— А Ли Джо? Что с ним?
— Он в порядке. Я спрятал его в одном месте… Правда, оно не очень надёжное. Но переночевать мы там сможем. Туда мы и направляемся.
— Ты позаботился о нём. — Во тьме Майлз покачал головой и рассмеялся.
— Что это тебя так развеселило? — проворчал Джин.
Они пару минут топтались на месте, пытаясь обойти покрытый мхом ствол упавшего дерева.
— Ничего, — улыбнулся Майлз. — Просто ты очень милый. Внутри.
— Я забочусь прежде всего о себе. Тут так принято. Не забывай, — ответил Джин, громко шепча, и выругался, провалившись ногой в болотистую жижу.
— Хорошо, — согласился Майлз.
Но он всё равно чувствовал, как улыбка касается уголков его губ. Затем они оба замолкли, потому что задыхались от усталости. А мысли Майлза обратились к Дилосе. Дилоса… Она потрясающая! Он никогда таких не встречал. Но стоило Майлзу только подумать о ней, как его захлестнуло негодование, ярость и… страстное желание видеть её. Он мучительно не понимал своих чувств и поморщился, как от боли. Он так много не понимал. С прошлой ночи события развивались столь стремительно, что у него не было времени осмыслить случившееся с ним. Дилоса и те чудеса, что с ними происходили, были только частью общей неразберихи. Дилоса сказала, что убила Мелони…
“Нет, это невозможно. Невозможно, чтобы Мелони погибла. Да и Дилоса на это не способна… Или способна?”
Майлз обнаружил, что ему не хочется думать на эту тему. Всё связанное с Дилосой представлялось ему большим чёрным облаком, за которым таилась неизвестность. А Джин всё вёл и вёл их куда-то через холод и темноту. Майлз шёл, превозмогая боль в руках. Плечи и шею нестерпимо ломило. Пот струился по спине, ноги гудели. Но он не сдавался, не отставал от Джина, и парни упрямо продолжали идти вперёд. Они шли где-то час, останавливаясь и трогаясь вновь.
Наконец Джин сказал:
— Это тут.
Перед ними открылась поляна. Свет луна падал на маленький бревенчатый домик, опасно накренившийся на один бок, где не хватало пары брёвен. Зато были потолок и стены. Отличное укрытие. Домик показался Майлзу замечательным.
— Его построили беглые рабы, — пояснил Джин, задыхаясь и делая последние шаги к домику. — Обитатели Ночи долго искали его, но так и не нашли. Все рабы в крепости знают об этом. Эй! — позвал он. — Это я, открывай!
Долгая пауза, скрип деревянного засова, и дверь приоткрылась. Майлз увидел бледное пятно детского лица Ли Джо Пенобско, его синюю бейсболку, чудом державшуюся на голове, напряжённую маленькую фигуру и заспанные испуганные глаза. Ли Джо пригляделся к спутнику Джина и просиял.
— Майлз! — Он ринулся к Майлзу стрелой.
— Ай! — Майлз пошатнулся, и безвольное тело Кэда рискованно наклонилось. — Я тоже рад видеть тебя, — сказал Майлз и, к своему удивлению, почувствовал, как глаза заслезились. — Но мне нужно положить Кэда, а то я уроню его.
— Пошли туда! — скомандовал Джин.
В дальнем углу дома валялось много соломы. Они положили на неё Аркадия, и Ли Джо опять обхватил руками Майлза.
— Ты нас выручил, мы убежали, — сказал Ли Джо, и его острый маленький подбородок вонзился в плечо Майлза.
Майлз обнял его.
— Э… мы все друг друга выручили, а Джин помог убежать тебе. Я рад, что все мы целы и невредимы.
— А он? Что с ним? — Отстранившись, Ли Джо посмотрел на Аркадия.
— Не имею понятия.
Лоб Кэда пылал под его рукой, дыхание парня было ровным, но хриплым.
Майлз забеспокоился.
— На, укрой его, — сказал Джин и подтянул кусок тяжёлого, грубого материала, широкого, как парус, и такого жёсткого, что он с трудом сгибался. — Нужно всем залезть под него — и согреемся.
Они положили Кэда посередине, Майлз и Ли Джо улеглись с одной стороны, а Джин с другой. Покрывало было большим, и все они хорошо в него завернулись. Сено пахло замечательно. Оно было колючим, но длинные рукава куртки и штаны защищали Майлза. Ли Джо свернулся уютно рядом, как щеночек, и Майлз быстро согрелся. Как это здорово, больше не двигаться, никого не нести, никуда не бежать, а лежать не двигаясь и расслабив ноющие мышцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здесь припрятано немного еды, — сказал Джин, роясь в сене и вытаскивая небольшой пакет. — Ломтики сушёного мяса и овсяные лепёшки с ягодами. Но мы должны оставить немного на завтра.
Майлз жадно жевал сухое мясо. Конечно, это не строганина. Но в то мгновение жёсткое и с душком мясо казалось ему настоящим деликатесом.
Он постарался заставить Кэда тоже покушать — бесполезно. Кэд упорно отворачивался. Перекусив, они запили еду водой и устроились на своём соломенном ложе. Майлз чувствовал себя почти счастливым. Ноющая боль в желудке прошла, под тяжёлым одеялом было тепло и спокойно.
— Ты собирался… — Джин широко зевнул, — рассказать мне про Берну…
— Ага, — сонно пробубнил Майлз, его глаза слипались. — Завтра…
Он лежал на куче соломы в крошечном домике, затерянном в мрачном лесу неизвестного королевства, рядом с тремя мальчиками, которых до этого дня не знал и которые теперь казались ему братьями… И с этими мыслями Майлз провалился в сон.
***
Майлз проснулся оттого, что изнемогал от жары под тёплым покрывалом, хотя нос его замёрз. Бледный свет пробивался через щели между брёвнами.
Минуту он тупо смотрел на грубые бревенчатые стены и солому на полу, не понимая, где находится. Затем вспомнил.
— Кэд! — Майлз быстро сел и посмотрел на больного парня.
Кэд выглядел плохо. Его лицо приобрело восковой оттенок, какой бывает у человека с высокой температурой, светлые волосы слиплись на влажном лбу.
Но он услышал Майлза: его ресницы дрогнули, и он открыл глаза.
— Майлз?
— Ты как? Хочешь пить? — Приподняв Кэда, он приложил флягу к его рту.
— Со мной всё нормально. Благодаря тебе, я думаю. Ты принёс меня сюда, да? — Кэд повёл головой, словно осматриваясь вокруг широко открытыми невидящими глазами. Он говорил короткими фразами, сберегая силы, но его голос был скорее нежен, нежели слаб. — Ты и Джин. Спасибо вам обоим.
“Он слышал, как мы разговаривали вчера вечером”, — решил Майлз.
Джин сел, в его русых волосах торчала солома, серые глаза были прищурены и тревожны. Недовольно ворча, зашевелился и Ли Джо.
— Доброе утро всем, — бодро начал Майлз.
— Доброе, — отозвался Ли Джо, и у него в животе заурчало. — Наверное, я всё ещё голоден.
— Там осталось несколько лепёшек, — сказал Джин, — и один кусок мяса. Предлагаю доесть.
Они заставили Кэда поесть мяса, хотя тот и отнекивался. Затем торжественно разделили лепёшки на четыре части и съели их, набивая полный рот сухими хлопьями и тщательно прожёвывая, после чего запили всё остатками воды.
— Надо будет набрать ещё воды, — сказал Майлз. Фляга была почти совсем пуста. — Но прежде всего нужно решить, что нам теперь делать. Каков наш план?
— Прежде всего, — заявил Джин, — ты нам расскажешь, что произошло с Берной.
— О! — Майлз закрыл глаза. Он понимал, почему Джину так важно было узнать обо всём. — Ну, в общем, она мертва. — И коротко пересказал всё, что произошло после того, как он и Кэд побежали через лес, как Гэвина и Берна преследовали их и загнали в тупик на груде камней, как Берна превратилась в медведицу. — Она была оборотнем — вот…
Джин кивнул, не выразив удивления.
— Берна значит медведица. Их имена обычно означают то, чем они являются. Но ты говоришь, что сражался с ней палкой? Ты ещё глупее, чем я думал. — И всё-таки глаза его мерцали от восхищения, а Ли Джо слушал просто с немым обожанием.
— И вдруг появился… синий огонь, — продолжал Майлз. — И убил Берну, а Гэвина убежала.
Ему не хотелось рассказывать им о том, что его освободила Дилоса — Джин всё равно не поверит, — и тем более о том, как их сознания слились в одно, едва их руки соприкоснулись, и о том, что он видел её воспоминания, и что она ему снилась раньше, ещё до того, как он попал в долину.
— Затем я наполнил флягу водой, а когда послышались шаги Сильвиона, Дилоса вышла, чтобы он не нашёл меня и Кэда…
