Глава 4, в которой героиня воздаёт по заслугам, а герой идёт на поводу у своих желаний
Весь вечер в ресторане я чувствовала себя как заяц, попавший на званый ужин в семью волков в качестве гостя. И вроде нечего бояться, потому что главное блюдо сегодня не ты, а страх всё равно время от времени окатывает липкой волной сердце, и дыхание сбивается, выдавая внутреннее беспокойство.
— Мария, с тобой точно всё в порядке? — то и дело спрашивал у меня мой личный кошмар, и его глаз тревожно синел, всматриваясь в моё лицо.
Я прятала взгляд, краснела, как дура, и заикалась, нереально просто злясь на себя, на Ленку и на весь мир вместе взятый. И Ленка точно чувствовала моё настроение, а ещё, судя по всему, чувство вины, если учесть, что она подмигивала, косила глазами, многозначительно приподнимала брови, легонько покашливала и вообще, всячески намекала, что не против прогуляться со мной в дамскую комнату, чтобы попудрить носик. Однако все намёки я стойко игнорировала, ибо небезосновательно боялась, что, стоит нам с сердечной подруженькой уединиться, я Ленкин симпатичный носик так напудрю, что она потом месяц на себя в зеркало без слёз смотреть не сможет.
Боже, когда паника схлынула, когда я осознала, что это не чёртов сон, а самая что ни на есть реальность, то меня накрыло таким откровенным счастьем, что я едва не бросилась на демона с благодарственными поцелуями. Но эйфория длилась недолго. Ровно до тех пор, пока я не заметила, как косятся на меня немногочисленные парыжане, сидевшие за соседними столиками, пока не поняла, что понедельник никто не отменял, что к началу учебной недели в техникуме обо мне будут ходить такие слухи, что впору вешаться.
А потом мне вдруг стало тяжело дышать, но вовсе не от стыда, а от чистейшей, ничем не замутнённой ярости.
Он мне за всё ответит. За каждую бессонную ночь. За все позорные попытки найти подходящего мужчину. И за то, что он меня не узнал. Последнее, отчего-то, задевало особенно сильно. Настолько, что я вместо того, чтобы вслушаться в речь мужчины, строила планы скорой мести и улыбалась.
— По-моему, ты как-то несерьёзно относишься к проблеме, — возмущался демон Дима, когда я пару раз пропустила мимо ушей его вопрос. — Я понимаю, Фоллетский… умеет обратить на себя внимание женщины, но…
— Но мне он категорически не интересен, — перебила я и махнула рукой официанту, заказывая то ли третий, то ли четвёртый коньяк.
— Да взяла б уже целую бутылку! — разозлился Диметриуш.
— Целую не хочу, — я мысленно внесла в список его прегрешений ещё и хамство и вежливо попросила официанта принести лимончик. — Просто я вообще не вижу проблемы. Во-первых, Фоллетский приехал не по надуманному поводу. Во-вторых, ничего особенного за время нашей встречи не произошло, — тут я очень некстати вспомнила о том, как именно протекала наша «встреча», и почувствовала, как запылали огнём уши.
— И что это за ненадуманный повод, хотелось бы мне знать? — осведомился мой личный кошмар и снова посмотрел на меня своим странным пронзительным взглядом.
— Небольшое недопонимание, возникшее между мной и его братом, — уклончиво ответила я, не желая рассказывать о том, как Вовочка опрометчиво поклялся именем своего рода.
— Да говорю же! — демон раздражённо отбросил в сторону салфетку, и люди, сидевшие за ближайшим к нам столиком, нервно переглянувшись, раз в шестой за вечер ускакали курить на крыльцо.
— Говорю же, — Диметриуш всё же понизил голос. — Нет у него никакого брата.
Я недоверчиво хмыкнула. Вот если бы я не учила Вовочку, возможно, и поверила, а так… Что я, слепая, что ли? Да он похож на него как две капли воды!!
— Это бесполезный какой-то разговор, — демон подозвал многострадального официанта. — Принесите счёт, пожалуйста! И справочник телефонный.
— Справочник? — бедняга испуганно заморгал. — Зэ-зэ-зачем?
— Хочу позвонить в отель и забронировать номер, — важно пояснил господин Бьёри, окончательно перепугав официанта, который теперь просто не знал, как поступить: принести справочник, чтобы нервный клиент сам обнаружил, что ни одного отеля в Парыже нет, или всё-таки сообщить ему об этом превентивно. Бедняга бросил на меня затравленный взгляд, и я, едва скрывая довольные нотки в голосе, пробормотала:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— «Оставь надежды, всяк сюда входящий».
— В смысле?
— Нет в нашем городе отелей. И гостиниц тоже нет, и хостелов.
— Трындец, — Диметриуш устало потёр лицо руками, а его приятель встревоженным голосом заметил:
— Димон, ты же только не вздумай опять за руль садиться! Заснёшь и разобьёшься к чертям.
Я мысленно прикинула, что это был бы не самый плохой выход из ситуации. Я и карму себе не испорчу, и при этом порадуюсь чужим страданиям, но тут Ленка, которой я так зря не напудрила носик, предложила радостным голосом:
— Так у Машки вторая же комната пустует! Вряд ли она откажет, если Дима попросит.
«Господи, я пятнадцать лет грела на своей груди змею! Надеюсь, Дима не попросит! Надеюсь, у него хватит совести сдохнуть без моего вмешательства!!»
— Не думаю… — начали мы с демоном одновременно, и одновременно замолчали же, потому что нас перебил Ленкин ухажёр.
— В конце концов, Димон, ты всегда можешь переночевать у нас… Петюнь, мы на сколько автобус заказывали?
Я почему-то заподозрила его в заговоре, а Диметриуш скрипнул зубами и мрачно, но одновременно выжидательно посмотрел на меня.
— Конечно не откажу, — проскрипела я без особого восторга, — но спать будешь на полу. У меня только одно койко-место!
— А раскладушка? — возмутилась предательница Ленка, а я поклялась при следующей же встрече накормить её слабительным. — Та самая, что я тебе на новоселье дарила!
— Действительно! — неискренне удивилась я и наградила подругу убийственным взглядом. — Как это я забыла?
— И вообще, Дим, — продолжила змеюка таким лилейным голосом, что я поняла: одним только слабительным дело не обойдётся, — ты же хотел в понедельник в Машкин техникум сходить, посмотреть на этого таинственного Вовочку.
Услышав про техникум, демон загрустил и неуверенно заметил:
— Мне не хотелось бы так обременять Марию…
— Ой, да никаких проблем! Какие условности между своими людьми, — надрывалась змея. — Машка даже рада будет… На электричестве хоть сэкономит, потому что не надо будет с включенным светом спать.
Диметриуш бросил на меня заинтересованный взгляд, а я только скрипнула зубами и с трудом выдавила из себя:
— Темноты боюсь. С детства, — потому что никому, даже Бусе, даже медвежонку Ленке, я о своих кошмарах не рассказывала. Сначала потому что была маленькая и глупая, стыдилась признаться. Я же дочь демона, а дочери демонов дурных снов не боятся же. Затем, когда Буся припёрла к стене — игнорировать мои ночные вопли было попросту невозможно — почему-то не рассказала правду. Ни про футбол, ни про красивого мальчика, ни про то, как он превратился в чудовище, ни про то, что приходит ко мне каждую ночь.
Ну, а Буся… Что ж, она была бы плохой ведьмой, если б не нашла лекарства от кошмаров. Вот только они всё равно возвращались. Теперь уже не каждую ночь, но с тем же актером в главной роли. Правда, ужастик в скором времени сменился на комедию положений, и просыпалась я уже не от собственного крика, а от острого чувства стыда.
Да и в последние несколько лет мои сны о Диметриуше Бьёри кардинально изменились. Настолько, что я, во-первых, начала небезосновательно подозревать себя в мазохизме, а во-вторых… Про во-вторых думать не хотелось. Я смущённо поёрзала на стуле и, бросив быстрый взгляд на демона, спросила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, что? Берёшь раскладушку в аренду?
— Будто у меня выбор есть, — проворчал этот неблагодарный тип и при этом скроил такую рожу, словно это я к нему в гости напрашивалась, а не наоборот. Не то чтобы я действительно переживала из-за того, с каким чувством незваный гость пересечёт порог моего дома, но смотреть на то, как он кривится, было неприятно. Хотя…
