– О браке – в свое время, – отозвался Ано. – Но сначала об этих деталях. Вы называете их мелочами, мадемуазель, а я нет. Ибо такие мелочи формируют характер. Мы не сможем докопаться до сути этого таинственного дела, если не узнаем о людях, которые в нем замешаны, – о том, что сделало их такими, какими они стали.
Рикардо редко видел детектива таким настойчивым, как в этот момент. Ано сидел, опираясь локтями на колени; его массивная фигура была напряжена.
– Пожалуйста, продолжайте.
Дайана кивнула и возобновила повествование.
– У Денниса Блэкетта был большой дом в Морвене на острове Малл,[31] на берегу пролива. Там имелась высокая спиральная лестница с узкими ступеньками из темного лакированного дуба. Его причудой… нет, причуда – это мягко сказано… его страстью было смотреть, как Эвелин, одетая в нарядное платье, изящно спускается по этой лестнице, и поправлять ее, словно учитель танцев, когда она делала неуклюжий шаг, отправляя назад на площадку, чтобы начать все заново. Конечно, Эвелин являла собой привлекательное зрелище – изящная, молодая и свежая, в сверкающем платье на темном фоне, – но мне от всего этого становилось не по себе. Это выглядело… неестественно. Вы меня понимаете?
– Да, – ответил Ано.
– Тогда вы также поймете, что Эвелин была бы ангелом с серебряными крылышками, если бы не выросла тщеславной, своевольной и готовой в полной мере воздать отцу за его глупость. Ее день рождения был в августе. Когда Эвелин должен был исполниться двадцать один год, Деннис Блэкетт устроил в Морвене пышный прием для друзей. За неделю до даты дом был переполнен. Днем гости охотились на куропаток, а вечером танцевали. Я тоже была там и в жизни не видела такого гордого и счастливого человека, как Деннис Блэкетт. Вес это продолжалось до дня рождения Эвелин. Но утром за завтраком пришло сообщение, и к полудню в доме не осталось никого, кроме хозяина. Накануне вечером Эвелин и Джулиан Девениш – молодой человек, всем обязанный Блэкетту, – ускользнули в маленькую гавань, отплыли на шлюпе в Обан,[32] а оттуда отправились первым поездом в Лондон, где поженились.
– И мосье Блэкетт никогда не простил это предательство? – спросил Ано.
– Никогда. Я же говорила, что он был беспощадным врагом. Он полностью вычеркнул Эвелин из жизни и оставался один в своем доме в Морвене до поздней осени. Потом он прибыл в Лондон и начал методично разорять Девениша. Это не заняло много времени. Если вы имели дело с Девенишем, то не могли иметь дело с Деннисом Блэкеттом. Если вы были финансово заинтересованы в каком-либо из концернов Девениша, ваши акции падали с каждым днем, пока не превращались в ничто. Дом в Мейфере,[33] ушел за гроши, за ним последовали коттедж в Сербитоне[34] и девушке в сверкающем платье пришлось довольствоваться трехкомнатной квартирой в Сайденеме.[35]
Супруги постоянно ссорились, обвиняя друг друга. Через год Девениш остался без гроша в кармане и вышиб себе мозги.
– Но даже этого было недостаточно, – с невольным восхищением заметил Ано. Он столько времени прожил в контакте с поверхностными и изменчивыми преступными умами, что не мог не одобрять тщательность и методичность, даже вдохновляемые жестокостью.
– Да, – согласилась Дайана. – Недостаточно. Эвелин написала отцу – она была в полном отчаянии – и получила ответ клерка, отпечатанный на машинке, извещавший ее, что раз в квартал до конца дней она сможет получать сто двадцать пять фунтов. Это было три года тому назад. На континенте Эвелин могла прожить дешевле, чем в Англии. Она уехала за границу, и я впервые встретила ее после злосчастного приема в Шотландии этим летом в Биаррице.
– Она была, простите за нескромный вопрос, одна?
– Абсолютно одна.
– Полагаю, вы встретили ее в казино?
Казалось, Дайана собиралась ответить утвердительно, но передумала.
– Нет, не в казино – по-моему, эго произошло на поле для гольфа. Эвелин снимала квартиру в дешевом районе. Я пригласила ее погостить и привезла сюда.
– Вы поступили великодушно, мадемуазель. – Ано отвесил поклон. – А теперь расскажите о вашей американской подруге, мисс Джойс Уиппл.
Дайана Тэсборо в отчаянии всплеснула руками.
– Как ни странно, мосье Ано, я знаю о моей близкой подруге куда меньше, чем о простой знакомой. Всем известно, что Джойс и ее сестра не имеют ни одного родственника во всем мире, что они прибыли из Америки два года назад, что на их земле в Калифорнии имеется нефтяная скважина, что сестра недавно вышла замуж и вернулась в Америку. Джойс всегда была сдержана насчет себя – даже со мной. Она с энтузиазмом относилась ко всему, что видела здесь, и к людям, с которыми знакомилась, но из нее нельзя было вытянуть ничего о ней самой и ее прошлом.
– Да, это странно, – согласился Ано. Больше он не стал задавать вопросы и поднялся. – Должен поблагодарить вас, мадемуазель. Сведения, которые вы мне сообщили, весьма полезны. Позвольте дать вам совет. Следует отправить телеграммы в Америку и неумолимому мосье Блэкетту… – Он оборвал фразу. – Знаете, я испытываю сочувствие к этому суровому человеку. Вся его любовь и привязанность – несомненно, глупая, но искренняя – была вознаграждена сначала предательством, а теперь этой жал кой гибелью. Будет справедливым, если он впервые узнает плохие новости от вас, а не из газет. Поэтому садитесь в автомобиль, поезжайте в Пойяк или другое ближайшее место, где есть телеграф, и отправьте сообщение сами. По крайней мере вам будет чем заняться.
Дайана недоверчиво взглянула на него. Потом ее глаза блеснули, и кровь прилила к лицу.
– Вы рады, что я прошу вас сделать это, – с улыбкой заметил Ано.
– Да, – смущенно отозвалась Дайана. – Сидеть на этой террасе, глядя на часового у клумбы, с праздными руками и мельтешащими в голове мыслями, просто ужасно! Благодарю вас. Я возьму шляпу. – Она вскочила со скамейки и вбежала в гостиную через французское окно.
Мистер Рикардо направился к краю террасы, раздираемый противоречивыми эмоциями. Он не сомневался, что Дайана испытывает к нему неприязнь, и был склонен ответить ей тем же. С другой стороны, его тронуло то облегчение, которое вызвала у нее возможность чем-нибудь заняться. Поэтому мистер Рикардо разрывался между желанием задать Ано ехидный вопрос, было ли разумно позволить девушке уехать в автомобиле без сопровождения жандарма, и поздравить его с проявленной им чуткостью. В итоге лучшая сторона его натуры одержала верх, и, когда Ано присоединился к нему, он с одобрением произнес:
– С вашей стороны это было весьма предусмотрительно, друг мой.
– Безусловно, – согласился Ано.
– Поездка на свежем воздухе пойдет ей на пользу.
– Да-да, а дом останется в нашем распоряжении, что пойдет на пользу нам, – с усмешкой отозвался детектив.
Мистер Рикардо резко повернулся. Так вот что таилось за этим проявлением чуткости! Но он не успел упрекнуть друга за его двуличие, застыв с открытым ртом, так как увидел в гостиной мужчину, разговаривающего с Дайаной. Мужчина стоял спиной к окну и в тени, однако мистер Рикардо не сомневался, что узнал его.
– Выходит, он уже здесь, – тихо произнес Рикардо.
– Кто? – спросил Ано, поворачиваясь к окну.
– Магистрат – мосье Тидон.
– По-вашему, это мосье Тидон?
Мужчина повернулся. Это оказался не магистрат, а мистер Робин Уэбстер, управляющий виноградником. Он подошел к окну.
– Если я вам не нужен, мосье Ано, то я поеду с мисс Тэсборо в Пойяк. Работа у цистерн вполне может проходить без меня. Здесь имеются опытные надсмотрщики.
Конечно, с покалеченной рукой, – и он бросил взгляд на руку, подвешенную на перевязи, – водитель из меня никакой. Но мне не хотелось бы, чтобы мисс Тэсборо после утреннего шока вела машину одна. В Шато-Сювлак и без того достаточно трагедий.
– Отлично вас понимаю, мосье Уэбстер, – сердечным тоном отозвался Ано. – Разумеется, поезжайте с молодой леди в Пойяк и помогите ей отправить телеграммы.
Прошу прощения за дерзость, но я слышал утром ваш горестный возглас. Не стоит так убиваться. Мы постараемся найти вашу маленькую подружку с таким очаровательным именем. – И он добродушно похлопал управляющего по плечу.
– Я вовсе не убиваюсь. – Лицо Уэбстера исказила судорога. – Но, ради бога, поторопитесь! Мы все здесь дошли до ручки! – Он умолк и покраснел, стыдясь проявления эмоций.
– Боюсь, раненая рука причиняет вам сильную боль, – заметил Ано.
– Дергает время от времени. Но это будет продолжаться всего день-два. Если бы наши неприятности сводились к таким мелочам, мы бы о них не думали. – Пожав плечами, Уэбстер переменил тему: – Может быть, вы попросите комиссара Эрбсталя, чтобы он разрешил вывести машину из гаража?
Ано удивленно посмотрел на него:
– Конечно, попрошу, хотя в этом нет надобности. Мосье Эрбсталь вами не интересуется. Вы можете ехать, куда хотите, и мадемуазель Тэсборо тоже.
