Но если это могло в чем-то помочь, то почему бы и не выслушать ее?
— Алло, миссис Бенсон? Как вы себя чувствуете сегодня утром? спросил он своим низким, таким благодушным и сердечным голосом. — А как дети?
— Да, они…
Внезапно она остановилась и её дыхание участилось.
— Ну как, вы его взяли? — наконец смогла она выдохнуть.
— Еще нет.
— Я понимаю, мистер Гидеон, что не должна вам надоедать, но я так выбита из колеи. Прошлой ночью я почти не спала, а сегодня утром…
Руби Бенсон снова замолчала и её голос прервался всхлипываниями.
— Ну так что же произошло сегодня утром?
— Я очень сожалею, — вновь продолжила она каким-то срывающимся голосом, — но я пережила такое потрясение… Ведь не только дети, но и я сама подвергаемся опасности… тут есть кое-что другое… Короче, у меня есть друг в магазине, где я работаю. Может быть, вы меня и осудите, но я так долго была одинока, что… в общем, нужно было с кем-то сблизиться. Это директор магазина, и сегодня утром ему позвонили.
— Бенсон? — недоверчиво воскликнул Гидеон.
— Нет, не сам Сид лично. Неизвестно даже, откуда был звонок. Какой-то незнакомец спросил, что он больше предпочитает: лилии или розы? И все. Но сказал он это в такой странной манере… Да и кто, как не Сид, может сообразить подобное послание? — заключила Руби дрожащим голосом.
Теперь Гидеон начал понимать, почему она так взволнована.
— Да, это похоже на шуточки Бенсона, — согласился Гидеон. — И мы знаем, что у него в Лондоне множество связей. Мы присмотрим за вашим другом, миссис Бенсон. Я уже направил одного своего человека занять пост рядом с магазином. И сейчас пошлю ещё кого-нибудь, чтобы обеспечить безопасность вашего друга… Кстати, как его зовут?
— Артур… Я хочу сказать: Артур Смолл.
— Хорошо. Не будем терять его из виду, — пообещал Гидеон. — Вы по-прежнему настаиваете, чтобы дети оставались с вами? А что, если мы все же отправим их в какое-нибудь спокойное местечко? Пока все не успокоится?
Миссис Бенсон молчала.
В это время на столе Гидеона заверещал другой телефон. Леметр вскочил, чтобы схватить трубку как раз в тот момент, когда зазвонил ещё один телефон, но уже на его бюро.
— Не кладите трубку. Шеф сейчас занят на другой линии, — нахмурив брови, рявкнул Леметр. Затем возвратился к своему столу.
— Теперь, мистер Гидеон, вы понимаете, почему я не могу никак заснуть? Что я должна делать? Знаю, что это глупо, но я не хочу расставаться с ними… У меня какое-то предчувствие. Если я их отправлю куда-нибудь, то больше не увижу.
— Да что вы, увидите, — заверил Гидеон, прекрасно осознавая, что от его увещеваний не будет проку. — А чем занимается парень?
Руби Бенсон снова замолчала.
— Как?! — заорал в этот момент в трубку Леметр, уставившись сверкающим от ярости взглядом на Гидеона. — Поторопитесь!
Что там такое могло произойти, среагировал Гидеон. Какое-нибудь суперужасное происшествие? Новости о Бенсоне?
Леметр совсем разбушевался и, с гримасой на лице, подавал отчаянные сигналы своего шефу.
— Миссис Бенсон, подождите минуточку, — закрывая своей лапищей трубку, чтобы она не услышала. — Что там происходит, Леметр?
— Эдмундсан! — бросил Леметр. — Он пытался покончить жизнь самоубийством. С помощью лезвия бритвы. Его только что перевезли в госпиталь. Он может не дотянуть до вечера. Кого отрпавить-то?
— Каммингса, — без колебаний ответил Гидеон. Затем, на время отодвинув от себя это происшествие, он вернулся к миссис Бенсон. Извините, на чем мы остановились?
— Вы меня спросили, чем занимается мой сын. Я вам ответила, что он очень интересовался отцом, и я не думаю, что имела право… настраивать его против него. По правде говоря, я всегда себя утешала в том, что Сид вырастет и тогда будет способен все понять, прежде чем увидит… моего мужа и… Но не это главное, мистер Гидеон! Я действительно не знаю, что мне с ним делать. Его безмерно поразило увиденное по телевизору — эта тюрьма и фотография отца. Вчера вечером у него был какой-то странный вид; он, казалось, повзрослел, если вы понимаете, что я хочу сказать… Как если бы он над чем-то упорно размышлял, а теперь не доверяет мне.
— Но он же вполне здоровый парень, миссис Бенсон, и у него есть все данные, чтобы преуспеть в жизни. Этот шок у него пройдет, не беспокойтесь. А теперь я должен с вами попрощаться.
— Да, я все понимаю, и извините, что злоупотребляю вашим вниманием, поспешила ответить Руби. — До свидания и большое спасибо.
— Если вы посчитаете, что я вам нужен, звоните в любое время. Не стесняйтесь.
Гидеон повесил трубку и, нахмурив лоб, слушал, как Леметр давал указания Каммингсу по телефону. Леметр, который плавал, как рыба в воде, во всех инструкциях Ярда, был сейчас в своей стихии. Если дни Эдмундсана были действительно сочтены, то Каммингс должен попробовать добиться отчета от медиков, при этом ни в коем случае не обижая их и не поторапливая. Ему также предписывалось, как только он сможет, тут же связаться с Ярдом.
— И еще… — продолжал Леметр. — Не забудьте, если Эдмундсан заговорит, то необходимо обеспечить присутствие свидетелей. И помните: нужно до зарезу узнать, куда Эдмундсан припрятал деньжата…
Ровно в полдень, в то время, когда Гидеон разговаривал по телефону с Руби Бенсон, её муж закрывал дверь дома, где он провеал ночь вместе с Фредди Тисдейлом.
Потеплело. Но снег, подтаяв, затруднял их продвижение. Взломав шкафы, они тепло оделись и даже нашли шляпы; одна из них была котелком, несколько великовата для Бенсона. И, наконец, их шеи укутывали теплые шарфы, а на руках были надеты перчатки. Теперь одного запросто можно было принять за возможного съемщика пустого дома, а другого за служащего агентства по сдаче в аренду помещений. Так, кстати, и подумали два соседа, видевшие, как они выходили из своего временного пристанища.
Добравшись до перекрестка, они оставили справа автостраду с её непрерывным потоком машин, втянулись в боковую дорожку, которая вела к автостоянке, находившейся за рынком. Оба шли молча, и было слышно лишь хлюпание воды из-под их обуви. Ни в коем случае нельзя было поскользнуться, чтобы не привлечь внимание прохожих, которые, закутанные, как и они, спешили по своим делам, не обращая внимания на беглецов.
Остался последний перекресток, за ним покажется автостоянка. Они уже направились к нему, когда заметили полицейского капрала, склонившегося над своим велосипедом и разговаривавшего с другим полицейским. Оба их уже заметили.
Не обменявшись ни единым словом, Бенсон и Фредди направились в их сторону уверенным шагом. Да, испытание предстояло серьезное. Они шли по той же стороне улицы, что и двое полисменов, остановившихся у пешеходного перехода. Движение на дороге было настолько интенсивным, что Бенсону и Тисдейлу ничего не оставалось, как идти этим путем, прямо под носом у блюстителей порядка. При этом им надлежало идти прямо, никуда не сворачивая и ничем не выказывая обуревавшее их беспокойство.
Они продолжали продвигаться вперед, причем осторожно, чтобы не поскользнуться на мокром снегу. Теперь Бенсон уже находился всего в трех метрах от полицейских.
Капрал на них даже не взглянул, но его подчиненный следил за ними краем глаза.
Бенсон чувствовал, как его сердце готово было выскочить из грудной клетки. Он был готов рвануться вперед, к автостоянке, но при этом прекрасно понимал, что если его узнают, то у него нет ни малейшего шанса ускользнуть. Фредди, подумал он, наверняка чувствует себя не лучше.
Внезапно, в двадцати шагах от них, какой-то ребенок выскочил на проезжую часть. Есть мать истошно закричала, водитель одной из машин принялся непрерывно сигналить, а велосипедист со страшным скриптом тормозов резко остановился. Полицейские повернули головы в сторону происшествия. Оба преступника уже стояла перед самым перекрестком. Они пропустили две машины и, с головы до ног закутанные в теплую одежду, не спеша пересекли улицу, настороженно поглядывая в сторону полицейских, поспешивших на помощь к ребенку.
Достигнув другой стороны, они спустились по узенькой, опасной для пешеходов из-за наледи улочке, которая выходила к стоянке. Поскользнувшись, на них налетел какой-то парень, отбросив Бенсона к тянувшейся рядом стене. Мальчишка был примерно одного возраста с Сидом; с бледно-голубыми глазами и пышными, румяными, как наливное яблочко, щеками.
Наконец, они достигли стоянки.
Это была громадная территория, на окраине которой ярмарочные продавцы с лотков разбили свои палатки и развернули полотняные навесы. Здесь стояло в ряд не менее трех сотен машин. Площадка имела небольшой уклон и две большие стрелки показывали в сторону выхода. Народу почти никого не было.
— Там, рядом с выходом, стоит машина, — заметил Бенсон. — Постарайся узнать, заперты ли у неё дверцы.
