На месте его секретарши неизвестная мне женщина. Этот факт я тоже игнорирую. Это его приемная, и он может делать в ней все, что захочет. В конце концов, у моего босса нет босса, а это означает, что он взобрался на самую вершину успеха, и может собой гордиться.
Распахнув дверь, Дима останавливается на пороге и указывает внутрь рукой. Дождавшись, пока пройду мимо, не спускает с меня своих глаз и заходит следом, прикрыв за собой дверь.
Я чувствую его взгляд повсюду на своем теле.
Обернувшись, складываю на груди руки и смотрю в его сосредоточенное лицо.
Положив руки в карманы брюк, загораживает собой дверь, и ширины его плеч достаточно для того, чтобы быть серьезным препятствием для побега. Только никуда бежать я не собираюсь. Сегодня мне плевать на его настроение. Плевать на то, что его глаза блуждают по моему лицу и на то, что он не спешит начать разговор.
Вдохнув поглубже, выпускает из себя воздух и медленно двигается к столу.
— В воскресенье городская ярмарка. Я произношу речь. Хочу, чтобы ты пошла со мной.
— Зачем? — спрашиваю сухо.
Бросив на стол телефон, поясняет:
— Чтобы сделать репортаж.
— Возьми Наталью, — советую, не видя ни черта блестящего в его идее.
Провести с ним целый день?
Ни за что.
— Я хочу взять тебя, — выпрямившись, смотрит с непробиваемым спокойствием.
Трепет в моих клетках равен нулю. Даже несмотря на всю двусмысленность его заявления.
— Что подумает об этом твоя жена? — бросаю ему в лицо.
— Наши рабочие моменты мою жену не касаются.
Рабочие моменты?!
Властные нотки в его голосе непроизвольно вызывают во мне сочувствие к женщине, которая носит на пальце его кольцо.
Он никогда не был ручным.
О нет.
Если десять лет назад он был полностью зависим от ее семьи, то сейчас картина иная. Я не сомневаюсь в том, что сейчас в этой семье мало кто может в чем-то ему перечить, включая родителей Лены. Потому что этот мужчина слишком умен для альтернативных вариантов. Помимо всего прочего, он мой босс, и когда сверлю глазами его лицо, его вид говорит мне о том, чтобы я этого не забывала.
— Это все? — смотрю на него, прикусив язык.
— Да, — скользнув глазами по моему лицу, садится в свое кресло. — Будь добра, позови моего секретаря, — просит, махнув рукой.
Сжав зубы, выхожу за дверь.
— Зайдите, — бросаю женщине и выхожу в коридор, зло стуча своими каблуками.
За моим рабочим местом восседает Матвей.
Иногда мне кажется, будто я завела щенка и не заметила этого. В любом случае этот парень — один из тех, кого я могу без проблем вытерпеть рядом с утра и до вечера, потому что он чертовски послушный.
— Собирайся, — велю ему, забирая со стола сумку.
— О’кей, босс! — с энтузиазмом вскакивает он.
Закатив глаза, направляюсь к лифту. Десять минут спустя мы забираемся в салон моей машины, который еще не успел расплавиться от адской уличной жары.
Надев солнечные очки, выезжаю с парковки, решая никуда сегодня не спешить.
— Похож я на крутого дядьку? — раскачиваясь на пятках, Калинкин позволяет мне поправить себе прическу и слегка изменить разворот плеч.
— Я бы тебя в толпе не пропустила, — пригладив пальцами поседевшие волосы на его макушке, улыбаюсь.
— Не дразни, Маргарита,— пеняет лениво. — Я тебе в отцы гожусь.
— Ты еще хоть куда, — заверяю, поправляя собственные волосы.
За его спиной баннер с названием и фирменной эмблемой сети его ресторанов, которая, на мой взгляд, является классической лажей. Правда, я никогда не высказывала свое мнение вслух, ведь для этого у него есть целый отдел грамотных маркетологов.
Проследив за направлением моего взгляда, Влад оборачивается и вздыхает:
— Все так плохо?
— Бывает хуже, — прячу улыбку, разворачиваясь к камере. — Готов? — смотрю на Матвея, наблюдающего за нами в объектив своей камеры.
— Момент! — поднимает палец.
— Когда я на твоей свадьбе спляшу? — интересуется Калинкин.
— И ты туда же, — цокаю.
Белое платье — не моя голубая мечта. Не думаю, что напялила бы его, даже если бы вдруг собралась в ЗАГС. А что касается свадьбы… что ж, ее я, пожалуй, отправлю туда же, куда и белое платье — на повестку дня влюбленных наивных двадцатилеток, которые думают, что любовь — это раз и навсегда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Погнали, — объявляет Матвей, забирая мое внимание.
Дождавшись, пока загорится зеленая лампочка, поднимаю микрофон с символикой телеканала.
— О французской кухне и ее секретах мы сегодня поговорим с владельцем ресторана “Фуа-Гра”... — проговариваю, не забывая улыбаться.
Влад с энтузиазмом пускается в детали, делая за меня всю мою работу, потому что о своих ресторанах этот мужчина может рассказывать вечно.
Интерьер в стиле Версальской роскоши разбавляют тележки с живыми цветами и большие окна вдоль стены. В общем и целом мне нравится идея, но моя помешанность на деталях и их балансе требует солидно поработать с цветовой гаммой штор и потолка. Я никогда не училась дизайну, кажется, это просто у меня в крови.
Закончив съемку, занимаю столик у окна, собираясь накормить себя и Матвея обедом за счет заведения. Пока мой оператор пакует оборудование, проваливаюсь в меню, медленно листая страницы.
— У нас свидание? — плюхнувшись на соседний стул, Матвей поигрывает бровями.
— Ты для меня слишком старый, — отмахиваюсь.
Парень смеется, а я перевожу глаза на окно.
За стеклом солнечный день сменился пасмурным. Похоже, будет дождь, иначе как объяснить то, что от духоты мое тело под тонким платьем покрыто испариной, стоит только выйти на улицу?
Собрав на макушке волосы, открываю шею и спину потоку прохладного кондиционированного воздуха.
На секунду перестаю дышать, потому что за окном, пропуская встречную машину и осматриваясь по сторонам, переходит дорогу Глеб Стрельцов.
Моя реакция ошеломляющая.
Роняя волосы, впиваюсь глазами в высокую, широкоплечую фигуру, которая переходит на легкую трусцу и оббегает капот припаркованной внизу по улице “тойоты”.
На нем потрепанные джинсы и серая тенниска, на ногах кроссовки. Щеки покрывает щетина, а на лице выражение сосредоточенности и этой особой внимательности к миру, которую я замечала у него неоднократно. Будто он видит все, что происходит вокруг него, даже когда держит свои глаза закрытыми.
Мой живот посещает тягучая чувственная тяжесть, от которой чуть сжимаю бедра.
У этого мужчины потрясающая фигура, и он… чертовски отлично целуется.
У него крайне своеобразное и хромое чувство юмора, но он напичкан другими поразительными талантами. Черт. Кажется, я не смогу забыть его губы, даже если буду упираться изо всех сил.
Уверенной упругой походкой он подходит к дверям “Фуа-Гра” и скрывается за ними.
Вспыхиваю и чувствую, как тяжелеет моя грудь и напрягаются соски.
Ту пару секунд, которые уходят у него на то, чтобы возникнуть у стойки администратора, я велю себе дышать.
Засунув пальцы в передний карман джинсов, Стрельцов поворачивает голову и осматривает зал.
Когда его глаза находят меня, я чувствую их повсюду.
Изучив меня сверху донизу, он переводит глаза на Матвея, который комментирует содержание меню, но с тех пор, как у нас появился “третий лишний”, я его не слушаю.
Постукивая по столу ногтем, наблюдаю за тем, как капитан Стрельцов направляется к нам. Положив ногу на ногу, подпираю пальцами подбородок и смотрю в его зеленые глаза.
— Доброе утро, — остановившись над столом, объявляет наш гость.
— Доброе, — отвечаю, изображая дружелюбие.
Задержав взгляд на моем лице, переводит его на Матвея.
Подняв глаза, парень смотрит на пришельца молча и без особого энтузиазма.
— Погуляй минуту, — велит ему Стрельцов.
Такая постановка вопроса поражает не только меня, но и моего оператора.
Выгнув брови, парень спрашивает:
— Ты его знаешь?
Этот вопрос вызывает внезапный прилив крови к моим щекам, потому что я знаю “его” ближе некуда, но не хотела бы делиться этим нюансом с Матвеем.
