Страбон дважды упоминает прикаспийские племена южных и западных берегов в связи с именем Патрокла.
В первом случае, как мы уже знаем, это албаны и кадусии на западе и анариаки, марды и гирканы на юге. Во втором же случае, упоминая наряду с жителями побережья также и жителей ближайших горных местностей, он называет к западу от Гиркании албанов, армян, гелов, кадусиев, амардов, витиев и анариаков. Кадусии, как мы уже говорили, должны быть локализованы к северо-западу от реки Марды. Патрокл называет их племя самым значительным на западном побережье Каспия, живущим на пространстве 5000 стадий вдоль морского берега. Это соответствует действительности в том смысле, что имя кадусиев являлось собирательным для ряда других племен и, во всяком случае, покрывало собой, по свидетельству Плиния, названных ранее гелов, а также, может быть, и анариаков.
Если принять во внимание, что Патрокл считал Каспийское море более широким на юге, чем на севере, и наибольшей ширины достигающим именно у своего южного побережья, то следует допустить, как наиболее вероятное предположение, что Каспийское море было ему известно не далее Апшеронского полуострова. Называемые им кавказские племена — албаны, армяне, гелы, кадусии и витии — все умещаются к югу от Апшеронского полуострова. Витиев, называя их удинами, Плиний, по-видимому также со слов Патрокла, помещает у самого выхода в океан, что может служить дополнительным подтверждением того, что Патрокл изучил западное побережье Каспия вряд ли многим далее устья реки Куры. Дальнейшее, расположенное к северу от Апшеронского полуострова и расширяющееся к западу морское пространство Каспия, скорее всего, было принято Патроклом за Северный океан.
ОСТРОВА
АНТИЧНЫХ УТОПИЙ
При рассмотрении древних легенд и реальных географических данных, касающихся «Островов блаженных», уже отмечалось наличие в соответствующих сообщениях некоторых элементов социальной утопии. Происхождение утопических идей, связанных с определенными географическими представлениями, коренится в древних религиозных верованиях, относящихся к культу божеств плодородия, в частности таких, как греческий Кронос и римский Сатурн, почитавшихся царями потустороннего царства блаженных и царями «золотого века», некогда якобы существовавшего на Земле и завещанного людям в будущем.
Царство Кроноса — Сатурна не знало ни войн, ни рабства, ни других социальных несправедливостей. Оно представлялось полной противоположностью реальной действительности рабовладельческого общества. Исторически легенды связывали «золотой век» с первобытной эпохой, когда между людьми царило равенство и человеческое племя жило в естественных условиях, без изнурительного труда, пользуясь благами природы. Подобную картину «золотого века» впервые в греческой литературе нарисовал Гесиод в своей поэме «Труды и дни»; соответствующий ее раздел, изображающий смену веков — золотого, серебряного, бронзового и железного, с постепенным ухудшением условий существования и ожесточением социальных порядков, был первой из известных в древнегреческой литературе попыток социального философствования, отразившей в себе тенденции, отрицающие и осуждающие рабовладельческий общественный строй, с его классовым угнетением и односторонней моралью.
В гомеровских поэмах мы находим упоминания об отдаленных и первобытных народах Севера как о народах «счастливых» и «справедливых», не знающих разрушительного действия тех сил, которые разъедали античное общество.
С увеличением роли рабства в хозяйстве и с усилением классовой борьбы утопические тенденции в античной литературе сделались еще более явными. Развился специальный жанр утопического философско-географического романа, целью которого было изображение справедливого социального порядка, существующего на каком-либо экзотическом и изолированно расположенном в океане острове. Зачатком нового жанра может быть признано описание Атлантиды в диалогах Платона «Тимей» и «Критий», где изображалась жизнь необычайного народа атлантов. Описание острова, на котором жили атланты, во многих чертах соответствовало тому, с чем мы познакомились в связи с характеристикой «Островов блаженных», созданной на реальном географическом материале, почерпнутом из впечатлений от острова Мадейры и Канарских островов.
По мере развития нового жанра и углубления его социально-утопической стороны в нем все более экзотические и яркие краски приобретала географическая сторона. В качестве примера можно привести такие произведения, как «Священная летопись» Эвгемера, в которой описывается чудесный остров Панхайя, и «Государство Солнца» Ямбула, написанные в III веке до н. э. и известные лишь по краткому пересказу Диодора. И Панхайя у Эвгемера, и Солнечный остров у Ямбула находятся где-то к югу от Аравии среди вод Индийского океана и своими природными условиями соответствуют островам Мадагаскар или Цейлон, о которых после походов Александра Македонского и плавания Heap-ха — в эпоху написания рассматриваемых нами произведений — в географическую литературу могли проникнуть различные сведения.
Остров Панхайя
Жизнь на острове Панхайя протекает при царях-богах Уране, Кроносе и Зевсе, во многом напоминая описания жизни на «Островах блаженных» или на гомеровском острове Сирия. Жители Панхайи не знают частной собственности на землю. Убойный скот и сельскохозяйственные продукты поступают на общественные склады. Всеми общественными делами на Панхайе заправляют жрецы как наиболее разумные члены общины, а ремесленники и художники по общественному положению ставятся с ними в один ряд. Система распределения продуктов, основанная на принципе равенства, предусматривает поощрительные премии для лучших работников. Все это мы узнаем из «Исторической библиотеки» Диодора:
«(V, 42) Что касается самой Панхайи, то остров обладает многими достопримечательностями исторического значения. Он населен людьми местного происхождения, называемыми панхеянами, тогда как иностранцы зовутся океанитами, индийцами, скифами и критянами. На острове имеется большой город, называемый Панара, необыкновенно благоденствующий. Его жители называются приспешниками Зевса Трифилия. Одни лишь обитатели острова Панхайя живут по своим собственным законам и не имеют царя над собою. Ежегодно избирают они трех правителей. Эти правители не имеют права выносить смертные приговоры, но судят по прочим делам. Во всем важнейшем они обращаются к жрецам. Стадиях в шестидесяти от Панары находится храм Зевса Трифилия, стоящий на равнине и почитаемый за его древность, красоту сооружения и местонахождения.
(43) Местность вокруг храма покрыта разнообразной растительностью, не только приносящей плоды, но и радующей глаз. На равнине растут кипарисы огромной величины, платаны, лавры и мирты, между которыми бьют многочисленные родники. Недалеко от священной ограды бьет такой сильный родник сладкой воды, что он обращается в реку, по которой могут плыть лодки. Вода из этой реки проведена в разные концы равнины, она орошает леса из высоких деревьев, где множество людей проводит летнее время и где масса птиц вьет гнезда и услаждает слух своим пением. Там много различных садов и лугов, с разнообразными кустами и цветами…
Там были пальмы с могучими стволами и прекрасными плодами, разных сортов ореховые деревья, приносящие жителям богатое пропитание. Вдобавок ко всему этому там растет в большом количестве виноград разных сортов, лозы его вьются высоко, их переплетения приятны глазу и доставляют радость без приложения труда…
(45) Между горами и в других местах страны панхеян живет много разнообразных зверей. Там много слонов, львов, леопардов, газелей и огромное число разных других животных, различного вида и удивительной силы. На острове было еще три больших города: Гиракия, Далида и Океанида. Вся страна очень плодородна и производит много вина разных сортов. Люди ее воинственны и употребляют боевые колесницы на древний манер. В политическом отношении они делятся на три категории: первая — жрецы, к которым присоединены и ремесленники, вторая — земледельцы, а третья — воины, к которым прибавлены пастухи. Жрецы верховодят во всех делах, решают споры и руководят общественными делами. Земледельцы, обрабатывающие землю, приносят урожай в общественные склады, и тот из них, кто лучше работал, получает особое вознаграждение при разделе, а жрецы решают, кто из них первый, кто второй, и так до десяти, и это делается для поощрения остальных. Так же точно пастухи пригоняют жертвенных животных и всех других в общественные гурты, с точным указанием их числа и веса. Ничто там не является личной собственностью, за исключением дома и сада, доходы же все сдаются жрецам, которые делят все справедливо, давая каждому его долю, жрецы же одни получают вдвойне…»
