— …и трое крепких матросов.
Кивок. Но мне придется дать уточнить.
— Это все нужно, чтобы расставить ловушку для тех… кому я очень интересен.
Ухмылка появляется и исчезает. Серьезным тоном:
— Таких островов несколько. Есть какие-то предпочтения?
— Да. Это место должно быть на достаточном удалении от обитаемых островов. Еще желательно отсутствие рядом рифов, мелей и подобного; иначе говоря, требуется свобода маневра на случай, если придется уходить, не попрощавшись.
Капитан поворачивается к шкафу и после недолгих поисков извлекает карту.
— Вот. Называется Большой Топор. Все ваши условия соблюдены, но…
Форма острова в плане и вправду напоминает топор. По всем параметрам подходит. Что же в нем не так?
— …нас можно будет вычислить. Если «Ласточка» пойдет отсюда вот этим курсом, то любой соображающий капитан догадается, что нам некуда идти, кроме как на Большой Топор.
— Пусть себе вычисляют. Пусть даже посетят остров и найдут наши следы, потому что нам это и нужно. Нам НЕ нужно, чтобы там нашли наш корабль.
Дофет все еще не понимает, какую пакость я задумал, но то, что именно пакость, сомнений не вызывает.
— И еще одно, мой друг. Вот, оцените вещь. Называется «бинокль». Это в подарок, — и я протягиваю означенный предмет. — Вот этим колесом настраивается изображение. Да, и не забудьте: ремешок лучше вешать на шею. Особенно если дать бинокль сигнальщику, а тот на фок-мачту полезет. И еще: кристаллов в нем нет, так что может прослужить долго.
Дураки в этом мире капитанами не становятся, ибо эта должность здесь не продается. Дофет освоил бинокль за пару минут, самое большее.
— Такой подарок я принять не могу, он слишком дорог. Давайте меняться.
Вот тут я сильно удивился, поскольку никак не мог представить: что же можно сменять на бинокль. Но капитан тут же рассеял мое недоумение:
— Вы мне бинокль, я — бесплатный рейс на Большой Топор.
— Многовато будет. Давайте с доплатой: скажем, с меня золотой.
— Да я и в лучшие времена столько за рейс не зарабатывал…
Сговорились, что за этот рейс я заплачу двадцать пять сребреников.
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)Помощник первого ранга справился с поручением очень быстро. Именно этого и ждали, в противном случае ранг мог и понизиться.
— Доброго вам дня, почтеннейший. Смиренно предлагаю вашему вниманию результаты расследования по вашему поручению.
Чуть заметное движение головой. С некоторым усилием его можно принять за кивок согласия. Это помощник и подумал.
— Известный вам лиценциат Сарат-ир действует не один. Он входит в состав команды, а именно: он сам, его жена и некий неизвестный человек. Его настоящее имя никто не знает, обращаются к нему «командир» или «Профес-ор». Отсюда я делаю вывод: он и является руководителем команды, а Сарат-ир, как и Моана-ра лишь его подчиненные.
Рухим-аг не держал своего подчиненного за дурака. Перенос внимания на этого «командира» он посчитал правильным. По этой причине неудовольствия высказано не было. Но если в команде есть маги, то и главным, без сомнений, должен быть маг. Вслух прозвучало небрежное:
— Надеюсь, ты разузнал его магический ранг и специализацию?
— Со всем возможным почтением докладываю, что на этот счет свидетельства противоречивы. Одни его считают магом, другие утверждают, что он не маг, третьи же полагают, что он хотя и маг, но его магия кардинально отличается от гильдейской.
Это сообщение вызвало отчетливое неудовольствие у академика. Похоже, тут нарушения установленных порядков накапливаются горой.
— Также смиренно докладываю, что и сведения о роде занятий, собранные из надежных источников, создают впечатление запутанности. В частности, известный механик, член Гильдии, полагает его знающим механиком. С другой стороны, член Гильдии стеклодувов считает, что он алхимик. Сверх того, доказано, что он продавал высококлассные кристаллы купцу Морад-ару, а также покупал у него таковые. За недостатком времени не удалось выяснить, зачем он неоднократно посещал порт Хатегат.
Недовольство почтеннейшего еще более усилилось. Ясно было одно: всем заправляет этот подозрительный Профес-ор. Но кто же он на самом деле?
— Хоть что-нибудь достоверное о нем известно?
— Да. Все свидетели в один голос упоминают особую примету: у этого человека очень смешной выговор. По этой причине его считают горцем.
Молчание. Рухим-аг взвешивал и обдумывал. Горское происхождение можно считать почти доказанным. А что это дает? Допустим, что хорошее понимание кристаллов. Хотя и это не мало. А вот связи могут выявиться. Попробовать воздействовать на объект через эти связи… Второе: торговля с Морад-аром. Всем известно, что его специализация — высокоценные кристаллы. Давить на самого купца бесполезно, слишком у него обширные знакомства. К тому же этот Профес-ор с большой вероятностью и не раскрыл источника своего доступа к товару. Отпадает. Третье направление: порт Хатегат. Это весьма возможная связь с государствами за Черными землями или даже с Повелителями моря. Возможно, что это и есть та ниточка, что ведет к кристаллам. Проверить. И еще одна нить: сам этот Профес-ор. Захватить и допросить? Можно и даже труда не составит, но что потом? А потом за него вступится Моана-ра. Она точно лицо заинтересованное как возможный покупатель кристаллов. Как боевой маг она, конечно, слова доброго не стоит, но изобретательности ей не занимать. Как маг разума она точно на уровне кандидата в академики. И от нее скрыть дело не удастся. Нет, такое без очень тщательной подготовки затевать не стоит. Что ж, вот и выводы:
— Поезжай к горцам. Первоочередное внимание: родственники и учителя этого «командира». И пусть кто-то из твоих людей отправится в Хатегат на разведку: выявить связи там, в первую очередь: купцы, торгующие за пределами Черных земель, а также Повелители моря.
— Почтительнейше прошу соизволения на вопрос: можно ли мне угрожать горцам, если они вдруг не захотят выдать нужную информацию?
— Ничего определенного не говори. Туманные угрозы. Впрочем, можешь упомянуть мое имя.
— Со всей скромностью прошу дозволения выполнять поручение немедленно.
Отсылающий жест.
* * *
Бочки погружены. Команда в готовности. Я занял свое законное место в выгородке на носу. И мы отвалили.
По морю гуляет зыбь — остатки штормов. Терпимо. Мы в одиночестве на море. Пока суть да дело, я куском веревки и песочком шлифовал ушки у альпинистских крючьев, а Сарат орудовал прибором поиска и пеленгации. Я начал переговоры с трубкой-амбушюром:
— Как дела, друг?
— Никак, Профес. Довольно сильный шум от волн.
— А от наших двигательных кристаллов?
— От них как раз шума нет, вот от струй воды за кормой он есть.
— Одним словом?
— Ничего.
Точно такое же состояние дел продолжалось еще четыре часа, испытывая мои нервы. И тут на корме началась суета. Сарат что-то быстро и негромко (не разобрать) сообщал капитану. Тот несколько раз кивнул, потом отдал распоряжение рулевому. «Ласточка» изменила курс к западу и прибавила ход.
Снова заговорила трубка:
— Есть сигнал от весел. Расстояние оценить не могу, пеленг двадцать.
Разумеется, Сарат назвал пеленг в местных градусах, коих, в отличие от земных, сто. Я много раз подумывал о введении земной шкалы градусов, но каждый раз мне казалось, что результат проявится лишь в удобстве для меня, а вот местным, наоборот, создаст массу неудобств.
Значит, «змей» заходит с востока. Нас они, вероятно, ждали на курсе к Грандиру. А мы туда как раз и не идем. Пусть думают, что мы намерены обойти опасный участок. И еще очень хотелось бы знать: у них есть средства уловить сигнал от нашего корабля или нет? Вообще-то не обязательно, верхушки наших мачт им заметить легче, чем нам — более низкую мачту «Змея».
Прошло минут пятнадцать, и амбушюр заголосил:
— Сигнал явно слабеет. Мы их сделали, командир!
Вот и прекрасно.
Еще через четверть часа Сарат сообщил:
— Сигнал перемещается к северу. Капитан считает, что нас попытаются перехватить у Фаррета.
— Скажи Дофету, что я не против. Даже совсем наоборот. Пусть нас там ловят.
— Он тоже не против. Говорит, через час покажется Большой Топор.
Расчет оказался точным. А через примерно час сорок мы уже стояли на якоре в тихой бухточке.
Я только в книгах читал, какой галдеж стоит на птичьем базаре. Что собственного голоса не слышно — это оказалось чистой правдой. Но авторы забыли упомянуть о запахах. Представляю, как теперь от меня разит. Вспомнились «Трое в одной лодке» Джерома: за стирку моей одежды прачка тоже наверняка потребует тройную оплату.
