По дороге Рэй заметил городской парк, в котором он очутился в первый вечер, и предложил туда заглянуть. Они зашли и присели на скамейку возле фонтана.
— Знаешь, Сергей, — тихо сказала «супруга», — я уже давно хотела с тобой поговорить. Может, сейчас и не самое время… еще эта твоя амнезия…
Рэй положил сотовый телефон в карман, удивленно поглядывая на стайки молодых людей, лениво прогуливающихся по аллее.
Марина вздохнула:
— Сергей, я хочу чтобы ты знал. Я хочу с тобой развестись.
— Как это?
— Обычно. Я не хочу больше с тобой жить, Рябцев.
— Я согласен.
Вот и хорошо. Так даже будет лучше и мне не придется никого обманывать…
— Что? — выгнула бровь Марина. — Ты вообще понял о чем я говорю? Я хочу развестись с тобой.
— Это отличная мысль.
— И ты так легко к этому относишься?! Нет, Рябцев, ты точно неисправим. Вечный инфантильный ребенок! Знаешь… когда-то давно мама говорила: «Дочка, если хочешь стать женой генерала — выйди замуж за лейтенанта…» Я всегда, с самого детства хотела, чтобы мой муж был военным. Сильным, мужественным, на которого можно опереться в трудную минуту… а мой муж оказался просто рохлей и безвольной тряпкой. Вечным старшим лейтенантом Сережей Рябцевым. Пьяницей и раздолбаем!
— Что ты хочешь от меня, женщина?
— Перестань называть меня «женщина»! Не строй из себя испанского мачо, Сергей! Ты отлично знаешь, что по жизни ты просто лошара и тряпка, об которую все вытирают ноги. Абсолютно все: твои родственники, друзья-коллеги и конечно, командование на службе…
Рэю Кларку, бывшему имперскому полководцу, сейчас даже забавно было слушать эту странную женщину, которая пыталась его унизить. В боевых походах за войском всегда ехали два обоза со свободными женщинами Ламарии. Они служили стряпухами, помогали лекарям ухаживать за раненными, а ночью ублажали командоров. Ни одна из них не имела права выразить недовольство или отказ, иначе ее ждала жестокая порка плетьми. В завоеванных селениях и городках солдаты приводили к командору Кларку всегда самый лакомый кусочек — молодых темноволосых хаитянок или белокурых киперианок с нежной молочной кожей; страстных развратниц или юных дев, еще совсем неискушенных в любовных утехах. Временные наложницы считали благоволением судьбы отдаться ночью смелому командору, а не попасть в тесные шатры к солдатам…
— Знаешь, Сергей, я хочу, чтобы у Алешки был нормальный отец. Или ты думаешь, раз в неделю сына в парк на карусели сводил — это и все воспитание? Выслушай меня хотя бы раз в жизни! Ты же постоянно на дежурствах, часто приходишь пьяным, илиу своих бесшабашных дружков целыми вечерами торчишь… У тебя совершенно нет времени на семью…
— Тебе, женщина, нужно просто немного успокоиться. Запомни, время — самый справедливый судья и лучший лекарь.
— А я смотрю, ты поразительно спокойный… — вздохнула «супруга». — Даже известие о моем намерении подать на развод — воспринял как обыденность… Ты просто толстокожий носорог!
Марина резко привстала:
— Ладно, пойдем домой…
Странный все же мир! Женщины здесь устанавливают свои законы, командуют мужчинами, и даже пытаются все держать под контролем… Похоже, они здесь совсем распустились и забыли о своем истинном предназначении — просто быть хранительницами семейного очага и безропотно выполнять волю мужа…
Возле новенькой кирпичной высотки, с арочным входом во двор, Марина остановилась.
— Сергей, подожди здесь. Я схожу Алешку от мамы заберу. Знаешь, она вовсе не желает видеть твою наглую физиономию.
«Супруга» развернулась и направилась во двор. Рэй остался терпеливо ждать у дороги, возле стеклянного навеса. Он невольно залюбовался точеной фигурой и стройными ногами юной девы в коротком платье, которая стояла неподалеку.
Большой черный автомобиль резко остановился прямо возле девушки:
— Привет, Лилек! — из окна машины показалось лицо смуглолицего мужчины. — Ты сегодня что-то рано вышла на работу…
— Гарик, отвали! Ты же знаешь, я уже полгода не работаю…
— А может… прокатимся по старой памяти?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девушка покачала головой, но дверцы автомобиля неожиданно резко распахнулись, и выскочили два парня. Они грубо схватили девушку за руки и потащили в машину.
— Оставьте меня, уроды! Помогите кто-нибудь! Люди! — истошно завопила девушка.
Три молодых парня обернулись, но совсем не спешили на помощь бедной девушке. Когда ее уже затащили в машину, подскочил командор и ударил рукой по дверце.
— Оставьте деву в покое, она совсем не желает с вами ехать!
— Вали отсюда, чепушила! — грозно рявкнул смуглолицый.
Из автомобиля тут же вылез высокий белобрысый парень.
— Тебе чего надо, придурок?
Он бросился на командора с кулаками, но Рэй увернулся и ударил белобрысого в челюсть. Парень чуть не свалился на асфальт, едва удержавшись на ногах. Он быстро вытер ладонью разбитую губу и прошипел:
— Ну все, писец тебе, гандон!
— Лось, заканчивай с ним! — недовольно пробурчал из машины смуглолицый.
Рэй не стал ждать нападение белобрысого и сам бросился на противника с невероятной скоростью. Он ударил парня в живот, и наконец, открытой ладонью по лицу, с ходу раздробив носовую перегородку. Белобрысый хрюкнул и распластался спиной на дороге, зажимая руками сломанный и кровоточащий нос.
Из машины вылез смуглолицый. Он сразу вытащил из кармана небольшой черный предмет и направил на командора. Послышался сухой щелчок и что-то больно впилось в грудь. Затем резкая боль пронзила и обожгла правую руку. Рэй быстро подскочил, и обхватив тонкую шею смуглого, сильно ударил его лицом об лобовое стекло автомобиля. Стекло тут же покрылось мелкой сеточкой паутинок, а смуглолицый, с разбитым в кровь лицом рухнул под переднее колесо.
Девушка вылезла из машины, поправила плечико на платье, и улыбнувшись командору, быстро направилась на другую сторону улицы.
Белобрысый кряхтел как старик, лежа на асфальте и зажимая нос, а смуглолицый присел возле колеса, осторожно вытирая рукавом кровь с разбитого лица.
Командор обернулся: возле арки стояла его супруга с маленьким лопоухим мальчиком. Они ошарашенно смотрели на лежащих возле машины парней.
Командор тихо процедил несостоявшимся насильникам:
— Если еще раз встречу вас на своем пути — так легко уже не отделаетесь…
Он подошел и взял мальца за руку:
— Ну что, пойдем теперь домой?
Вскоре они пришли к высокой белой башне со множеством окон (Рэй Кларк все никак не мог привыкнуть, что это обычные жилища горожан, и считал их башнями). В полутемном коридоре они поднялись по каменным ступеням наверх.
В жилище мальчик сразу же разулся и убежал в одну из комнат.
Рэй усмехнулся. Его младший сын Кир примерно такого же возраста. В груди неожиданно сразу сильно защемило. Сразу захотелось увидеть свою семью, которую он не видел почти целых два года…
— Сергей, сходи пока в душ, — предложила «супруга», — я пока обед разогрею.
В моечной Рэй разделся перед зеркалом и внимательно осмотрел тело. Он обнаружил на груди и руке большие фиолетовые синяки, наверняка они появились после короткой схватки со смуглым. У него в руках было какое-то небольшое странное оружие.
Неужели лиходей хотел напугать меня такой мелочью, оставляющей на теле всего лишь синяки…
Искупавшись, Рэй оделся и направился на вкусные запахи, доносившиеся из соседней комнаты.
— Присаживайся, я котлеты с картошкой разогрела. Ты же, наверное, голодный как собака… — протараторила «супруга». — И объясни мне, Сергей, зачем ты на улице в драку полез? А если бы у этого отморозка был не травмат, а настоящий пистолет? Что, возомнил себя героем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Они пытались обесчестить юную деву, а я помешал. Разве так не поступают настоящие мужчины?
— С ума сойти! Настоящие мужчины! Похоже у тебя, Сережа, после черепно-мозговой травмы действительно все в чердаке перевернулось — Терминатором себя почувствовал…
