. Я поздно встал.
— Иди позавтракай.
— С удовольствием.
Но прежде я позвонил Солу, Фреду и Орри и пригласил их на инструктаж. После завтрака мне предстояло кроме инструктажа привести в порядок ещё кое-какие дела, которые я успел подзапустить. Вскоре позвонил Перли Стеббинс, которого интересовало, как прошёл званый вечер, и я осведомился, за кем из моих гостей он установил слежку, либо, наоборот, кто из них нашептал ему про ужин, но Перли не пожелал откровенничать. С приглашением пообедать я решил повременить. Сью столь бурное развитие отношений могло отпугнуть, а мысль о том, что придётся потратить пятьдесят минут драгоценного дневного времени на другую, меня не вдохновляла. К тому же я не выспался и не успел побриться.
Спустившись в одиннадцать часов в кабинет, Вульф просмотрел утреннюю почту, продиктовал два письма, полистал каталог и, наконец, затребовал подробный отчёт. Под «подробным» он подразумевал каждый жест, слово или интонацию, и я настолько поднаторел в выполнении этого требования, что не только Вульф оставался удовлетворён, но и я сам получал удовольствие. Отчёт занял у меня больше часа. Когда я закончил, Вульф задал несколько вопросов, а потом приказал:
— Позвони мисс Трой и пригласи её пообедать.
Я и ухом не повёл.
— Понимаю и сочувствую, — сказал я, — но выполнить не могу, не обессудьте. Вы отчаялись, а потому мечетесь. Я мог бы представить целый ворох убедительных возражений, но выскажу всего два: во-первых, уже почти час, следовательно, я никак не успею, а во-вторых, мне просто не хочется. Понимаете, в некоторых делах я смыслю больше вашего, особенно в том, как вытягивать нужные нам сведения из женщин. Поверьте мне, трудно придумать большую нелепость, нежели заставить меня пригласить перезрелую с прыщеватой физиономией племянницу адвоката перехватить на ходу кусок в переполненной забегаловке в центре Манхэттена, тем более, что сейчас она наверняка уже сидит в баре у фонтана и уписывает пломбир с кленовым сиропом и орешками…
Вульфа передёрнуло.
— Прошу прощения, если огорчил вас, но пломбир с кленовым сиропом и орешками…
— Заткнись! — прорычал Вульф.
Тем не менее, я отдавал себе отчёт, что все нити в моих руках. Верно, Сол, Фред и Орри уже собирали сведения, но от Джоан Уэлман они были ещё дальше, чем я. Если хоть у одной из тех десяти, с которыми я познакомился, или из тех шести, кого я ещё не имел чести лицезреть, имелся в заначке один-единственный, даже самый пустячный фактик, благодаря которому Ниро Вульф принялся бы поочередно выпячивать и втягивать губы, то выудить эту информацию предстояло только мне, и если я не хотел проковыряться до Рождества, до которого оставалось всего девять месяцев, то следовало поторапливаться.
Вернувшись после обеда в кабинет, Вульф устроился в своём кресле за столом и погрузился в томик поэзии Оскара Хаммерштейна, выкинув из головы все мысли об убийстве, а я бесцельно слонялся взад-вперёд, пытаясь придумать, что бы предпринять, когда зазвонил телефон, и я поспешил снять трубку.
Женский голос известил меня:
— Мистер Корриган желает переговорить с мистером Вульфом. Соедините меня с мистером Вульфом, пожалуйста.
Я скорчил гримасу.
— Как вы добрались домой, миссис Адамс? Без приключений?
— Да.
— Замечательно. Мистер Вульф сейчас занят, читает томик стихов. Соедините меня с Корриганом.
— Право, мистер Гудвин…
— Вы меня не переубедите, и к тому же позвонили вы, а не я. Соедините меня с ним. — Я прикрыл трубку ладонью и шепнул Вульфу: — Мистер Джеймс А. Корриган, старший компаньон.
Вульф отложил книгу в сторону и потянулся к телефону, стоявшему у него на столе. Я оставался на проводе, как было всегда, кроме тех случаев, когда Вульф жестом указывал, чтобы я положил трубку.
— Ниро Вульф слушает.
— Это Джим Корриган. Я хотел бы поговорить с вами.
— Пожалуйста.
— Не по телефону, мистер Вульф. Лучше бы нам встретиться, да и кое-кто из моих коллег хотел бы поприсутствовать. Вы не могли бы приехать к нам в контору, скажем, в половине шестого? Один из моих коллег сейчас в суде.
— Я никогда не езжу по конторам, мистер Корриган. Я принимаю людей в своём собственном кабинете. В половине шестого я буду занят, но в шесть могу вас принять, если желаете.
— Хорошо, в шесть, но всё же лучше бы встретится у нас. Нас будет четверо или даже пятеро. В шесть в нашей конторе?
— Нет, сэр. Если встреча состоится, то только здесь.
— Подождите минутку.
Прошло больше трёх минут. Наконец, трубка снова ожила:
— Извините, что заставил вас ждать. Все в порядке, мы будем у вас к шести или чуть позже.
Вульф повесил трубку, и я последовал его примеру.
— Что ж, — заметил я, — по меньшей мере, мы потревожили пчелиный улей. Впервые за десять дней хоть кто-то затрепыхался.
Вульф взялся за книгу.
11
Никогда прежде в нашей конторе не собирались столь мощные юридические силы. Сразу четверо практикующих адвокатов и один — лишённый практики.
Джеймс А. Корриган (секретарша — Шарлотта Адамс) был примерно одних лет со своей секретаршей, а то и чуть помоложе. У него была нижняя челюсть боксера-профессионала, сложение — как у ушедшего на пенсию жокея, а в глазах такой голодный блеск, какой мне доводилось видеть не у бродячего пса, которого дразнят костью, а скорее у кошки при виде канарейки.
Эммет Фелпс (секретарша — Сью Дондеро) оказался для меня полной неожиданностью. По словам Сью, в конторе он считался ходячей энциклопедией и мог наизусть процитировать любой прецедент или подробности забытого судебного процесса, не заглядывая в справочники. На вид ему было немного за пятьдесят, ростом за шесть футов, широкоплечий, с длинными руками, он выглядел бы очень браво в генеральском или адмиральском мундире.
Луис Кастин (секретарша — Элинор Грубер) был самым молодым в этой компании, примерно моих лет. Тут уж никакого голодного блеска, напротив, в его тёмных глазах застыло сонное выражение, должно быть, маска, благо Сью рассказала мне, что именно он выступает в суде, где за ним утвердилась репутация бойца, и именно ему контора доверяет самые трудные дела, с тех пор как О′Мэлли отлучили от практики. Он не следил за осанкой, и потому казался ниже, чем был на самом деле.
