– Женя, смотри! Колян, ты жрать хочешь? – взглянул он на меня.
– Можно, – ответил я.
– Так, – на секунду задумался он, – Женя, там с рекламой нормально всё?
– Все хорошо! Не переживайте, ничего не повреждено, – уже более уверенно отвечал «Носач».
– Хорошо, вечером…. Или давай уже утром позвони мне.
– Хорошо, – ответил «Носач», вставая. – До свидания, до свидания, – заискивающе прощался «Носач», пожимая руку Оржаку и мне.
– Ну и нос у него, – улыбался я.
– Заметил? – собирая бумаги на столе в ровную стопку, говорил Оржак. – О его носе ходят легенды, подпольное прозвище у него «дюб».
– Почему?
– Слышал такое выражение «дюбатый».
– Нет.
– Так называют тех, у кого большие носы, «чурок» как правило.
– Понятно, но я впервые слышу.
– А как нас называют, знаешь?
– Тоже нет.
Он засмеялся: – «Шлёмки», «Миски».
– Из-за овала лица? – спросил я.
– Вернее из-за отсутствия овала, а еще «Луна». Мы смеялись.
В кафе стоял плотный запах ароматной баранины.
– Во сколько начало банкета? – спросил я, отправляя в рот кусок свежего сочного мяса, обильно залитого томатным соусом.
– В восемь, – жуя, говорил он, – вместе и поедем.
– Дело в том, что после обеда у меня назначена прогулка, которая может немного затянуться, думаю на такси приехать самому.
– С кем это у тебя прогулка?
– С нашим Боссом
– Аааа, – улыбнулся он. – Может затянуться, ты, я смотрю, время зря не теряешь.
– Тут не то, что ты думаешь, – ответил я.
– А что я думаю? Она красивая девушка, не дура, скажу больше, умная, разведена, ты тоже ничего.
– Спасибо за комплимент.
– Не за что, или что у вас, типа деловая встреча?
– Типа она будет моим гидом.
– Вот как! – засмеялся он. – О таком гиде мечтают многие.
– А я и не мечтал, стечение обстоятельств, всего лишь.
– Возможно итак. В любом случае, желаю удачи, в офисе я где-то буду до половины восьмого. А если задержишься, вот адрес, тут не далеко. – Взяв листок, он
быстро начиркал адрес. – Накормлю тебя мясом, кониной и молодым барашком. Вчера вечером завалил, три ведра баранины замариновал.
– Уже слюни бегут, – улыбался я.
– Ты знаешь, Колян, без мяса жизни своей представить не могу, как живут вегетарианцы? Ладно бабы, но а мужики? Что за мужик без мяса? В мясе сила! У нас тут все на мужике, хоть и я работаю в офисе, но без настоящей работы не могу, болею. Разве мужское, то по «клаве» пальцами стучать? Да штаны просиживать? Иногда даже без надобности, выйду, наколю дров, съем чашку жирного борща и к жене. А просидишь весь день у компа, забьешь голову всякой ***ней, какая жена? Жить не хочется. Весной куплю трактор и земли возьму, с сыновьями буду строить кошары. Уйду я, десять лет в жопу, шесть в Красноярске в институте, и здесь сейчас, ради чего все это? Разве нужно здесь людям то, чем я занимаюсь. На хер им «Тайфун», «Эльдорадо», «Алпи» и прочие? На *** нам этот пластмасс и синтетика? Лично мне нужно земля, тайга. Семье моей – моя забота, любовь.
– Согласен, – макая очередной кусочек мяса в соус, говорил я, – как мне кажется, здесь все по-другому. Здесь мужчина им и является, а там где глубоко проникла угрожающая всем потребительская жизнь – мужское начало изменяется до неузнаваемости, превращаясь в понт. Кругом ***мерение – у кого дороже часы, автомобиль, квартира, костюм, жена. Всё – деньги. И нет никого по-настоящему богатого и по-настоящему осчастливленного богатством. Самое страшное, что с этим ничего не поделаешь. Есть деньги, значит ты нормальный, нет их – значит ты чмо. Таковы реалии.
– Тут я вижу, вскоре ситуация будет аналогичной. А я буду баранов пасти, по мне лучше быть чабаном, чем быть обосранным менеджером, сисадмином, рекламщиком, пиарщиком и прочими гавнотерщиками.
– Нормально! – засмеялся я. – Я и есть тот самый гавнотёрщик.
– Ты нормальный мужик! Что мы можем? У многих ли есть выбор? Рождаемся, живем в таком мире, хотим того мы или нет, становимся частью сраного механизма.
– Верю, – согласился я. – Место нашего рождения, родители все решают за нас. Заложники обстоятельств.
Заголосил мобильный Оржака «На третий год ты поняла, что не видать Land Cruiser».
– Да, – ответил он, кто-то на том конце, что-то говорил. – Мне по херу, – выслушав, говорил он, – к вечеру свет должен быть везде, целую неделю они у тебя там ебут мозг…. Нет! Времени нет, пусть хоть до утра пашут, а к вечеру все должно светиться и гореть….Договорились?. Всё до связи.
– Всё всегда через жопу, – бросив телефон на стол, сказал он.
– Что за песня у тебя на звонке?
– А…., – взяв телефон, включил он всё ту же композицию. – Это «МРЗ», вроде питерская группа, вот ….слушай припев: «Вот тебе на брошки, вот тебе на духи, вот тебе на долгу память».
– Да, – смеялся я. – Какой на хер Куршавель, на даче сохнут грядки. -А вот…., – прибавляя громкости, смеялся он.
«Где-то под Тулой в гамаке тебе он только сниться». Благодаря Оржаку, парням из «МРЗ» в офис я зашел с гиперпозитивным настроением. Мой кофе так и стоял ни кем не тронутый, к кофеварке похоже никто не притрагивался тоже. Вероятно, все без исключения, а теперь включая меня, знают, что там не кофе, а приятно пахнущее дерьмо.
Я развалился на стуле, зашел на «мыло», Ира онлайн.
– Привет, – написал я.
– Привет, Зая, – молниеносно ответила она.
– Как ты? Что нового?
– Ничего нового, сегодня выходной, с девочками сходим куда-нибудь, у тебя что там?
– У меня прогулка и День Рождение, тоже типа выходной.
– С кем гуляешь?
– С временным Боссом.
– Мужик или баба?
– Женщина.
– И день рождение у нее?
– Нет, у жены моего коллеги.
– Весело короче.
– Не знаю еще, сейчас ты меня веселишь.
– Чем это?
– Типа ревностью.
– Я не ревную.
– Я тебя тоже.
– Замечательно!!!
– Поговорили.
– Я ушла.
– Давай.
С ее улыбающегося фото, легко преодолевая тысячи километров, лился яд, не причиняющий мне и малейшего вреда. Я написал ей: «Пойдешь тусить в компании волосатых подруг, яд сотри с губ», «Дебил», написала она. Я рассмеялся.
– Че ржешь? – оторвавшись от бумаг, спросил Оржак.
– Мочит тут одна мадам.
– Ясно, – ответил он, погружаясь в ворох бумаг.
«Ты же типа ушла» – написал я ей.
– Вот именно! Типа.
– Ира, ты что газуешь? У меня нет к тебе претензий.
– А какие вообще у тебя могут быть претензии?
– Я и говорю, НИКАКИХ!
– Вот именно, столько времени, а твой статус в моей жизни так и не понятен, ты думаешь, я буду ждать вечно? НЕТ!
– Наконец-то! – написал я. – О том статусе, что ты имеешь в виду, глупо говорить. Ты не готова и не способна создать что-то по-настоящему серьезное, во всяком случае, сейчас. А то, что ты не намерена меня ждать, мне известно давным-давно. Я и не требовал никогда от тебя этого, единственное чего я добивался – это искренности. Но твоя жизнь и искренность, вещи взаимоисключающие.
– Во всем виноват ты!
– Ну, а кто же еще?
– Вернешься, поговорим.
– Я давно жду этого, до встречи.
Она ничего не ответила, я сидел, пуская тоненькие струйки дыма в монитор, с которого смотрела она с фото, отмеченного сотнями поклонников. «Ты супер девочка!»,
«Неужели такие еще есть на нашей планете!»,
«Ты богиня!»,
«Я постелю весь мир у твоих ножек!»,
«Очаровашка»,
«Красотуля»,
«Вот это телочка».
Подобных комментариев сотни. Сотни пустых, ничего не содержащих комментариев, эти слова не содержат даже малейшей капли крови, писка души, только мертвая, густая сперма.
Шум опередил вошедших Юлю и Оксану.
– Будет вообще супер, – восторженно говорила Юля, – завтра они будут паром…
Они засмеялись.
– Коля, – улыбаясь, подошла ко мне Оксана, – мы сейчас смотрели не смонтированную съемку. Супер.
– Не сомневаюсь, под началом профессионалов, другого не могло быть.
– Все благодаря Юле, теперь и тут появиться один из крупнейших ритэйлеров России!
– Не разделяю твоего оптимизма, хоть убейте меня.
– Почему? – удивилась она.
– Долго придется говорить об этом, но если в двух словах. Я против того, что делает людей бездушными потребителями.
– Но другого быть не может, так устроена наша жизнь.
– На счет потребления да, но не все ее видят в том, что бы больше съесть, выпить, примерить, скопить.
– И я ее так не вижу.
– Рад слышать, но именно такого рода проекты, разжигают у людей глупое желание попробовать все. Быть, так сказать в центре, не отставать от других.
– А мне кажется, что такие торговые комплексы, помогают сократить время на поиски нужных вещей.
– Нет, они помогают заблудиться в ненужном, помогают вытеснить из нас поистине ценное, заполняя хламом, увлекая внимание на пустяки.
