Ю.И. МУХИН
(Окончание следует)
ПРИТЯНУТО ЗА УШИ…
В марте 1951 г. в Москве был намечен съезд молодых писателей, число которых росло год от года. Поэтому в предсъездовский период в молодёжных и литературных изданиях закономерно увеличилось число публикаций на наиболее острые темы, волнующие молодых писателей с активной гражданской позицией.
Так, в «Комсомольской правде» от 27 февраля 1951 г. была опубликована статья писателя М. Бубеннова под названием «Нужны ли сейчас литературные псевдонимы?» Несмотря на казалось бы простоту поставленного вопроса и чёткого недвусмысленного ответа, неразоблачённые космополиты и скрытые еврейские буржуазные националисты (сионисты), тайно воюющие с Советской властью во всех областях хозяйственной и культурной жизни страны, усмотрели в ней угрозу.
Они дали отповедь М. Бубеннову, использовав перо уже известного писателя Константина (Кирилла Михайловича) Симонова, в то время главного редактора «Литературной газеты», который охарактеризовал автора статьи «молодым и талантливым», но «крикливым», «бесцеремонным» и «зазнайкой».
Однако позицию М. Бубеннова поддержал Михаил Шолохов, опубликовавший в той же «Комсомольской правде» от 8 марта 1951 г. статью под названием: «С опущенным забралом…», где написал, что использование литературных псевдонимов порождает в литературной среде «безответственность и безнаказанность», и кроме того, в случае неудачи молодые писатели с лёгкостью меняют не только псевдонимы, но и профессию литератора на профессию «скорняка или часовых дел мастера».
Предлагаю читателям познакомиться с названными статьями М. Бубеннова и М. Шолохова, чтобы ещё раз убедиться, что сионисты использовали любую зацепку (и даже без неё), чтобы борьбу Советской власти с врагами народа – реставраторами капитализма – представить как борьбу с евреями, то есть как антисемитизм.
К наиболее ярым современным разоблачителям «антисемитизма» сталинской эпохи можно отнести Г.В. Постырченко, бывшего советского (советского ли?) руководителя центрального отраслевого архива одного из министерств оборонной промышленности, вдруг «прозревшего» в 1991 году под воздействием публикаций западных антисоветчиков: Конквеста, Пайнса, Такера и др.
В его работах, таких как «В плену у красного фараона», «Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм», «Государственный антисемитизм в СССР» − комментарии и выводы о широкомасштабной государственной политике антисемитизма в СССР противоречат документам, им же представленным.
Вот и в статье М. Бубеннова. Вслед за тогдашними сионистами, Костырченко между строк разглядел донос автора на молодых писателей-евреев. Поэтому прочтите представленный материал сами, пока он ещё сохранился в архивах (в Ленинке «Комсомольской правды» за 27 февраля 1951 г. со статьей М. Бубеннова уже нет, нашла её в Исторической библиотеке). С.А. Бондарева
НУЖНЫ ЛИ СЕЙЧАС ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПСЕВДОНИМЫ?
Употребление псевдонимов, то есть вымышленных имён, как явление общественного порядка имеет довольно большую историю. В царской России это явление вызывалось главным образом условиями общественного строя, основанного на насилии и унижении. Очень многие революционеры, общественные деятели, писатели и журналисты демократического направления, боровшиеся против царизма, зачастую работавшие в подполье, были вынуждены самой жизнью, всей обстановкой своей деятельности скрываться за псевдонимами и кличками. У некоторых писателей и деятелей искусства псевдонимы служили или маскировкой от «светского» общества, пренебрегающего их «недостойной» деятельностью, или выражением их идейной сущности и политической направленности, или несли в себе своеобразный протест против существующего строя, а иногда – и мечту о будущем. Наконец, псевдонимами были вынуждены пользоваться представители угнетённых национальностей, которые нередко могли выступать только на русском языке и поэтому брали для себя русские имена и фамилии.
После социалистической революции, установившей новый общественный строй в нашей стране, положение резко изменилось. Основные причины, побуждавшие ранее скрываться за псевдонимами, были уничтожены. Конечно, вполне естественно и вполне оправданно, что некоторые товарищи, долгие годы пользовавшиеся псевдонимами, и после победы социалистической революции продолжали ими пользоваться, но это только потому, что их псевдонимы давно стали фамилиями, известными широким слоям народа. Но не было ни одного случая, чтобы какой-нибудь партийный или государственный деятель, вступивший на общественную арену после революции, заменил свою фамилию псевдонимом. Не было и нет! Псевдонимами, как правило, и то в отдельных случаях, некоторое время пользовались только селькоры, но это и понятно – они боролись за дело социализма в условиях ожесточенной классовой борьбы. И только работники литературы оказались ярыми приверженцами старой традиции.
Социализм, построенный в нашей стране, окончательно устранил все причины, побуждавшие людей брать псевдонимы. Любая общественная и культурная деятельность, направленная на построение коммунизма, получает в нашей стране всяческое поощрение. Люди, занимающиеся такой деятельностью, старающиеся с помощью большевистской критики двинуть вперёд общее дело, находятся у нас в большом почёте. Им ничто не мешает выступать открыто, не прячась от общества за псевдонимами. Наоборот, наше общество хочет знать настоящие, подлинные имена таких людей и овевает их большой славой.
Несмотря на все это, некоторые литераторы с поразительной настойчивостью, достойной лучшего применения, поддерживают старую, давно отжившую традицию. Причём многие из этих литераторов – молодые люди, только начинающие свою литературную деятельность.
Приведём примеры.
Молодой и способный русский писатель Ференчук вдруг, ни с того ни с сего, выбрал псевдоним Ференс. Зачем это? Чем фамилия Ференчук хуже псевдонима Ференс?
Марийский поэт А.И. Бикмурзин взял псевдоним Анатолий Бик. В чем дело? Первая треть фамилии поэту нравится, а две остальные – нет?
Удмуртский писатель И.Т. Дядюков решил стать Иваном Кудо. Почему же ему не нравится его настоящая фамилия?
Белорусская поэтесса Ю. Каган выбрала псевдоним Эдди Огнецвет. А какая необходимость заставила её сделать это?
Украинский поэт Е. Бондаренко, видимо, глядя на других, не вытерпел и хотя только две буквы, но все же изменил в своей фамилии, и теперь подписывается псевдонимом Бандуренко.
Чувашский поэт Н. Васянка подписывается Шаланка, молодой поэт Лидес стал Лиходеевым, С. Файнберг – С. Северцевым, Н. Рамбах – Н. Гребневым.
Любители псевдонимов всегда пытаются подыскать оправдания своей странной склонности.
Один говорит: «Я не могу подписываться своей фамилией, у меня много однофамильцев». Однако всем нам известно, что в русской литературе трое Толстых, а их всех знают и не путают!
Другой восклицает: «Помилуйте, но я беру псевдоним только потому, что моя фамилия трудно произносится и плохо запоминается читателям». Однако всем понятно: создавай хорошие произведения – и читатели запомнят твоё имя! (Конечно, у нас всё ещё встречаются неблагозвучные и даже оскорбительные фамилии – когда-то бары давали их своим рабам. Такие фамилии просто надо менять в установленном порядке.)
Словом, оправданий много.
Но всем, кто не уважает свои фамилии, мне хочется привести здесь строки известного стихотворения советского поэта Сергея Смирнова «Всем товарищам Смирновым». С гордостью рассказов о том, как много у него однофамильцев по всей стране, Сергей Смирнов пишет далее, что из газет он узнал о своем однофамильце – разоблачённом враге народа:
Я замышлял,
Не утаю,
Из-за него, из-за прохвоста,
Менять
Фамилию свою.
Но здесь С. Смирнов вспомнил о всех родных и однофамильцах, о труженике деде своём, который оставил о себе светлые воспоминания…
Случись такая перемена,
И было б ясно до конца,
Что это явная измена
Отцу и родичам отца.
Нет!
Всеми силами своими
Клянусь на будущие дни
Хранить фамилию
Во имя
Моей родни и неродни!
Во имя вас,
Собратьев новых,
Хранящих Родину, как дом,
Во имя армии Смирновых,
Живущих
Правильным трудом!
Как видим, у поэта Сергея Смирнова, не в пример многим упомянутым и не упомянутым в этой статье, были очень серьёзные основания взять себе не только псевдоним, но даже сменить фамилию. Однако он не сделал этого – таким сильным оказалось у него чувство гордости за свой род, издавна носящий фамилию Смирновых!
