— Нет, почему, — сказал мужчина вполне серьезно, — мы так не думаем. С зонтом, например, очень удобно прыгать с крыши… Или выдергивать из него спицы…
— А если ручка выгнутая, можно кого-нибудь цеплять за ноги, — так же серьезно добавила девушка. — Это очень удобно.
И оба засмеялись негромко и как-то очень необидно. Мальчик почувствовал, что необидно. Однако ему хватало и старых обид и неудач.
— Вы смеетесь, — бросил он. — Вам даже не жалко зонта. Для того чтобы меня не мочило, вам не жалко…
— Вот нисколечко, — поддакнула Лена.
— А для другого все равно бы пожалели…
— Чем ты лучше других? — удивился отец девушки.
— Я не о том, — хмуро сказал мальчик. — я о деле другом, а не о человеке… Ну, давайте я вам нарисую звезды! Хотите?
Он совершенно этого не ожидал. Они хотели. Они сразу поняли, в чем дело.
Сначала мальчик решил, что его просто жалеют.
— Вон идет ваш трамвай, — сказал он. Мальчик испытывал судьбу. Он был уверен, что сейчас девушка с отцом поспешат в вагон, где сухо и где светят яркие лампы.
— Не последний… — ответил мужчина.
— Пойдем к киоску, — предложила девушка. — Там светло… А ты правда знаешь все созвездия?
«Девчонка!» — подумал мальчик. Или нет, не подумал, а, кажется, шепотом сказал, потому что ее отец возразил:
— Ну что ты. Она уже почти невеста.
— Папа!
— Ну что «папа»? Я же сказал «почти».
В пустом закрытом киоске сияла яркая лампочка, и сквозь стеклянные стенки глупо таращились на прохожих пластмассовые куклы-голыши.
Здесь мальчик разглядел своих новых знакомых. У мужчины действительно было твердое лицо с резкими морщинами и крупными складками у рта. Немного, чуть-чуть знакомое лицо. А девушка была похожа на их отрядную вожатую Люсю, которая уехала во Владивосток.
Мальчик прислонил зонт к стенке. Девушка и ее отец стали за спиной и держали другой зонтик так, чтобы дождь не падал на мальчика.
Мальчик вынул мел.
Не надо, — остановил его мужчина и протянул складной нож. Мел сотрется. И не видно на просвет. Здесь есть шило, делай проколы…
Наплывали с железным гулом, уходили и стихали в темноте улиц яркие трамваи. Шуршал, звенел, плескался вокруг дождь. И эти звоны и шорохи были веселыми, как неумелая, но радостная песенка.
Мальчи острым шилом, сверкающим, как тонкий луч, прокалывал в черном небе звезды.
Иногда рядом останавливались прохожие, чтобы подивиться на трех сумасшедших, дырявящих почти новый зонт.
Иногда за спиной отец девушки шепотом называл созвездия: — Орион… ага… так… Кассиопея…
— Теперь ты возьмешь этот зонт с собой? — тоже шепотом спросила девушка…
— Да, — сказал мужчина.
Их слова были непонятны, но спрашивать мальчик не решился. Он только сказал, продолжая работать шилом:
— Мел все-таки лучше. А так, видите, зонт дырявый.
— Не беда, — ответил мужчина. — Там, куда я еду, не бывает дождей.
«Наверно, это в пустыне», — решил мальчик. И, чтобы проверить догадку, спросил:
— Это на юге?
— Что верно, то верно. Южнее некуда.
«Там нет дождей, — радостно подумал мальчик. — Значит, он берет зонт только ради моих звезд». И ему стало весело. И вспомнилось все хорошее, что было в этот вечер. Оказывается, было и хорошее: немного знакомая девчонка, смешной малыш в сапогах… И эти двое…
Но тут снова появилась беспокойная мысль.
— Ведь на юге очень темные ночи. Вы же не увидите проколы. Небо не будет сквозь них просвечивать!
— Будет, — ответил мужчина. — Там, куда я собираюсь, будут очень светлые ночи.
«Странно», — подумал мальчик, но дальше спрашивать постеснялся. И не хотелось казаться любопытным при насмешливой, острой на язык Лене.
— Я объясню сейчас, — сказал он, потому что кончил уже свою работу. Все это просто. Надо палку зонта направить на полярную звезду…
— Ладно уж, — тихо сказал отец девушки. — Объяснять не надо. Я и сам разбираюсь в этой механике.
Мальчик смущенно замолчал. Он не поверил и решил, что этот человек просто ничего не понял.
— Это легко, — нерешительно сказал мальчик. — Главное — запомнить, где Полярная звезда…
— Я знаю, — повторил этот странный человек. — Я знаю, малыш. Не в этом дело. Ты, кстати, многого не учел.
— Что не учел? — встревоженно спросил мальчик. Он даже забыл обидеться на «малыша».
— Небо — штука сложная. Видишь ли, положение звезд меняется и в зависимости от времени года, а не только от времени суток. И соотношения у тебя не очень точны. Да и запомнишь ли ты с точностью, где должна быть в небе Полярная звезда?.. Мало знать карту, надо знать небо.
— Значит, все зря… — упавшим голосом сказал мальчик. — Зачем вы тогда…
— Не зря, — ответил незнакомец. — Ты молодец все-таки. И ошибки твои для меня не беда… К тому же там все равно не будет Полярной звезды.
— Где это «там»? — удивленно произнес мальчик.
И человек сказал:
— В Антарктиде.
…Мальчик молчал. Это ведь не просто — сказать что-нибудь, когда встретишь такого человека. Уплывающего в Антарктиду. На другой край земли. Где другие звезды. Где Южный крест. И люди не могут увидеть полярную звезду.
— Вы… не смеетесь? — прошептал мальчик.
— Нет, — сказал человек, уплывающий в Антарктиду. — Конечно, может быть, это смешно: везти с собой дырявый зонт. Но там… понимаешь, это будет приятно — вдруг развернуть его и увидеть наши северные созвездия. Честное слово. Они все-таки очень похожи на настоящие.
— У тебя точная рука, — заметила девушка.
Мальчик не сразу решился спросить о главном.
— Вы только не сердитесь, — попросил он. — Ладно? Знаете что… Вы можете сказать вашу фамилию?
— Допрос с пристрастием, — чуточку улыбнулся мужчина. — Ну что ж…
И ответил.
— Ой… — прошептал мальчик. И, конечно, в этом «ой» не было теперь ни насмешки, ни обиды. Было только удивление и растерянная улыбка. Мальчик помнил эту фамилию.
Нет, он не знал точно, где и когда ее слышал. И все-таки помнил. В памяти мальчика имя этого человека сливалось с тем, что он очень любил: с книгами о дальних архипелагах, с непонятными и звучными названиями морских ветров, с загадками звезд и Земли. Оно, как слово из полузабытой, но хорошей песни, заставило вспомнить многое. Ведь можно вспомнить и ярко представить даже то, что никогда не видел. Можно, если только очень хочешь, увидеть: серебристые эскадрильи летучих рыб над пологими волнами экватора; туманные ущелья фиордов, где эхо многократно повторяет беспокойные выкрики сирен; и мерцающий сумрак глубин, прорезанный широким лучом батисферы; и заиндевелый такелаж ледоколов и теплоходов, идущих к той земле, где ледяные утесы медленно отделяются от берега и с нарастающим грохотом сползают в зеленый океан…
— Я понимаю… Вы капитан, — тихонько сказал мальчик. Он не хотел говорить громко, словно боялся расплескать радость этой удивительной и немного таинственной встречи. — Вы капитан…
— Ну что ж, — спокойно ответил незнакомец. — Да, пожалуй. В своем деле капитан.
— Вы видели пингвинов? — спросил мальчик и тут же отчаянно смутился: это был совершенно детский вопрос, достойный не шестиклассника, а малыша, которому он рисовал сказочные звезды.
Капитан улыбнулся.
— Я передам им от тебя привет. Они будут довольны. Или вот что: лучше я привезу тебе пару пингвинят. Идет?
Мальчик не обиделся на шутку. Он представил двух смешных пингвиньих детенышей, важно ковыляющих на красных лапах и засмеялся. Засмеялся и Капитан. И девушка…
За квартал от остановки, у темного поворота, забренчал, засветился окнами и рассыпал зеленые обрывки пламени трамвай. Тот самый, пятнадцатый, с зеленым и красным огоньками. Его и ждал Капитан.
«Еще минута, — подумал мальчик. — Ну, может быть, две, если трамвай задержится у светофора».
Трамвай не задержался.
Радость мальчика не погасла. Она стала чуть глуше, с легкой тенью печали. Таким делается свет, когда в комнате на яркую лампу надевают зеленый абажур.
— Вот и все, — глядя на Капитана, шепотом сказал мальчик. Он хотел сказать: «Вот и ваш трамвай», но это было слишком длинно.
— Да, — ответил Капитан, и мальчик почувствовал, что на левом плече куртка на секунду стала тяжелее: Капитан коснулся его плеча ладонью.
— Хочешь, я привезу тебе… ну, скажем, черный камень с того берега? Настоящий антарктический камень. Край там сувенирами не богат.
Это уже не было шуткой.
— Конечно! — звонко сказал мальчик.
— А не забудешь? Я вернусь через полгода.
— Я? — сказал мальчик. — Забуду?!
— Тогда слушай адрес…
— Не надо! — почти испугался мальчик.
Он не хотел так просто узнать адрес. Через полгода он сам найдет Капитана. Так будет лучше. А найти он сумеет. Разве можно не отыскать такого человека?!
