Но мы должны попробовать. Второй олень где-то здесь, ему некуда идти. Нам нужно найти его, чтобы устроить себе еще хотя бы один нормальный ужин перед отъездом. Бри отчаянно нуждается в пище, да и Роза… Я не могу спокойно думать о ней.
Погода отвратительна, у меня замерзли руки и лицо – но в некотором смысле я чувствую себя здесь лучше, чем в пещере. В присутствии умирающей Розы атмосфера в ней царит напряженная, да и сама она кажется маленькой и вызывает приступ клаустрофобии, в ней будто стоит призрак смерти. Мне нужно было выбраться. Да и Бену тоже. Логан, конечно, решил остаться и присмотреть за лодкой. Не думаю, что он когда-либо доверит это дело Бену.
Лук и стрелы висят на плече у Бена, у меня же только мой охотничий нож. Если мы заметим оленя, естественно, вся надежда на Бена. Но я сомневаюсь, что при такой видимости что-то получится даже у такого великолепного стрелка, как он. Это дохлый номер – просто способ отвлечься.
Мы с Беном идем молча, не разговаривая друг с другом. Но это комфортное молчание. Я чувствую, что вчера он покинул свою раковину. Может быть, он стал чуточку уверенней, чуть лучшего мнения о себе после того, как завалил того оленя. Теперь он понимает, что не бесполезен.
– Где ты научился так стрелять? – спрашиваю я.
Он удивленно смотрит на меня – это первые слова после долгого молчания.
Мы проходим еще несколько метров, прежде, чем он отвечает.
– Когда я был маленьким, – говорит он, – еще до войны. В детском лагере. Стрельба из лука была моим коньком. Я проводил на стрельбище много часов, когда уже все расходились. Не знаю почему, но мне всегда это нравилось. Знаю, это глупо, – добавляет он и замолкает, смущаясь, – но моей мечтой было принять участие в Олимпийских играх. До войны это было моей главной целью.
Меня это удивляет, я не ожидала от него такого – от него! Но я помню тот выстрел, который был просто необыкновенным.
– Я тоже хочу так научиться, – говорю я.
Он смотрит на меня, его брови поднимаются в удивлении.
– Я могу научить тебя, – говорит он.
Я смотрю на него с улыбкой: «Боюсь, уже поздно.»
– Нет, вовсе нет, – говорит он твердо. – Никогда не поздно.
Я слышу, как серьезен его голос, и меня удивляет его решительность.
– Я научу тебя, – настаивает он.
Я смотрю на него с изумлением и спрашиваю: «Сейчас?»
– А почему нет? Мы бродим уже несколько часов и до сих пор не встретили оленя. Почему бы нам не потратить на это несколько минут?
Да, в этом есть доля здравого смысла.
– Но здесь нет поля для тренировок, – говорю я. – Нет мишени или чего-то подобного.
– Как ты ошибаешься, – говорит он с улыбкой. – Посмотри вокруг. Вокруг тебя все может стать мишенью. И деревья – прежде всего.
Я смотрю на лес совсем другими глазами.
– Кроме того, – говорит он. – Я уже устал идти. Я бы не отказался от небольшой передышки. Иди сюда, – говорит он, махая рукой.
Мои ноги тоже уже начали уставать, да и я обожаю учиться. Я ненавижу полагаться на других и люблю все уметь самой и быть самодостаточной. Я сомневаюсь, что действительно смогу научиться этому, особенно в данных условиях, но хочу попробовать. Кроме того, это первый раз, когда Бен потеплел ко мне, и я чувствую, что он начинает отходить от своей травмы. Я с радостью сделаю все, что угодно, что может ему помочь.
Я подхожу к нему и он снимает лук с плеча и передает мне.
Я беру лук левой рукой и пытаюсь натянуть тетиву правой, проверяя ее. Лук тяжелей, чем я думала, его большая деревянная дуга тянет руку.
Бен обходит меня, встает сзади и кладет свою левую руку на мою на рукоятку лука. У меня пробегают мурашки от этого. Сейчас я беззащитна. Я не ожидала, что он подойдет так близко, что положит руку на мою. Его прикосновение бьет меня током.
Он кладет свою правую руку на мою на тетиву. Спиной я чувствую его грудь.
– Держи вот так, – говорит он. – Помогай плечами. Если будешь держать слишком высоко, ты не сможешь попасть. И держи его ближе, – говорит он, подвигая лук ближе к моей груди. – Смотри прямо на конец стрелы. Ты слишком напряжена. Расслабься.
– Как я должна расслабиться, если я тяну за тетиву? – спрашиваю я.
Но расслабиться я не могу по другой причине: я волнуюсь. Я не была так близко к парню уже много лет. И я понимаю, что есть что-то такое в Бене, что мне очень нравится. Что всегда мне нравилось, с самого первого дня нашей встречи.
– Парадокс стрельбы из лука, – говорит он, – заключается в том, что тебе нужно быть напряженной и расслабленной одновременно. Ты натягиваешь леску, закрепленную на куске дерева, и благодаря этому натяжению стрела летит. В то же время твои мышцы должны быть податливы, чтобы направлять ее. Если ты будешь напряжена, ты не попадешь в цель. Расслабь плечи, руки, запястья и шею. Сфокусируйся не на луке, а на цели. Попробуй. Видишь то изогнутое дерево?
Налетает порыв ветра, на мгновение туман прочищается и я вижу большое изогнутое дерево, которой стоит невдалеке, метрах в тридцати.
Бен делает шаг назад, отпуская меня, и я понимаю, что скучаю по его прикосновениям. Я натягиваю тетиву и целюсь. Я закрываю один глаз и стараюсь сосредоточиться на цели, на дереве, направить туда стрелу.
– Опусти немного лук, – говорит он.
Я делаю это.
– Теперь глубоко вдохни и отпусти ее.
Я вдыхаю и на выдохе отпускаю стрелу. Леска выпрямляется и стрела летит.
Но я с разочарованием вижу, что она не попадает в дерево, пройдя в паре метров от него.
– Я тебе говорила, что это пустая трата времени, – говорю я с раздражением.
– Ты не права, – отвечает он. – Это был хороший выстрел. Проблема в том, что ты неправильно поставила ноги. Тебя перевесил лук. Твоя сила в ногах и бедрах. Тебе нужно крепко стоять на земле. Попробуй еще раз, – говорит он, протягивая мне еще одну стрелу.
Я смотрю на него с беспокойством.
– Что, если я промажу? – спрашиваю я.
Он улыбается: «Не беспокойся. Я найду стрелы. Они не улетят далеко».
Я беру вторую стрелу и кладу ее на лук.
– Не оттягивай слишком резко, – говорит он мягко. – Вот так, – добавляет он, когда я начинаю тянуть.
Тетива более тугая на этот раз, может быть потому, что я волнуюсь, может потому, что не хочу промазать. Когда я отвожу ее назад, лук дрожит и я не могу его остановить.
– Я не могу его зафиксировать, – говорю я. – Не могу прицелиться.
– Это потому, что ты не дышишь, – говорит он. – Рассслабь плечи, опусти их, и возьми лук ближе к груди.
Он опять встает сзади меня, и кладет свои руки на мои. Я снова чувствую его грудь сзади себя и постепенно моя дрожь уменьшается.
– Хорошо, – говорит он и делает шаг назад. – Теперь сделай глубокий вдох и отпускай.
Я делаю, как он сказал.
Я встревоженно смотрю на то, как стрела летит по воздуху сквозь метель и входит в дерево. Она попадает не в его центр, как я надеялась, но в край. И все же я попала.
– Превосходно! – кричит Бен, искренне радуясь.
Я не знаю, добрые побуждения им движут или же он искренен, но так или иначе я благодарна ему за энтузиазм.
– Это вовсе не было превосходно, – говорю я. – Если бы это был олень – в особенности, двигающийся, – я бы не попала.
– Дай себе время, – говорит он. – Это лишь первый выстрел. Попробуй снова.
Он протягивает мне еще одну стрелу. На этот раз я более уверено кладу ее на лук и оттягиваю назад. В этот раз движения мои легче, размеренней, я помню все, чему он учил. Я ставлю правильно ноги и опускаю лук. Я целюсь в центр дерева и глубоко вдыхаю, прежде чем отпустить стрелу.
Я понимаю, что это будет хороший выстрел, прежде, чем стрела начинает полет. Странно, но я заранее знаю, что она попадет в цель.
Когда она делает это, я даже на таком расстоянии слышу звук расщепляющегося дерева – но стоит туман и я не могу сказать точно, попала или нет.
– Интересно, – говорит Бен, с нетерпением подбегая к дереву. Я следую за ним, с равным любопытством желая узнать результат.
Мы добегаем до дерева и я с трудом верю своим глазам. Выстрел был идеальный – прямо в яблочко.
– Бинго! – кричит он, хлопая в ладоши. – Видишь, у тебя талант! В первые разы я был далек от такого!
Впервые за долгое время у меня появляется чувство собственного достоинства, я чувствую, что в чем-то хороша. Настоящее, искреннее чувство. Может быть, я действительно научусь стрелять из лука – по крайней мере, достаточно, чтобы не умереть с голоду. Попадание могло быть случайным, но в любом случае я чувствую, что смогу научиться этому со временем. Это навык, который мне пригодится. Особенно здесь.
– Спасибо, – говорю я от чистого сердца, возвращая ему лук.
Он берет его, достает стрелы из дерева и складывает их обратно в колчан.
– Ты не хочешь потренироваться? – спрашивает он. – Хочешь выстрелить в оленя, если мы его встретим?
– Ни в коем случае. Если мы найдем его, у нас будет лишь один выстрел. Я не хочу, чтобы из-за меня мы все лишились обеда.
