земного шара, заканчивая музыкальными лейблами, выпускающими каждый год успешных исполнителей, и огромными сельскохозяйственными угодьями, позволявшими поддерживать жизнь всего города.
Я смотрела изображения современных парков, оснащённых всем необходимым для комфортного времяпровождения, торговых центров, которые представляли собой целую сеть, раскинувшуюся на весь мир. В Деонте было тридцать шесть университетов, почти полторы тысячи школ, поделенных по профилям, столько же больниц и тридцать научных центров, в которых проводили исследования в области медицины и физики.
Жители Деонта оценивали комфорт на все сто баллов. За пределами штата город называли «райским королевством» куда, по внутренним правилам, чужакам было практически невозможно переехать.
Девяносто процентов студентов, окончивших университеты в других городах, возвращались обратно. А те, кто учился в Деонте, в основном занимали хорошие руководящие должности и особенно ценились на рынке труда.
Я листала фотографии с различных мероприятий, посвященных дню города, обычных районов на окраине и многолюдных улиц в центре и восхищалась воображению Жаклин и ее команды. Не сказать, что в реальном мире не существовало таких городов, но ощущая все это иначе и находясь в игре, я как будто смотрела на все другими глазами и удивлённо взирала на город, в котором действительно хотелось остаться.
Деонтом руководила «Эльтерра» — организация, состоящая из шести семей основателей, среди который значилась и фамилия Фридман. Я присвистнула, когда моя новая семья показалась первой в списке, и долго вглядывалась в заголовок «Самые влиятельные люди Деонта».
«Для главной героини все самое лучшее, да?».
Жаклин как-то упоминала, что в семье Фридман будет развиваться своя собственная история. Значит, мне нужно быть предельно осторожной, чтобы упростить себе игру. С этим проблем не возникнет.
Родители Шейлин собирались отдать ее замуж на Блейна Мэнсфилда, семья которого руководила всеми научными центрами в Деонте и по всей Америке. Мне не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться их воли.
«Главное — дойти до конца игры и вернуться домой».
Всю информацию я рассматривала с точки зрения «как это повлияет на прохождение новеллы и создаст ли это проблемы». Придется быть милой, чтобы расположить к себе жениха? Я это сделаю. Быть ласковой и заботливой? Без проблем.
Это всего лишь игра, из которой я обязательно выйду победителем.
Дети семей основателей пересекались друг с другом только на официальных мероприятиях и старались держаться друг от друга подальше в обычной жизни. Мы с Леоной были исключением, а Эммет уже как три года выбыл из списка богатеньких наследников, поэтому дружба с ним не доставляла неприятностей. Именно поэтому Шейлин и Блейн до этого виделись только по несколько раз в год и их общение смело можно было назвать «сухая вежливость». Интересно и то, что эти знания я подчерпнула не из интернета или приложения, а из своей головы. Подобные особенности меня немного… пугали.
В субботу я встала в семь утра и тут же уселась за компьютер, открыв вкладки двух своих лучших друзей.
Леона Кид и Эммет Гарнер.
Мы прошли путь от занятий по этикету в детстве до элитной частной школы для богатеньких деток, и даже провели незабываемые два года в университете, пока Эммет не выбрал свой путь.
Наши отношения не ухудшились, но целый год мы с Леоной скрывали от своих семей, что продолжаем общаться с Эмметом. Мои родители, узнав об этом, не стали противиться, а вот родители Леоны до сих пор призывали дочь оборвать с ним все связи.
Разумеется, их никто не слушал.
В архиве ноутбука была целая папка с нашими фотографиями, и я помедлила, прежде чем ее открыть.
Счастливые и беззаботные.
Вместо того, чтобы разглядывать Леону и Эммета, я снова смотрела на себя. Было что-то нереальное в широкой улыбке, счастливому взгляду и меланхоличному спокойствию, которое я излучала через снимок.
По ту сторону на меня глядела незнакомка. Совершенно чужой человек, которым я когда-то очень хотела стать.
Где-то в девять утра в дверь постучал Барт.
— Госпожа. Вернулись ваши родители. Они ждут в гостевой комнате.
Уже в который раз за последние два дня горло сдавило волнением. Только сейчас ощущения были сильнее.
Я сказала себе, что буду плыть по течению, но это оказалось не так просто.
— Барт?
— Да, госпожа?
Я уставилась на него со своего места, не в силах сдвинуться. Даже, если Барт был всего лишь вымышленным героем, в его глазах пробежало понимание.
— Не волнуйтесь, госпожа. Сконцентрируйтесь на своем плане и не бойтесь. Я вам помогу.
Этого было достаточно, чтобы я поднялась со стула, отбросила страх, и в компании Барта спустилась на первый этаж. Рико, наш дворецкий, открыл передо мной двустворчатые двери из светлого дерева.
Сначала я увидела ее.
У Дженессы Фридман были такие же ярко-рыжие волосы, убранные в аккуратный высокий пучок и украшенные золотой заколкой с красными камнем посередине. Ее идеальной осанке, утонченным чертам лица выразительным зеленым глазам и пухлым губам мог позавидовать любой. Я чуть не споткнулась, понимая, что передо мной стояла моя повзрослевшая версия. Занятно было и то, что эта женщина даже близко не была похожа на мою мать из реальности.
— Шейлин, — раздался мягкий голос у уха, когда миссис Фридман меня обняла. — Неделя без тебя была мучительной. Я безумно соскучилась по своей дочурке.
Мое тело одеревенело, глаза уставились в одну точку. Я не ожидала такого приветствия и, пока моя новая мама прижимала меня к себе, пыталась утихомирить сердцебиение.
«Никогда… Мама никогда меня так не обнимала».
Я слишком поздно поняла, что руки продолжали висеть вдоль тела, что должно было выглядеть странно для дочери, скучающей по родителям. Миссис Фридман отстранилась, но как будто не заметила замешательства на моем лице. В груди стало тепло, что свидетельствовало о наличии между этими двумя сильной связи.
Когда миссис Фридман шагнула в сторону, я встретилась с внимательным взглядом высокого мужчины, который стоял посреди комнаты. Его каштановые волосы идеально сочетались со светло карими глазами, волевая челюсть — с широкой шеей и крепким телом, которое каким-то образом умудрились впихнуть в классический черный костюм.
Коллин Фридман не встретил меня так же горячо, как его супруга, но уголки его губ немного приподнялись, и он посмотрел на меня добрыми глазами, которые были характерны для любящих отцов.
— Здравствуй, Шейлин, — произнес он низким, по-настоящему мужским голосом.
Вместе с теплом и жалостью, что ничего подобного со мной в реальности не происходило, я вдруг почувствовала странное волнение. Оно точно не принадлежало мне, и больше напоминало отголоски из прошлого. Будто что-то, что произошло со мной давно, все ещё имело влияние на настоящее.
Внимательно
