– Тебе еще что-то хочется, дорогой? – спросила Ева, ее грудь призывно вздымалась, а губы двигались чертовски вызывающе.
– Да, – наконец проговорил Краух, запуская руку во внутренний карман пиджака. – Хочу покурить.
На стол легла пачка «Кэмэла», Ева хотела сказать какую-то дерзость, но тут заиграла музыка. И неожиданно возле их столика, как из-под земли, появился молодой человек.
– Разрешите пригласить вашу даму? – спросил юноша на хорошем английском.
Краух посмотрел оценивающе на незваного гостя. На вид лет семнадцать-девятнадцать, неплохо сложен. Судя по темно-синему смокингу, он вряд ли знает, что такое нужда. Черные волосы, смуглая кожа, глаза-маслины и орлиный нос – визитная карточка «потомков Эллады». Портила его, пожалуй, одна вещь. Юношеские угри, которые буйно заселили лицо молодого человека и которые он усиленно маскировал с помощью тонального крема.
Ганс с улыбкой вдруг вспомнил, как несколько часов назад сам маскировал следы ночной потасовки.
– Так как же? – не дождавшись ответа, снова спросил юноша.
– Да, конечно, – поспешно разрешить Ганс.
– А как же ты, дорогой? – встала со своего места Ева.
– Я не танцую, – со вздохом сожаления сообщил разведчик, про себя подумав: «Конечно же, здесь меня никто искать не будет. Но дразнить «гусей», танцуя перед всем миром, я тоже не собираюсь».
Едва пара удалилась в сторону танцплощадки, разведчик снова попытался выстроить логическую цепочку.
«Итак, не успел я приехать сюда, как тут же меня попытались устранить. Скорее всего, это из-за встречи с Боргом. А за что же Борга? За то, что язык распустил. Выходит, кто-то на карту поставил слишком много, раз убивает и чужих и своих с одинаковой легкостью. А это значит, что встреча министров носит… черт его знает, какой характер носит эта встреча. Ясно одно – американский морпех и его собеседник к этому причастны… Причастны-то причастны, а в чем же «соль»?»
Додумать до конца свою логическую цепочку разведчик не смог. Музыка закончилась, и к их столику уже возвращалась Ева, которую под руку вел прыщавый партнер.
«Ладно, думать пока здесь нечего, – думал Краух, – завтра с утра займусь поисками морпеха. Может быть, он выведет меня на нужную колею?»
Кризис жанра
Проснулся Ганс от жуткого, прямо-таки нечеловеческого желания. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на спине, а перед ним на корточках сидит Ева.
Ее две великолепные груди, как спелые плоды, нависли над его лицом. А внутренней стороной бедер она слегка терлась о низ его живота.
Волна возбуждения пробежала по телу Крауха, заурчав по-кошачьи, он схватил девушку за груди и рывком посадил на себя. Ева протяжно застонала…
Как всегда, утро начиналось с душа. После водных процедур и тщательного растирания грубым полотенцем Ганса ждал легкий завтрак – черный кофе и тосты с ветчиной и сыром.
Налив большую чашку кофе и взяв один из тостов, Ганс сел перед телевизором. Как раз показывали последние новости. Говорили о неурожаях, о засухе, о преступности. О том, что выжить можно только сообща. Но все это мало интересовало разведчика. Он по-прежнему размышлял о нюансах этого задания. Напрягая память, пытался в уме составить словесные портреты, и тут искал их в недрах мозга – не доводилось ли ему раньше встречаться с этими людьми? Нет, глухо. Раньше он их никогда не видел.
В конце передачи новостей показали портрет престарелого норвежского туриста, пропавшего в Мапуту, его разыскивала жена.
Глядя на фотографию в телевизоре, Ганс пил кофе и думал о тех двоих. Кто они?
Из душа вышла Ева. Она была абсолютно голой. На гладком теле бисером блестели капли влаги. Держа над головой полотенце, она тщательно протирала волосы.
– Димитрес пригласил нас сегодня покататься на яхте, – сказала девушка, садясь возле Ганса. – Ты едешь?
– Нет, – задумчиво ответил Краух, – ты же знаешь, в первой половине дня я занят.
– Хорошо, – спокойно ответила девушка, – тогда увидимся вечером. Димитрес сказал, что яхта уходит на весь день.
– Очень жаль, – проговорил Ганс, все еще думая о том, с чего ему начать действовать.
Допив кофе, он поднялся и стал медленно одеваться. Когда приготовления были почти закончены, он достал из тумбочки металлическую пластину с кожаными ремнями и тут же стал закреплять ее на кисти правой руки.
– Что это? – с интересом спросила девушка.
– Когда-то я попал в автокатастрофу, сильно была повреждена рука. Ее, конечно, вылечили, но время от времени приходится фиксировать, чтобы не опухала, – досконально объяснил свои действия Ганс. Надев поверх рубашки пиджак, он поцеловал Еву в губы на прощание, не забыв ей шепнуть: – До вечера.
Оказавшись один в клетке лифта, разведчик извлек из носка маленький тупорылый пистолет. Вставив оружие в паз, задвинул его под рукав пиджака. Щелкнула взведенная пружина… Кабина лифта замерла на первом этаже, и двери с шипением отворились.
За десять минут такси доставило Ганса на площадь перед «Хилтоном». С того момента, как Краух был здесь в последний раз, произошли едва уловимые изменения. Уже не маячили вокруг отеля полицейские патрули, исчезли толпы «аварийных» рабочих в ярких комбинезонах. Кое-где, правда, появились закрытые микроавтобусы. Их местоположение говорило, что это не что иное, как наблюдательные пункты сил безопасности.
Сам же отель стоял блестящей громадой. Внутри не наблюдалось никакого движения… Все замерло перед бурей.
Зайдя в открытое кафе, Ганс сел под искусственной пальмой, закурил. У подбежавшего официанта заказал апельсиновый сок со льдом.
Глядя на гигантский небоскреб «Хилтона», разведчик ожидал появления «морпеха». Хотя внутренне чувствовал: по окончании предохранительных мероприятий службы безопасности заканчивается и «работа» наблюдателя. Теперь главное – с учетом имеющейся информации составить план действий. Это была азбучная истина для любого спецподразделения.
Прошло несколько часов. Ганс выкурил почти пачку сигарет и выпил литр апельсинового сока. Редкие посетители задерживались в баре ненадолго. Солнце вошло в зенит и начало жарить вовсю.
Краух со злостью раздавил о пепельницу только что закуренную сигарету. Больше ждать было нечего. А что делать? Тревожные мысли камнепадом обрушились на его воспаленный мозг. «Как предотвратить покушение, если ничего не известно, кроме интуитивного чувства, что покушение произойдет?»
Он достал из пачки последнюю сигарету и снова закурил. Решение пришло само по себе и стало полной неожиданностью для разведчика. «Надо их искать там, где видел в последний раз», – решил Ганс. В его памяти всплыл подвальный бар в трущобах бедноты. И тут же вспыхнула ассоциация неожиданной встречи с Боргом, и все последующие события пронеслись в одно мгновение перед его глазами, оставив лишь холодок под солнечным сплетением.
Положив на столик деньги, разведчик поднялся и не спеша двинулся через площадь. Проходя мимо стоянки автомобилей, он не обратил внимания на выходящего из новенького «Фиата» туриста. Тот был в белых брюках, безрукавке, глаза скрывали темные очки, на голове небрежно нахлобученная панама. На шее висел расчехленный фотоаппарат. Из-за большого расстояния разведчик не слышал щелчков. Фотоаппарат работал в автоматическом режиме.
Вспоминая ночное преследование, Ганс безошибочно шел по улицам Мапуту, то и дело выхватывая из городского пейзажа знакомые детали, которые теперь служили ему ориентирами.
Пройдя через грязный, захламленный ящиками с мусором переулок, Краух вышел к пепелищу большого дома. Отсюда была видна блеклая вывеска «Клуб».
Спустившись по шаткой металлической лестнице, Ганс потянул на себя тяжелую дверь. Из полутемного зала лилась ритмичная музыка космических пришельцев в исполнении французской группы «Спейс». Не считая бармена и заснувшего за столом пьяницы, в баре было пусто. Прикрыв за собой дверь, разведчик двинулся к стойке.
Чернокожий бармен флегматично протирал высокие пивные бокалы. Он смотрел невидящими глазами прямо перед собой. Его круглое лицо с фиолетовым шрамом через щеку сейчас напоминало спелую сливу. Он что-то напевал себе под нос.
– Добрый день, Лоран, – поздоровался Краух, облокачиваясь на стойку.
– Добрый, – ответил бармен, отрываясь от своих размышлений, затем, как бы спохватившись, спросил: – А мы разве знакомы?
– Да уж, совсем недавно я здесь надрался с одним моим приятелем.
– Что вы пили? – поинтересовался бармен, напрягая память.
– Я – коктейль «Манхэттен», а мой приятель – «Варшавский договор».
Лицо негра тут же просияло.
– А, мистер Борг.
– Да, он. А ты его давно видел?
– Он с тех пор больше и не заходил. Наверное, занят.
«Конечно, занят, – мысленно усмехнулся Ганс, – его туша мерзнет в холодильнике морга».
– Дай-ка мне пачку «Кэмэла» и бутылочку холодного пивка, – проговорил разведчик, выкладывая на стойку несколько мелких банкнот.
