не верю. Я верю в то что нужно по-возможности жить честно и не делать того, что сам считаешь несправедливым и злым. Вот и вся моя правда. Кстати могу дать один совет, как получить больше сил, если ты конечно меня поймёшь. Каждый человек уникален и несёт в своём сердце миллиарды оттенков и полутонов. Некоторые люди становятся сильнее, когда слушают музыку, некоторые, когда выполняют физические упражнения, некоторые, как я например, когда смотрят на воду. Лишь ты сам сможешь узнать своё Высшее, то что будет вдохновлять тебя до такой степени, что ты сможешь превзойти сам себя.
Он замолчал, посмотрел на реку и улыбнулся.
Я лишь неуверенно кивнул. Учитель вообще был странным человеком…, во многом, если не сказать, что во всём. И такими же странными мне иной раз казались его слова.
Рука у меня отходила гораздо медленнее, чем мне бы хотелось. Прошло ещё едва ли не с полчаса прежде чем я смог ей хоть как-то двигать. Я молча поднялся и пошёл рисовать следующую звезду. Неудачи неудачами, но задание учителя-то я так и не выполнил. Он отвлёкся, посмотрел на меня, явно хотел что-то сказать, но промолчал.
Перерисованная звезда вновь ударила меня откатом. И следующая. И следующая. Я закончил их рисовать лишь поздно вечером, когда уже просто вконец вымотался и устал. От злости мне хотелось плакать. Линии у меня выходили какими-то грубыми, резкими, совсем не такими, как у учителя и с каждым разом, кажется, становились лишь хуже. Он же поглядывал на всё это, задумчиво улыбался и молчал. По его лицу было заметно, что он уже давно что-то понял и просто ждёт, когда я сдамся и спрошу его или догадаюсь сам.
Я получил очередной откат, посмотрел на учителя и вдруг почувствовал, что моё терпение кончилось. Внутри меня всё кипело и клокотало от злости. Я упал на колени, принялся разбрасывать песок руками и уничтожать последнюю нарисованную звезду.
– Ненавижу Воду! Дурацкая стихия! Вообще не буду ей пользоваться!
По щекам у меня всё же покатились горячие злые слёзы. Учитель должен был скоро уйти, вот что было важно. У меня не было времени на всякую неработающую чушь.
Учитель поднялся, взял посох и направил его на реку.
– Молодец. А теперь отойди-ка.
Он чуть посерьёзнел, как и всегда, когда творил заклинания и начал что-то беззвучно шептать.
Я торопливо отбежал и встал рядом с ним. К этому моменту я уже чётко усвоил, что его «отойди-ка» означает «беги оттуда скорей».
По реке пошли лёгкие волны. Одна из них вспучилась и обрушилась на берег неподалёку от нас. Я вдруг с удивлением понял, что учитель стёр ей звёзды, причём стёр все: и мои и свою.
– Вода не твоя стихия. Молодец, что понял это сам. Я знаю ещё кое-что, но пока не могу сказать. – Он указал посохом на мою книгу. – Попробуй нарисовать этот круг.
От навершия его посоха, снежинки-звезды, пошёл лёгкий прохладный ветерок, страницы книги сами собой перелистнулись.
С первого взгляда я понял, что это совершенно другая магия. Этот круг я вообще мог не рисовать. Не знаю, как это объяснить, но я словно «почувствовал» это заклинание, понял саму его суть.
Я повернулся к учителю. Он озадаченно на меня посмотрел.
– Я могу сделать это без круга?
Я сложил пальцы в первый осознанный мной магический знак и прошептал начальные слова заклинания. Воздух вокруг меня вдруг начал словно чуть нагреваться. Я ощутил движение потоков силы внутри и вокруг себя.
Учитель поднял руку и как-то слегка растерянно кивнул. Я нехотя развеял неоконченное заклинание. В том, что оно принадлежало к стихии Огня, моей любимой, я уже не сомневался.
– Кстати. – Учитель повернул посох к реке, провёл, зачерпнул воду заклинанием и вдруг резко плеснул на меня. – Это тебе за то, что оскорбил мою стихию. Никогда так больше не делай. Стихия не виновата, что у тебя нет к ней способностей.
Я почувствовал, как уши у меня вспыхнули. Насчёт себя учитель прощал многое, но некоторые вещи при нём было лучше не задевать.
Мы уселись возле костра, и учитель сказал мне читать теорию. Мне было это делать ужасно скучно, но спорить с ним я не рискнул. Кроме того, мне теперь и правда не мешало немного согреться и обсохнуть. Единственное, что меня утешало, так это то, что учитель больше не настаивал на изучении магии Воды. За одно это я был готов простить ему что угодно.
Спустя ещё некоторое время на реке совсем стемнело, и я побежал домой. В глубине души я надеялся, что таких дней, как этот, у меня больше не будет.
Следующее утро у меня началось как обычно. Я прибежал на реку, поздоровался с учителем, мы порыбачили, и я сразу же приступил к занятиям. Для начала я хотел повторить всё то, что уже знал.
Погода на реке была отличная. Солнце бросало первые тёплые лучики, небо было прозрачным и синим, и даже ветер на время притих, словно тоже залюбовался рассветом.
Последние ошибки со звёздами всё ещё не шли у меня из головы, поэтому я постарался как следует сосредоточиться и сделать свою магическую разминку быстро и с первого раза. Учитель намекнул мне, что вначале неплохо бы было ещё раз повторить теорию, но я упёрся и сказал, что сделаю это потом.
Моей первой неудачей стало заклинание «бриз», с которого я и решил начать свою тренировку. Как я ни бился, с моих пальцев не хотел срываться и самый слабый ветерок. Это было странно потому что на мой взгляд я делал всё, как обычно, ничего не проверял, не добавлял и не убавлял.
Настроение у меня испортилось окончательно. Я несколько раз глубоко вздохнул и пересложил пальцы на руке в начальный знак заклинания «песчинка» магии Земли. Логика мне подсказывала, что раз у меня такие проблемы с одной стихией, то уж с противоположной ей точно всё должно быть если и не отлично, то по крайней мере довольно хорошо.
На неуклюжие попытки сдвинуть с места хоть один камушек у меня ушло ещё примерно полчаса. Магические потоки не возникали, камни даже не вздрагивали, просто лежали, как лежали и всё. В душе у меня медленно зарождался страх и сомнения.
Учитель иногда поднимал голову, отрывался от своей книги и поглядывал на меня. В его взгляде была какая-то причудливая смесь крайнего неодобрения и наоборот похвалы. Причину первого я понимал, а вот второго не очень.
В конце концов от заклинания «песчинка» мне
