Я взял телефон и набрал номер.
– Слушаю, – ответил мне низкий женский голос.
– Здравствуйте, я хотел бы поговорить с госпожой Стефанией.
Дрожал ли мой голос? Слышно ли было в нем волнение? Мне казалось, что нет. Но если да, то это только придавало правдоподобия: мало кто сохраняет хладнокровие, обращаясь за помощью к ведьме.
– Это я.
Ответила сама. Хорошо, значит, обходится без помощников и секретарей. Это облегчает дело.
– Я бы хотел узнать о возможности совершения приворота.
– Да, это возможно, – ответила она и скучающим голосом заученно продолжила, – стопроцентная гарантия, приворот без греха, работаю по фотографии, помогаю даже в трудных случаях.
– Возможно ли сначала просто пообщаться? Видите ли, у меня такая ситуация…
– Консультация три тысячи рублей, – перебила она.
– Меня устраивает. Можно подъехать завтра вечером?
– Можно, – сказала ведьма и продиктовала адрес.
Было восемнадцатое февраля, среда.
Вечером следующего дня я надел на шею ладанки с освященной солью, крапивой и воском, обвязал вокруг тела охранительный пояс с девяностым псалмом, сел в машину и отправился по адресу, указанному Стефанией. Колдунья принимала посетителей в самом чреве старого города, где кварталы слипшихся грязных домов испещрены проходными дворами, как крысиными норами. Был вечер; я оставил машину в переулке рядом с аркой, ведущей во двор, и долго петлял по извилистым каменным лабиринтам, среди гниющих стен, переполненных мусорных баков, перекошенных окон и смутных теней. Нужная мне дверь, без вывесок и опознавательных знаков, находилась в последнем тупиковом дворе, узком каменном колодце с серыми неровными стенами. Ни одно окно не выходило сюда, ни одной двери, кроме входа в обитель городской ведьмы, не было. Помню, что тогда я подумал о судьбе, а точнее, о Провидении: если бы Стефания специально выбирала место, как нельзя более удобное для свершения моих планов, то ничего лучше не могла бы придумать.
Я нажал на кнопку домофона, представился и вошел.
За дверью оказалась крошечная замызганная прихожая с грязным дощатым полом. Справа – какое-то подобие регистрационной стойки с кипой потрепанных рекламных газет, слева – пустая вешалка. Чуть дальше стойки была приоткрытая темная дверь, из-за которой тянуло запахом дыма, точнее, нескольких дымов сразу: горелыми индийскими благовониями, сладковатым ладаном и резкой табачной вонью. За дверью послышался шорох, звук шагов, и на пороге появилась хозяйка. На фотографии в газете госпожа Стефания выглядела не лишенной привлекательности женщиной средних лет. Сейчас передо мной предстала стареющая, крепкая, кряжистая тетка, с длинными и неухоженными темными волосами, прокрашенными грязно-рыжими прядями, несвежей кожей, костистым крупным носом, тонкими губами и пронзительным взглядом темных, почти черных глаз. На ней была черная широкая юбка до самого пола и цыганской расцветки блуза. В отвисших мочках больших мясистых ушей висели длинные серьги, с шеи свисали цепочки и тесемки со странными украшениями, пальцы унизаны кольцами и перстнями, гроздья браслетов позвякивали на запястьях. Она открыла дверь и молча уставилась на меня немигающим взглядом.
Мне стало страшно: на мгновение показалось, что Стефания поняла, кто я и зачем пришел. Какая-то тень, похожая на сомнение, мелькнула по ее лицу, как будто ведьма прислушивалась к чему-то, но потом она моргнула и сказала низким прокуренным голосом:
– Раздевайтесь и заходите.
Я повесил пальто и шляпу на вешалку и вошел в ее кабинет.
Здесь было темно, тесно и душно. Единственное окно завешено плотной темно-багровой портьерой; вдоль стен громоздились комоды и шаткие колченогие столики, над которыми висели до самого потолка большие и малые полки. Все – и полки, и комоды, и столики – было уставлено и увешено какими-то мутными склянками, пузырьками, бутылками, потрепанными книгами, камнями, статуэтками, подсвечниками, черно-белыми фотографиями, гравюрами с каббалистическими знаками, пыльными пучками сушеных трав и стеблей. Несколько икон в окружении этого колдовского хлама выглядели, как захваченные заложники. В дальнем углу высился большой шкаф с запертыми дверцами, а слева стоял широкий письменный стол цвета мореного дуба, с толстым стеклом, под которым пестрели картинки и фотографии, и настольной лампой – единственным источником света в удушающе дымном сумраке комнаты. Рядом с лампой стояла переполненная пепельница и лежала красная пачка «Мальборо».
Старая школа.
Что-то мягкое и тяжелое задело мою ногу и тенью метнулось в угол. Я вздрогнул и попятился. Огромная бурая крыса злобно зыркнула на меня красными глазами, открыла пасть и зашипела.
– Не бойтесь, он Вас не укусит, – сказала Стефания, усаживаясь в скрипнувшее под ее тяжестью кресло. – Садитесь.
Я осторожно присел на жесткий стул с другой стороны стола. Колдунья взяла сигарету, прикурила ее от массивной золоченой зажигалки и снова внимательно посмотрела на меня сквозь клубы дыма. Мне опять сделалось не по себе. От Стефании исходило ощущение какой-то грубой, подземной силы. Я сидел, молчал, и смотрел на сигарету в сильных, унизанных кольцами пальцах с длинными, загнутыми, как когти, ногтями, вымазанными темно-серебристым лаком. Потом достал из кармана деньги и протянул колдунье.
– Не в руки! – почти прикрикнула она. – На стол положите.
Я положил на стол три тысячные купюры. Стефания смахнула их в ящик стола, еще раз затянулась и уже мягче сказала:
– Не стесняйтесь, говорите, чем Вам помочь.
Наверное, нервозность сыграла мне на руку: старая карга привыкла видеть смущение и страх посетителей своей жутковатой обители, так что мое поведение было естественным. Я откашлялся, прочищая горло от табачного дыма, и произнес:
– Я бы хотел узнать о возможности приворота. Любовного.
Она кивнула.
– Да, я же еще по телефону вам сказала, это возможно. Давайте подробнее.
Я вздохнул и принялся импровизировать.
– Понимаете, я уже немолод, а девушка совсем юная… Нет, Вы не подумайте, все в рамках… Ей двадцать лет. И она не отвечает на мои знаки внимания. Может быть, я несколько старомоден в своих ухаживаниях, но ведь цветы, подарки – это всегда актуально. Но чем больше стараюсь, тем хуже все… Мне даже кажется, что она надо мной смеется.
Я сокрушенно покачал головой и замолчал. Стефания выдохнула очередную порцию дыма, достала из ящика стола блокнот, раскрыла его на чистой странице, взяла в руку карандаш и сказала:
– Не волнуйтесь, сейчас мы во всем разберемся. Напомните еще раз, как Вас зовут?..
Я повторил имя, которым представился в телефонном разговоре.
– Дата рождения?
Я наобум назвал число, месяц и год, на пару лет сбавив свой возраст.
Стефания аккуратно записала продиктованное.
– Так, а имя девушки?
– Алина, – ответил я первое, что пришло в голову. Сам не знаю, почему.
– Ее дату рождения знаете?
Я снова импровизирую.
Колдунья глубокомысленно посмотрела на буквы и цифры, почертила между ними какие-то линии, потом подняла на меня глаза и выдала:
– Ну что ж, мне все ясно. На самом деле, она тоже испытывает к Вам чувства, только ее пугает разница в возрасте, и она скрывает свою симпатию за безразличием и насмешками. Вот, по цифрам я четко вижу, что ее тянет к Вам, но одновременно что-то и удерживает. Думаю, что тут еще как-то замешаны ее родители…
Вранье, подумал я. Воистину, настоящее безбожное вранье. На минуту мне даже показалось, что я ошибся, и передо мной не ведьма, а просто старая шарлатанка, рассказывающая всем своим клиентам одну и ту же байку. Но увы: сила госпожи Стефании была мне слишком хорошо известна, и, к сожалению, не понаслышке.
– Вы правильно сделали, что обратились ко мне, – продолжала она. – Скоро по ее лунному гороскопу настанет такое время, что она может забыть Вас и увлечься другим, так что надо спешить. Мы проведем ритуал с зеркальным коридором, немного подтолкнем ее, и все будет в порядке. Пятнадцать тысяч.
– Что? – переспросил я.
– Ритуал будет стоить пятнадцать тысяч. Устраивает такая сумма?
Меня бы устроила любая, но я изображаю неуверенность, минуту думаю и отвечаю:
– Да. Устраивает.
– Вот и прекрасно! – колдунья погасила наконец сигарету и удовлетворенно откинулась на спинку кресла. – Мне для работы потребуется фотография: желательно такая, где хорошо видны глаза и торс.
Я снова изобразил замешательство, но Стефания вдруг криво ухмыльнулась, обнажив прокуренные зубы, махнула рукой и беззаботно сказала:
– Да это вообще сейчас не проблема. Вот в наши с Вами времена с фотографиями было сложнее, а уж если незнакомый человек – так и вовсе почти нельзя достать. А теперь все есть в Социальной сети, берите, да и распечатывайте. У девушек они как раз такие, как надо: знаете, когда они в зеркале фотографируются. Там и глаза, и торс.