с будущими медиками, не лекция об изнасилованиях для стажеров, стремящихся в отдел судебной экспертизы. Это юные барышни, мечтавшие о страстной, всепоглощающей любви. И я...
Надо действовать тонко, аккуратно, донести, что это прекрасно, и что выбирать избранника требуется с умом. Короче, там столько нюансов, закачаешься...
Я так не умею.
— Лавли, а кому еще? — весело прощебетала Катрина. — Девочки, это целое искусство. Безумно занятно.
После такой рекламы невесты шевельнулись и почесали свои лбы. Им и до этого казалось, что сведения очень скудные, а брачное ложе больше вызывало страх, чем любопытство. Всматриваясь в их лица, я где-то очень глубоко внутри себя осознавала, что да, что-то рассказать им следует, но...
Но меня же за это казнят.
— А я бы тоже послушала, — внезапно в наши ряды ворвалась распорядительница.
Или не казнят...
— Вы? — изумилась я, встречаясь взглядом с леди Жуи.
— А что? — закатила глаза Андрея. — По мне, очень прискорбно, ежели девица будет паниковать в первую ночь. При должных навыках, — она поправила декольте и моргнула, — можно заставить и короля плясать под вашу дудку.
И чему я удивляюсь, она же ведьма.
— Если ты не против...
— Да, я всеми руками и ногами за, — подтвердила распорядительница. — Что тебе для этого нужно? До вечера успеешь? Организую нам зал, и чтобы никто лишний не подслушивал.
Я, все еще в шоке, пояснила, что мне потребуется. Сущая малость, всего ничего: выход за пределы замка, сопровождающий, и чтобы невесты сохранили этот урок втайне.
Леди Жуи обо всем распорядилась.
Эх, не этого человека я намечала в свои спутники, но на безрыбье...
Нас выпустили за город, когда Никлас осознал, чем ему предстоит заниматься.
— Мы за обычными покупками? — уточнил он.
— Ага, — че-то мне не хотелось его разочаровывать.
Стражника мы не без усилий в карету впихнули, а что с ним произойдет, когда он выяснит пункт назначения? Впрочем, дорога до игорного дома была недолгой.
Мы крепко дружили с Никласом, но я все как-то медлила знакомить его с одной из своих старых подруг. Некая Лалисса Пиджен, а ранее Лариса Голубева тоже была попаданкой. И она, представляете(?) мгновенно вычислила меня.
Отправившись в поисках за лучшей жизнью, женщина не обладала какими-то принципиальными моральными качествами, а посему открыла свой дом увеселений. Он отличался от многих. Во-первых, на торговлю телом был наложен строжайший запрет. А во-вторых, сильные мира сего здесь развлекались, азартно играя во всякие настолки. Леди Пиджен и «монополию» в моду ввела. К ней-то мы и приехали.
Я не знала, как примет меня старая перечница. Распрощались мы лет пять назад, а уже сильно после, до меня донеслись новости, что она процветает. Ее, конечно, осуждали, она была наравне с теми, кто содержал дома с куртизанками, но Лалисса от этого не страдала.
Остановившись возле прилавка с книгами в ее игровом доме, я деловито заказывала литературу, пока мой сопровождающийся корчился в муках.
— Что это за чтиво? — вопрошал он. — Сплошной разврат. Лавли, куда ты меня привела?
Это были самые непристойные романы с очень подробными картинками. Там все строки сводились к одному, к властному мужчине, возжелавшему женщину. Меня устраивало, очень хорошие описания с ухаживаниями, с тем, как ее «предавало тело». Меня такой литературой не пронять, сама с пяток способна написать, но невестам полезно.
— В самый известный игорный дом во всей Эльхалии, — кривилась я. — В «Стройный кипарис».
Где-то в глубине слышалась музыка, я безумно хотела пройти дальше прихожей, но друг меня останавливал. Такой благородный, скоро заплачу.
— Но скажи, зачем тебе тринадцать штук этого журнала? — не унимался господин Верди. — Это отвратительно.
Между прочим, на страницах упомянутой тонкой книжки ничего такого и не было. Так, пару сведений, пару поз, как лучше доставить удовольствие мужчине. Ничего криминального.
— Да, ты прав, — заключила я. — Невесты в отборе одно, но у них еще и служанки имеются.
И заказала у торговца в два раза больше.
Те самые служанки близки со своими госпожами, щедро делятся сведениями... Да и их дружбой заручиться я не против.
— Я не это имел в виду, — запаниковал Никлас.
Посмотрев на парня, на его смущение, я пришла к выводу, что снова преступно ошибаюсь в количестве.
— А давайте тридцать, — затребовала я, заставляя дознавателя превращаться в алый фрукт.
— Лавли, зачем тридцать? — прошептал мне он из угла.
— Ну, ты у нас парень свободный, господин Лаулес тоже отношениями не обременен, в общем, найду кому раздать.
— Лавли!
— Что, Лавли? — просопела я. — Это же полезно.
Сложно передать, что происходило с Верди, он-то бледнел, держась за сердце, то краснел, утирая со лба капельки пота. А еще отобрал у меня все, когда я расплатилась.
— Лавли, мы его теряем, — пискнула Вспышка, когда молодой мужчина не удержал всю стопку и рассыпал его возле кареты.
Народ в Эльхалии добрый и отзывчивый, сразу подбежали и принялись помогать, попутно читая названия романчиков.
— Не унывай, — хлопнула его по плечу. Примерно такими словами мотивировала дальше с нами ехать и общаться.
Прикидывая время, я уже торопилась вернуться во дворец, когда меня окрикнули:
— Лавли! — раздался обиженный женский голос. — Столько лет не виделись, а ты не захотела зайти?
Обернувшись, я встретилась глазами с подружкой. Хорошо, когда у тебя водятся деньги, они здорово влияют на внешность. Лалисса и раньше была красоткой, но сейчас словно превратилась в прекрасного, ухоженного, успешного лебедя... с ядовитой ухмылкой.
Она не походила на работниц игорного дома, не одевалась вычурно. Наоборот, все свидетельствовало о ее хорошем вкусе. По-моему, во всей Эльхалии не отыскать более элегантной женщины.
— Прости, — повинилась я и подошла, чтобы обнять ее. — Я сейчас на работе, спрашивала о тебе в вашей лавке, но мне передали, что ты занята в зале.
— Когда тебя такое останавливало? — справедливо отметила она. — И тебе, Вспышка, привет.
Фамильяр радостно затрепетала крыльями, но радость мгновенно прекратилась, потому что из дверей выскочил большой черный кот по имени Мрак, магический спутник Лалиссы.
— Я не ослышался? — мяукал он капризно. — Ты сказала, Вспышка? Где эта мышь крашеная?
Мы с леди Пиджен дружили, а наши питомцы, увы, терпеть друг друга не могли.
— Почему крашеная? — зашипела мышь. — Это мой натуральный
