Хит вспомнила, как Тараканы показывали им с Руком балкон и каменную крошку на полу, в том месте, где ручка ударилась о стену. Во-вторых, на плечах Старра остались следы пальцев. Эксперт продемонстрировала: убийца двумя руками схватил жертву за предплечья и сбросил с балкона.
— Думаю, особой борьбы не было, — сказала Лорен. — Тот, кто это сделал, просто поднял Старра, вынес спиной вперед, распахнув при этом двери, и швырнул вниз. Я внимательно изучила его ноги и щиколотки и уверена: мистер Старр даже не коснулся ногами перил, когда его сбрасывали на тротуар.
— Никаких больше ссадин и порезов, никаких ран, отметин, следов сопротивления?
Лорен покачала головой.
— Хотя есть одна странность.
— Говори, дорогая; странности — лучшие друзья детективов, после несообразностей.
— Я внимательно смотрела на синяки от кулаков, помнишь, те, что с кольцом? Был еще один след — точно такой же, как остальные, но уже без кольца.
— Может, он его снял.
— Посередине избиения?
Никки сделала большой глоток коктейля, наслаждаясь ощущением того, как пузырьки лопаются у нее на языке, и глядя через расположенный рядом плексигласовый барьер на улицу с высоты седьмого этажа. Они еще не понимала, что может означать информация Лорен, но вытащила блокнот и записала: «Один удар без кольца».
Они заказали аранчини и тарелку оливок и к тому времени, когда принесли закуски, уже перешли к другим темам. Осенью Лорен предстояло вести семинар в Колумбии; ее таксу Лолу выбрали для участия в рекламе собачьего корма, когда она в прошлые выходные выгуливала ее на площадке; Никки берет недельный отпуск в конце августа, собирается съездить в Исландию — не хочет ли Лорен отправиться с ней.
— Там слишком холодно для меня, — сказала та, но обещала подумать.
Завибрировал мобильный Никки, и она взглянула на экран.
— В чем дело, детектив? — спросила Лорен. — Срочно необходимо ваше участие в погоне? Вы сейчас спуститесь на канате прямо к парадной двери, где вас ждет преступник, готовый сразиться на кулаках?
— Рук, — только и сказала Никки. Она взяла со стола телефон.
— Говори, не стесняйся.
— Это Рук, — повторила детектив, как будто дальнейших объяснений не требовалось.
Она подождала, пока не включится голосовая почта.
— Дай ему мой телефончик, — предложила Лорен, помешивая соломинкой «Кровавую Мэри». -
Бывают и похуже, чем Джеймсон Рук. С этим мужчиной еще можно иметь дело.
— О, ну конечно, только этого мне и не хватало. Мало того, что он повсюду таскается за мной хвостом, так еще и это. — Когда мобильный снова завибрировал, показывая, что получено сообщение, Никки нажала на кнопку и поднесла телефон к уху. — Ух ты! Если верить ему, он наткнулся на очень важные сведения насчет дела Мэтью Старра, и мне нужно это увидеть… -
Она подняла руку, чтобы остановить готовую заговорить Лорен и дослушала сообщение до конца.
— И что за сведения?
— Не сказал. Якобы сейчас говорить не может, но мне нужно приехать к нему домой; оставил адрес.
— Надо ехать, — решила Лорен.
— Я начинаю беспокоиться. Насколько я его знаю, он мог воспользоваться правом гражданского ареста[63] и схватить любого, кто знаком с Мэтью Старром.
Когда мощный грузовой лифт остановился на последнем этаже, Рук уже ждал ее по другую сторону складных сетчатых дверей.
— Хит. Ты действительно пришла.
— В твоем сообщении говорилось, что тебе нужно кое-что мне показать.
— Верно, — кивнул он, направился вперед по коридору и завернул за угол. — Сюда.
Никки прошла следом за ним и очутилась в кухне, которая соединялась с залом, как в телешоу о дизайне интерьера называли огромное помещение, представляющее тобой одновременно столовую и гостиную. В зале стоял покерный стол — настоящий стол, крытый сукном. И он был окружен… игроками. Хит резко остановилась.
— Рук, здесь нет ничего имеющего отношения к моему делу, так?
— Да, ты действительно настоящий детектив. — Он пожал плечами и лукаво улыбнулся. — Ты пришла бы, если бы я просто пригласил тебя сыграть в покер?
Никки охватило сильное желание тут же развернуться и уйти, но игроки поднялись, чтобы приветствовать ее, и путь к отступлению был отрезан. Когда они шли к столу, Рук заметил:
— Если тебе очень-очень нужен предлог для визита, связанный с работой, можешь поблагодарить человека, который устроил тебе ордер на изъятие видеозаписей из «Гилфорда». Судья, это детектив Никки Хит, Департамент полиции Нью-Йорка.
Судья Симпсон в желтой спортивной рубашке, в окружении высоких стопок покерных жетонов выглядел несколько иначе, чем обычно, в судейском кресле.
— Я выигрываю, — сообщил он, пожимая ей руку.
Ведущая программы новостей, которую обожала Никки и вся остальная Америка, тоже сидела здесь со своим мужем-кинопродюсером. Ведущая заявила, что рада появлению копа, потому что ее ограбили.
— Причем ограбил судья, — добавил муж.
Рук усадил новую гостью на пустой стул между собой и телеведущей, и прежде чем Хит опомнилась, продюсер, обладатель «Оскара», уже сдавал ей карты.
Как с облегчением обнаружила Никки, ставки были невысокими; затем облегчение сменилось тревогой: может, они специально понизили ставки, зная, какое у нее жалованье?
Однако ей было ясно, что эти люди играют скорее ради развлечения, чем ради денег. Хотя выигрыш тоже имел значение, особенно для судьи. Впервые увидев его без мантии, с лысиной, сверкавшей в свете лампы, и заметив маниакальную сосредоточенность на игре, Никки смогла удержаться от мысленного сравнения с другим Симпсоном. Она отдала бы все деньги, которые были на столе, ради того, чтобы услышать, как судья произносит: «Д'оу!»[64]
После того как карты сдали в третий раз, свет на секунду вырубился, затем зажегся снова.
— Начинается, — заметила Никки. — Мэр предупредил, что напряжение будет периодически падать.
— Сколько времени у нас уже аномальная жара? — спросил продюсер.
— Сегодня четвертый день, — ответила его жена. — Я брала интервью у одного метеоролога, и он сказал, что аномальная жара — это только если три дня подряд бывает выше тридцати двух градусов.
Женщина, появившаяся в кухне, отозвалась:
— А если жар продолжается дольше трех дней, нужно немедленно обратиться к своему врачу.
Присутствующие рассмеялись, женщина вышла из-за кухонного стола и отвесила низкий театральный поклон, сопровождая его изящным жестом. Рук рассказывал Никки о своей матери. Разумеется, она и до этого знала, кто такая Маргарет. Женщину, которая получила премию «Тони»,[65] постоянно мелькала в разделах «Стиль» и репортажах с вечеринок в «Vanity Fair», просто невозможно было не знать.
Маргарет было уже за шестьдесят, и она давно сменила амплуа инженю на грандам (однажды Рук по секрету рассказал Никки, что он про себя произносил это как «гром-дам»).
Леди выглядела знаменитой актрисой до кончиков ногтей — от вступительной реплики до манеры, с которой она вошла в зал, пожала руку Никки и принялась уверять ее, что много слышала о ней от Джейми.
— А я много слышала о вас, — ответила Хит.
— И вы можете верить всему, дорогая моя. А если он где-то и приукрасил, то когда я попаду в ад, там мы это исправим. — Затем она проплыла — да, иначе сказать было нельзя, — проплыла обратно в кухню.
Рук улыбнулся Никки:
— Как видишь, я считаю, что в рекламе должно быть хоть немножко правды.
— Я это уже поняла. — Она услышала звон кубиков льда в бокале и увидела, как Маргарет открывает бутылку «Джеймсона».
«Да, — подумала она, — я многое о вас узнаю, Джеймсон Рук».
Телеведущая воззвала к чувству гражданской ответственности Рука, и он выключил кондиционер. Никки подняла голову от карт, и взгляд ее непроизвольно устремился к его шортам и футболке с изображением группы «U2» — он босиком шел по восточному ковру к дальней стене. Наклонился, чтобы поднять раму окна, из которого открывался вид на Трайбеку.
Оторвав от журналиста взгляд, Никки заметила на берегу Гудзона далекую громаду здания «Ривер-Старр», освещенную снизу огнями Джерси-Сити. Здание было погружено во тьму, лишь мерцала красная сигнальная лампа на мертвом кране, над прутьями арматуры, ожидавшими, когда же снизу поднимутся стены. Никки знала, что ждать им придется долго.
Маргарет села на стул сына рядом с Никки и сказала:
— Отличный вид. — И когда Рук наклонился, чтобы открыть следующее окно, актриса придвинулась к Никки и прошептала: — Хоть он и мой сын, все равно я считаю, что вид замечательный. Однако, возможно, я просто пытаюсь сделать комплимент самой себе. — И затем для ясности добавила: — Джейми унаследовал симпатичную задницу от меня. Моя получила превосходные отзывы, когда я играла в ревю «О, Калькутта!».[66]
