Таши знал и таких, кто умирал от страха. И их души уходили Раш. Эта троица оказалась покрепче. Хотя алкоголь снижает остроту восприятия. Но Каирис явно напугала парней до истерики. Юджин орал, двое других тоже пятились назад… что-то подсказывало Таши, что матримониальные планы Хейно померли страшной смертью.
Кошмарной.
— Что происходит?! — рявкнул десятник.
— У…уберите!!! — заорал Юджин — она чудовище!!! Она страшная!!! Она — Раш!!!
Некромант про себя пообещал Юджину что-нибудь приятное. Скотина. Только хоши здесь не хватало…
Вопли прервала затрещина одного из стражников. Таши нарочито громко вздохнул.
— Допились, ребята. До розовых пауков*.
* аналог — белая горячка, белочка, прим. авт.
Кажется, десятник тоже так думал. И смотрел на троицу с состраданием.
— Шант, доставьте их по домам.
— Может, лучше в лечебницу? — поинтересовался Таши.
— Нет уж. Пусть родные с ними возятся, — огрызнулся десятник. — Кана Каллан, сатро…
— Арсайн.
— Сатро Арсайн, приношу свои извинения за беспокойство. Надеюсь, этого больше не повторится.
Таши тоже надеялся.
И чтобы такое не повторялось — надо налаживать контакты с городским "дном". Чтобы было на кого свалить — или кому поручить черную работу.
Но это подождет дней десять. Пока еще рано.
***
Время шло — и жизнь шла своим чередом.
Десять дней промелькнули, как один.
Каирис вместе с оправившимися от болезни рабами налаживала быт и переделывала леанти.
Оказалось, что женщины — обе — неплохо шьют. И драпировки были поручены им. А мужчины возились по хозяйству. Каирис уговорили заказать один стул, а остальные Динар со Смартом решили попробовать сделать самостоятельно. А почему нет? Тут главное понять принцип…
Таши пожал плечами. Но — почему бы нет?
Получалось у них пока неплохо. Главное — крепко. А все огрехи можно замаскировать чехлами.
Сам он вел почти растительную жизнь. Ел, спал, читал, гулял по городу, разговаривал с девушками… Лейри каждый день забегала к подруге. Именно она принесла новость, что Юджин… остепенился. И не бегает больше за девушками. Увы…
После ночи в канаве и кошмаров… наверное, что-то у него стронулось. И он получил импотенцию на нервной почве. Девушки теперь нужны ему были только для общения. Возвышенного.
Таши только фыркнул.
Какой впечатлительный, однако? Некромант даже порчу навести не успел. Сначала хотел собрать сведения о семействе Хейно. А то мало ли… вдруг у них маг в семье есть? Шум поднимется… еще не хватало.
Уезжать из Тивараса Таши пока не хотел.
Но раз уж так все разрешилось…
Дней через пятнадцать-двадцать леанти откроет свои двери.
Но он выйдет на охоту пораньше.
А для начала…
***
— Кай, ты слышала?
— Что именно?
— Что к Хейно под окно явился зомби.
— Что?!
— Ты слышала, что Юджин соблазнил Димиру Утрон?
— Да. Что-то такое…
— И что бедная девчонка после этого утопилась?
— Я слышала, что она утопилась. А так — некогда мне было сплетни собирать, — нахмурилась Каирис. — кто, из-за кого… Юджин — дрянь редкостная.
— Теперь-то он для девушек не опасен, — фыркнула Лейри. — Так вот. Ее тогда выловили и похоронили. А вчера ночью скребется кто-то в дверь к Хейно. Старший сын — Мартус, открывает дверь, А там стоит эта утопленница, полусгнившая — и стенает. Мол, подай ей Юджина, она его любила при жизни, она с ним хочет быть и после смерти…
— И что?
Мартус дверь захлопнул, а она скребется, скребется…
— А дверь выломать не пытается?
— Так дуб же…
— Ага. И?
— Так у них как раз хоши ночевал. Киршан. Он начал молиться…
— Помогло?
— Нет. Но охрана Хейно изрубила зомби в лапшу. А хоши потом долго молился над ее костром.
Таши тихо фыркнул.
Приятно, что тут нет грамотных магов. Но расслабляться не стоит.
— И что теперь?
— Юджина хоши забрал в храм. Пока — послушником.
— Почему бы и нет. Пусть хоть богу сгодится, если девкам не надобен, — фыркнул Таши.
Лейри послала некроманту улыбку. Блондины были в ее вкусе. Хотя и не такие неуклюжие.
— Странно это как-то. Из-за Юджина не меньше трех девчонок с собой покончили. А пришла только эта.
Таши пожал плечами.
Не станет же он объяснять девушке, что других уже просто было не поднять. Разве что в виде призрака.
А зомби…
Почему бы и нет?
Глава 3
"Дно" Тивараса
— Вина. Красного!
Таши бросил мальчишке монетку и отвернулся.
Оглядел продымленную насквозь таверну. М-да. Это не "Птица". Это — дешевое заведение из тех, которые очень любят воры, мошенники, проститутки… ну и некроманты. Здесь столько бесхозного материала бегает!
Низкий, сто лет не беленый потолок, грязные стены в сомнительных пятная, засаленный стол, дешевое вино в надколотых кружках — все искупает возможность поговорить с нужными людьми. Здесь не расслабляются.
Здесь — ищут.
И Таши — тоже.
И как многие завсегдатаи этого местечка — меняет внешность.
Любимая шалотта вывернута наизнанку. Была светлая — стала темная.
Капюшон накинут так, что лицо полускрыто в его тени. На виду остался только подбородок.
Нет, некромант мог бы навести иллюзию.
Но зачем?
Рисковать, что она развеется, что маги посмотрят сквозь нее — да кому оно надо? Иногда не стоит усложнять задачу. Накладные усы — и бородка. Для разнообразия — темные. Главное правильно подобрать клей и растворитель. Чтобы отодрать было трудно, а растворитель отклеивал все за пару секунд.
Черная шалотта скрадывает очертания фигуры, а поменять движения и голос — дело привычки.
Таши уже давно привык жить в двух ипостасях.
— Чего потерял, дружок?
Тип, скользнувший за столик некроманта, вызвал у Таши только одно желание. Выкинуть его в помойку. Можно — не лично.
Но — иногда надо потерпеть, чтобы получить нужное.
— Свинья в хлеву тебе и дружок и подружка.
— Что? Что ты сказал?
Некромант фыркнул.
— Что слышал. Вали отсюда, крысеныш. А то и к тебе под окошко зомби придет.
Мужчина дернулся. И осознал слова некроманта.
— Что? А ты…
— А я — могу это устроить.
По столу поползла муха. Таши покривился.
— Фу. Отвлекает.
Он резко шлепнул ладонью по столу.
Муха упала, полураздавленная.
Таши выплеснул вино из кружки прямо на пол.
— Гадость. Отвлекает.
И бросил муху в кружку.
Полураздавленное насекомое приподнялось на задние лапки — и принялось маршировать по кружке. Три круга влево, три вправо, три влево, три вправо…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
