и теплой, но море уже готовилось к зиме, примеряя пепельные оттенки – один неприветливее другого. Когда отлив обнажал берег, он превращался в неопрятные островки буро-зеленых водорослей, окруженные стоячей водой. Китти так привыкла к этому унылому виду, что перестала его замечать. Перед ее глазами стояли совсем другие картины.
Однажды в конце октября она прогуливалась по тропе над меловым утесом, улыбаясь своим мыслям, в которых держала за руку прекрасного Феба.
– Впервые вижу такое счастливое лицо посреди столь удручающего пейзажа, – произнес чей-то мелодичный голос.
Китти вздрогнула и лишь теперь заметила девушку, шагавшую ей навстречу. На вид незнакомке было лет двадцать или чуть больше.
– Вы, наверное, мисс Найтли? – снова заговорила она. – Я Элизабет Рипли, ваша соседка. Для друзей – Элайза. Мы с братом живем вон там, в Уитли Холле, – она махнула рукой в сторону утеса, за которым ютилась деревушка Роттингдин.
– Очень приятно. Я Кэтрин, – Китти не знала, следует ли что-то добавить, или знакомство можно считать состоявшимся.
– Как странно, что мы прежде никогда не встречались, – заметила Элизабет. – Давайте вместе пройдемся, и вы расскажете, о ком думали, когда светились от счастья.
Китти ничего не имела против, тем более что мисс Рипли могла быть хорошо осведомлена в вопросах, о которых умолчал Виктор Гюго. Не прошло и часа, как обеим уже казалось, что они дружат с детства. Когда девушки, болтая без умолку, дошли до Роттингдина, Элайза пригласила соседку на чай в Уитли Холл.
– Отсюда до Брайтона всего четыре мили, я езжу в город верхом.
– А я боюсь лошадей, – призналась Китти, выходя на застекленную веранду, где на кофейном столике их ждал чай с печеньем. – После смерти родителей только Калверт иногда выезжает в коляске. Но я думаю, он предпочитает поезда.
– Тогда, вероятно, его заинтересует новое изобретение инженера Волка10. В Брайтоне нынче только и разговору, что о трамвае, который будет перемещаться вдоль берега прямо по воде! Говорят, его пустят не позднее декабря. А вот мой брат Фредерик обожает лошадей. Он сейчас в Шотландии со своим полком, но скоро приедет меня навестить. Поместье перешло к нему год назад, после смерти отца. А знаете что, Китти? Вы должны посетить осенний бал в Уитли Холле! Я вас приглашаю.
Кэтрин испуганно посмотрела на Элайзу:
– Но мне только через два месяца исполнится восемнадцать. К тому же для моего дебюта в свете нужен Калверт. Он должен меня представить.
– Мы что-нибудь придумаем. Вас может представить какой-нибудь пожилой джентльмен, пользующий уважением в светских кругах Брайтона. Положитесь на меня, Китти. А завтра мы с вами отправимся в город за покупками.
Глава 2
Ноябрь пролетел в приготовлениях к балу, прогулках вдоль берега и визитах в Уитли Холл. Несколько раз девушки наблюдали испытание морского трамвая, который курсировал между брайтонским пирсом и специально построенным пирсом в Роттингдине. Китти даже прошла по нему до конца, считая шаги. Вышло около ста тридцати шагов – на такое расстояние были удалены от береговой линии рельсы железной дороги Магнуса Волка. Сам трамвай представлял собой вагон на четырех стальных ногах высотой с двухэтажный дом, которые опирались на тележки с колесами. Тележки можно было рассмотреть только во время отлива, в остальные часы странное сооружение на паучьих ногах казалось огромной косиножкой, скользящей по воде.
Когда до бала в Уитли Холле оставались считаные дни, Элайза сказала Китти:
– Пришло время познакомить тебя с джентльменом, который привезет тебя на бал. Это сэр Джордж Толбот, выдающийся человек, очень влиятельный и богатый. Он будет здесь с минуты на минуту.
– Он приедет из Брайтона? – спросила Китти слегка рассеянно. Она была увлечена разглядыванием нарядно одетых дам, прогуливающихся взад-вперед по пирсу, который отлично просматривался из окон гостиной.
– Ты знаешь, какой сегодня день?
– Двадцать восьмое ноября.
– Сегодня день пуска «Косиножки». И сэр Джордж достал нам билеты. Мы вместе прокатимся до Брайтона на морском трамвае!
Сердце Китти забилось от радости, а в следующую минуту она увидела подъезжающую к крыльцу карету. Элайза рассказывала о лорде Толботе с таким воодушевлением, что Китти уже приготовилась увидеть статного мужчину с благородной сединой и лицом, сохранившим отпечаток былой красоты. Каково же было ее разочарование, когда в дверях возник сухой сморщенный старичок, лысая макушка которого оказалась на уровне ее глаз. Элайза представила их друг другу и мягко взяла сэра Джорджа под руку.
– Идемте скорее! Вагон уже подъезжает.
На пирсе, перегнувшись через перила, девушки смогли наконец хорошенько рассмотреть невероятное чудо техники. Нижнюю палубу морского трамвая занимал салон с витражными окнами, над которым располагалась открытая палуба с сидячими местами. Как у настоящего морского судна, у «Косиножки» имелись спасательные круги, шлюпка и флаг. Китти прошла в салон следом за старичком и Элайзой. Обе девушки одновременно ахнули: роскошный интерьер украшали фикусы в горшках, пол был устлан ковром, диваны обиты мягкой кожей, с потолка свисала люстра, а из буфета заманчиво пахло булочками с корицей.
– Вы очаровательны, мисс Кэтрин, – произнес лорд Толбот, когда публика расселась по местам и трамвай заскользил по рельсам в сторону Брайтона. – Я бесконечно счастлив познакомиться с лучшей подругой мисс Элизабет. Я встречал вашего батюшку, а вот мистер Калверт, увы, не был мне представлен. Кажется, он предпочитает лондонский высший свет нашему скромному обществу.
Сэр Джордж издал странный кашляющий звук. Китти не сразу сообразила, что он смеется. Она осмелилась взглянуть ему в лицо и с удивлением обнаружила, что волосы, которые должны были расти на голове старичка, по какому-то недоразумению проросли в его носу и ушах. Даже дворецкий в «Белом рифе» выглядел приятнее. Мохнатые брови лорда торчали над близко посаженными глазами, устремленными на сидящих напротив девушек. Китти показалось, что взгляд сэра Джорджа не поднимается выше лифа ее платья. Она даже испугалась, нет ли на нем пятен от джема, и незаметно поправила кружева на груди. Элайза всю дорогу любезно поддерживала беседу, в то время как Китти, совершенно по-детски прижавшись лбом к витражному стеклу, рассматривала берег за спинами стоявших на палубе пассажиров.
К концу получасовой прогулки на «Косиножке» она испытывала смешанное чувство восторга и неловкости из-за присутствия лорда Толбота. Впрочем, терпеть отвратительного старичка оставалось недолго: он привезет ее на бал и представит знакомым, а потом Китти будет танцевать, избавившись от его странных смешков и оценивающих взглядов.
Кэтрин заняла самый лучший номер в «Луксоре», двухкомнатный, с огромным гардеробом для ее платьев и шляпок. Окно спальни выходило во внутренний дворик, а из маленькой гостиной можно было любоваться Сеной. С
