– Замёрзла?
– Мне нужно идти.
– Останься. – Приподнявшись на локте, он посмотрел на часы. – Всего третий час.
Она легла на спину.
– Мне нужно идти домой.
Он посмотрел на неё, освещаемую мягким светом часов.
– Завтра воскресенье. – Он накрыл ладонью её живот. Ему нравилось прикасаться к ней, он нуждался в этом даже больше, когда чувствовал её эмоциональную отстранённость. – Расскажи мне, почему ты не хотела, чтобы я сегодня был в этом клубе.
– Мы согласились...
– Прекрати эту чушь, Мэг. Когда ты увидела меня, у тебя было выражение лица как у оленя в свете фар. А позже, когда я пригласил тебя на танец, ты чуть не запаниковала из–за того, что говорил тебе Лоуренс. – Он не упустил это; просто тогда он слишком сильно нуждался в Мэг, чтобы сосредотачиваться на этом. – Что ты от меня скрываешь? – Он не думал, что дело в её наставнике. Да, этот парень хотел Мэган, но Адам верил ей, когда она говорила, что он её не интересует.
Она сжала губы.
– Скажи мне, почему ты ненавидишь Рэйвенс Коув.
Сказать... что? Он убрал от неё руку.
– Не переводи тему.
– Так было всегда. Я была достаточно хороша для того, чтобы сходить в кино или на танцы, поиграть в теннис, и конечно же, позаниматься сексом. Но ты никогда не разговаривал со мной. Думаю, в колледже я была слишком романтичной, чтобы понять это.
– Я разговаривал с тобой. Я говорил тебе, что хочу стать морским пехотинцем.
Она взглянула на его правый бицепс.
– Но не говорил почему. Ты даже сделал татуировку эмблемы на руке, единственную татуировку. Это серьёзно.
– Мой отец был морским пехотинцем. Я говорил тебе об этом. – Этого было достаточно для всех остальных. И для неё должно было быть.
– Родители, чей дом ты хочешь продать, чтобы разорвать связь с воспоминаниями о них? Не это привело тебя к жизни морского пехотинца.
Желудок Адама сжался. Она видела намного больше, чем он понимал. Слишком много, включая её замечание об этой татуировке. Его кожа зудела от необходимости уйти от этой темы.
– Я не говорю об этом. – Его голос был слишком резким. Таким голосом он отдавал приказы на поле боя.
Она отпрянула, садясь на край кровати. Хватаясь руками за матрас, она сказала:
– Ты никогда не хотел видеть меня в своём доме или рядом со своими родителями. И пару раз, когда я была там, ты был напряжённым и отстранённым.
– Забудь об этом. – Он смотрел на неё суровым взглядом, желая, чтобы она просто оставила эту тему в покое.
Её плечи на секунду опустились, затем она нашла свои трусики, надела их, надела платье и застегнула его. Наконец, она повернулась лицом к нему.
– Я не забуду об этом. Я не могу. С этим, – она махнула на кровать, – покончено. Ты прав, секс великолепный, но в этом и дело. Я всегда была нужна тебе только для этого.
Он вскочил с кровати.
– Чёрт побери. – Он нашёл свои брюки и быстро надел их. – Не делай этого, не превращай в уродство. В очередное уродливое воспоминание. – Ему хватало дерьма, которое преследовало его.
Она застыла, будто кто–то ударил её. Затем, без слов, она вышла.
Чёрт. Адам поймал её у двери и увидел пелену слёз в её глазах. Они не пролились, но ей было больно. Он причинил ей боль. Снова. В этот момент он ненавидел себя больше, чем когда–либо. Он должен был держаться от неё подальше. Но он не мог выносить её боль.Он притянул её к себе, обвивая руками, отчаянно пытаясь каким–то образом всё исправить.
– Боже, малышка, прости. Ты не знаешь, не можешь знать... – Он замолчал, зарывшись лицом в её волосы. Её запах сладкой груши, смешавшийся с его мускусным запахом после их секса, обжигал его. Не сексуальным жаром, а чистой болью.
– Что знать? – тихо спросила она.
Все эти годы он не говорил о Брэйди. Ни разу. У него сжималось горло при одной мысли об этом. Он не мог. Вместо этого он поднял голову и ответил ей так правдиво, как только мог:
– Я не способен быть таким мужчиной, каким ты хочешь меня видеть.
От неё исходила грусть, но всего одна единственная слеза скатилась по её лицу.
– А каким мужчиной хочешь быть ты, Адам? Может быть, тебе следует выяснить это.
Он не знал, что ответить на это. Не мог даже вспомнить, каким он хотел быть, прежде чем погиб Брэйди.
– Мне нужно идти. – Она выпуталась из его рук.
Он кивнул. Так было лучше для них обоих, и он знал это.
– Я провожу тебя до машины. – Он поймал её за руку. – Не спорь. Я могу быть сломанным, но удостоверюсь в том, чтобы ты села в свою машину и заперла двери.
И тогда он будет один. Как и должно быть. Не важно, как сильно он старался, он продолжал причинять боль Мэг. Даже если бы ему удалось рассказать Мэган, как он подвёл своего брата... как бы она смогла и дальше заботиться о нём?
Его собственные родители больше не могли любить его и не смогли простить.
***
У Мэган болела голова. Слишком мало сна, слишком много слов и слишком большая печаль.
– Ты должна рассказать Адаму о Коуле, – сказала ей мама.
Мэган пила свой кофе, благодарная, что полнейшая усталость скрывала её эмоции. Она взглянула на стеклянную дверь. Коул играл во дворе с Хейденом. Этот мужчина был женат на её матери всего пару лет, но вёл себя с Коулом как настоящий дедушка.
– По твоим словам это так легко. – Встретившись взглядом с мамой, она спросила:
– Если бы ты могла вернуться назад и убрать отца из нашей жизни, уберечь нас от боли, ты бы сделала это?
Кэтрин протянула руку и накрыла ладонью ногу Мэган.
– Ох, милая. Ты бы действительно хотела прожить жизнь с ложью?
– Может быть. – Она вела себя как ребёнок и знала это. Она просто не могла это остановить.
– Я пыталась защитить тебя, когда ты была маленькой, но даже тогда ты не принимала этого. Ты должна была выяснить для себя, из чего сделан твой отец.
Даже сейчас Мэган поморщилась при мысли об этом. Об этих чеках с записками... Она прервала эту нить размышлений. Дело было не в ней, а в её сыне.
– Я стараюсь делать то, что лучше для Коула.
Кэтрин нежно сжала её бедро.
– Разве, Мэган?
Она опустила свою чашку с кофе.
– Да. Что ещё я могу делать?
– Защищать себя. Очевидно, прошлой ночью ты переспала с Адамом.
Мэган открыла рот.
– Не трудись. Я, как и около ста пятидесяти гостей, видела тебя и Адама на танцполе. Многие видели, как вы целовались во дворе, прежде чем исчезли за пределами поля для гольфа. Учитывая, что ты ни с кем не встречалась почти три года, вы наверняка наделали много шума.
– У меня были отношения. – Из всего, что она могла сказать, с её губ сорвалось это?
Её мама закатила глаза.
