— Что вы реально думаете об этом типе? — тут же среагировал Гидеон. Кажется некоем Эллиоте?
— Да, речь идет о нем. Внешне — сама любезность, но стоит ли ему доверять?
— Наверняка нет, — согласился Гидеон. — Ладно, я все устрою, чтобы вы вплотную занялись этим делом, подошлю на подмогу ещё двух-трех парней. Мне совсем не по нраву, что кто-то вот так безнаказанно ускользнет с сорока тысячами фунтов стерлингов в кармане. Так вы говорили, что Эдмундсан перед смертью взывал к своей жене, я вас правильно понял? И она вовремя появилась?
— Спустя минут десять.
— Держалась мужественно?
— Пожалуй, да. Точнее, восприняла все очень спокойно.
— На вашем месте, — посоветовал Гидеон, на лбу которого прорезалась морщина, порожденная раздумьем, — я бы поспешил с ней встретиться. Не говорите ничего определенно. Но дайте ей почувствовать вашу глубокую убежденность в том, что муж действовать отнюдь не в одиночку и что в его смерти виновны сообщники. Если она в курсе дел, то это, возможно, побудит её раскрыться. В любом случае попытка — не пытка.
— Я начну завтрашний день с этого, — резво заверил Каммингс.
Гидеон был уверен, что так тот и поступит.
Гидеон припарковал свою машину в гараже соседнего дома, поскольку его здание таковым не располагало. Затем он некоторое время прошагал по слабо освещенной улице. Подходя к дому, он заметил неясный силуэт, пытавшийся вжаться в тень главного входа. Гидеон замедлил шаг и попытался с ловкостью старого индейца племени Сиу приблизиться незамеченным…
Его лицо озарила широкая улыбка.
Конечно, они старательно прятались, но за одним силуэтом хорошо просматривался второй, и он не сомневался, что речь шла о его дочери Пруденс, которую крепко прижимал к себе какой-то молодец. Гидеону даже послышался звук поцелуев, и он счел необходимым деликатно откашляться. Парочка при этом заметно вздрогнула. Пруденс несмело взглянула на отца, явно смущенная, а молодой парень несколько напряженно выпрямился.
— Не боитесь простудиться? — нашелся Гидеон. — Хэлло, Пруд! Хэлло, молодой человек!
— Добрый вечер, сэр!
— Ой, папочка, позволь представить тебе Реймонда!
Кейт пребывала на кухне в гордом одиночестве. Обе сестры Пруденс, как и один из сыновей, вышли погулять. Второй сын забавлялся наверху с игрушкой — электрическим поездом. Кейт, в великолепном голубом халате, выглядела сегодня вечером на редкость привлекательной и не скрывала своей радости при виде появившегося мужа. Гидеона взбодрили столь теплое участие, проявленное в связи с его возвращением домой, и которое, как ему казалось, уже кануло в вечность. Оба они, однако, проявили обоюдную сдержанность и даже не поцеловались.
— Ты знаешь этого Реймонда? — спросил Гидеон.
— Двадцать лет бывает лишь единожды в жизни, — усмехнулась Кейт. Пруденс только что сдала экзамены и может теперь чуть больше уделять время поклонникам… У тебя ничего нового? — спросила она, на сей раз без улыбки и явно имея в виду "девушку с подснежниками" и молодого Уильяма Роуза.
— Представь себе — без перемен, — ответствовал Гидеон, бросив взгляд на часы, показывавшие восемь с половиной.
А ровно в девять раздался звонок.
Присилла, настолько же блондинистая, насколько брюнетистой была Пруденс, устремилась к телефону с такой поспешностью, что Гидеон бросил многозначительный взгляд на жену. Кейт ему, как хороший сообщник, подмигнула, в то время как Гидеон в знак полнейшей беспомощности воздел руки вверх.
— До чего же быстро вырастают эти девчонки! — довольно мрачно проронил он.
— Просят тебя, папа, — произнесла тем временем Присилла. — С тобой желает переговорить капрал Джефферсон.
Гидеон с сожалением покинул свое уютное кресло и поплелся к телефону.
— Хэлло, Джефф…
— Я счел необходимым проинформировать вас, что арестовали ещё двух сбежавших из Милуэйз — Элдермена и Хуки Дженкинса. Их взяли в депо на вокзале в Манчестере, куда они прибыли на товарняке. Практически нет сомнений, что это они пришибли того беднягу-железнодорожника. Полиция Манчестера сообщила, что она им устроит сейчас хорошую вздрючку, чтобы выведать, куда могли направиться их сообщники.
— Ну и отлично, — флегматично одобрил Гидеон. — И спасибо за то, что позвонили.
Итак, теперь в бегах числились всего четверо. Зато самые опасные. Особенно Бенсон.
Вскоре Гидеон улегся спать. И это случилось в то самое мгновение, когда где-то в Лондоне Лефти Блайт просвещал одного из своих молодых подручных насчет того, как без излишнего шума вскрывать сейфы. Он вооружился кислородным резаком скромных размеров и приступил к вскрытию несгораемого шкафа одного из букмекеров, где была припрятана весьма солидная сумма… готовая сменить своего владельца.
Лефти под восхищенным взором своего сообщника уже успел взломать дверь помещения, отключить сигнализацию и направлялся непосредственно к сейфу, как его высветили светом мощного электрического фонарика.
— Гляди-ка, сам Лефти! — деланно воскликнул один из инспекторов Ярда. — Какая встреча!
Лефти, конечно, изобразил не самую милую гримасу на своем лице, но он был не из числа тех, кто предпочитает прибегать к насилию, а посему позволил без труда себя арестовать. Его «ученик» попытался удрать, но попал в лапы другого констебля, что наблюдал за лестницей, и в целом без больших трудностей тоже дал себя загрузить в «воронок».
Глава 12 НАПРАВЛЕНИЕ: ЛОНДОН
В тот самый момент, когда Гидеон разговаривал по телефону, Бенсон и Фредди Тисдейл пристально следили за домом, в котором весьма аппетитно выглядевшая молодая женщина так приветливо встретила мужа.
Бенсон при этом примостился на пустом ящике, пододвинутом к окну здания, служившего им временным пристанищем, — в нем совсем не было мебели и отсутствовал какой-либо комфорт. Но поскольку ночи заметно потеплели, оба беглеца не очень-то страдали от этих неудобств. Они только что поужинали, и провизии ещё оставалось вполне достаточно, чтобы не беспокоиться на этот счет до утра.
В доме напротив супружеская пара тоже насытилась — прямо с подносов на коленях, сидя у камелька. Затем, тесно прижавшись друг к другу, они потушили свет в столовой и поднялись этажом выше, в спальню. Там горела лампа, и Фредди начал плотоядно облизывать разом пересохшие губы.
— Ну вот, сейчас начнется похабщина! — выдохнул он, видя, как молодая супруга приблизилась против подчеркивавшего её формы света к окну. — Эх, все на свете сейчас отдал бы, чтобы оказаться на месте её мужа! Эй, Бенсон, а ты что об этом думаешь?
— Терпел же ты три года, можешь и ещё несколько дней подождать, проворчал его подельщик. — Подождем здесь, пока они не заснут, а затем спустимся в гараж за машиной. Придется толкать её до дороги.
— О'кей! Постараемся не тревожить их сладкие грезы.
Молодая женщина, вместе с обнимавшим её супругом, снова подошла к окну и неожиданно задернула шторы. Подтекст этой сцены был настолько очевиден, что Фредди даже ругнулся сквозь зубы. Теперь виднелись лишь расплывчатые силуэты, а вскоре комната вообще погрузилась в темень.
Беглецы выждали ещё какое-то время и к полдвенадцатого покинули свой наблюдательный пост, выбравшись на пустынную улицу. Люди уже разбрелись по домам после последнего ночного сенаса в кино, и было крайне маловероятно, что они наткнутся в этот час на какого-то прохожего. Из всех домов по улице светилась лишь пара окон, а припаркованных машин с кем-то внутри не было видно вовсе.
Они пересекли проезжую часть и стали тихо спускаться по аллее, ведущей под легким уклоном к гаражу. Фредди присмотрелся к замку — обычный висячий, блокирующий задвижку. Детская забава для него! Он тут же принялся за дело, орудуя простой отверткой, найденной в пустом доме.
Бенсон тем временем следил за улицей и поглядывал в сторону спальни, где уединилась молодая чета. Уличные фонари погасли и тишину нарушал только легкий скрежет отвертки по металлу замка. Вскоре Фредди взломал его.
— Готово! — прошептал он.
Они толкнули раздвижную створку ворот, но та поехала с таким ужасающим скрипом, что сообщники застыли на месте, дружно устремив взгляды на верхнее окно.
Дженис Моренси не спалось. Замужем всего три недели, она уютно пристроилась на теплом плече мужа, недоумевая, как это мужчина, всего несколько минут назад болтавший с ней с таким блеском, вдруг смог мгновенно погрузиться в сон… рядом со столь прелестной женщиной? Как снаружи, так и в доме стояла полнейшая тишина. Только что погасили уличные фонари. Значит, уже половина двенадцатого.
И вдруг она заслышала скрип открываемых ворот гаража.
Она слишком хорошо знала этот противный звук, так как он раздавался каждое утро, когда муж уезжал на работу. Оцепенев от испуга, она приподнялась в кровати. Ошибка исключалась.
