Их пышные волосы свободно ниспадали на плечи. Девушки были очень похожи друг на друга – обе высокие, грациозные и стройные.
Черты лица были тоже очень сходны. Всякий сразу понял бы, что это сестры, хотя по цвету кожи они и отличались друг от друга. Словно более темная кровь струилась в жилах одной из них, просвечивая сквозь нежную кожу и придавая ей оливковый оттенок. Волосы были черны, как смоль, а еле заметный темный пушок над верхней губой подчеркивал ослепительную белизну зубов. Большие черные миндалевидные глаза, казалось, глядели не на вещи, а сквозь них. Весь облик этой девушки невольно напоминал мавританскую Испанию. Она явно была старшей из двух купальщиц.
Вторая представляла совсем иной тип. То была блондинка с золотыми волосами. Большие, широко открытые голубые глаза, длинные и пышные волосы, кожа не такая шелковистая, как у сестры, но нежная, с очаровательным румянцем. Под лучами солнца руки этой девушки казались такими же бескровными и прозрачными, как и крохотная золотая рыбка, судорожно бившаяся в ее пальцах.
– Ah! que barbara! Pobrecito-ito-ito! (Ах какая ты жестокая! Бедная рыбка!)
– Со meremos. (Мы ее съедим.)
– Ah!.. no, echalo, Luz, о tirare la agua en suos о jos! (Ах!.. Нет, пусти ее, Люс, или я тебе забрызгаю глаза.) – И девушка нагнулась к воде, как бы собираясь исполнить угрозу.
– Ya! No! (Ах так! Ну нет!) – решительно отвечала Люс.
– Guanda te! (Берегись!) И темноволосая девушка, зачерпнув ладонями воду, обрызгала сестру. Та сейчас же выронила рыбку и ответила тем же.
Разгорелась веселая и оживленная потасовка. Радужные брызги летали над головами девушек, скатываясь по прядям блестящих волос, и обдавали лебедя…
Но тут мое внимание было отвлечено хриплым голосом. Оглянувшись, я увидел толстую негритянку, которая лежала под деревом и, опершись на руку, со смехом глядела на сражавшихся…
Ее-то голос я и принял за мужской…
Внезапно осознав всю нелепость своего положения, я хотел уйти. Но внезапный и резкий крик заставил меня снова повернуться к бассейну.
Лебеди отчаянно хлопали крыльями по воде, рыбки метались из стороны в сторону и в ужасе выскакивали из воды, птицы испуганно кричали.
Я бросился вперед, чтобы посмотреть, чем вызывалась суматоха, и увидел негритянку, которая, вскочив на ноги и указывая рукой на барьер, вопила не своим голосом:
– Ninas, ninas! El cayman! El cayman! (Дети, дети! Кайман! Кайман!) Я взглянул на противоположную сторону бассейна. Ужасное зрелище представилось мне. Безобразный мексиканский кайман медленно переползал барьер. Его длинное тело извивалось на водяных растениях.
Короткие передние лапы, покрытые чешуей и складками, уже находились на барьере, мощное тело напрягалось перед прыжком. Чешуйчатая спина с длинным зубчатым гребнем блестела от влаги; глаза, обычно тупые, яростно блистали в своих выдающихся глазницах.
У меня был с собой карабин. Вскинуть его к плечу и прицелиться было делом одной секунды. Грянул выстрел, и пуля угодила кайману между глаз, но скользнула по твердому черепу, словно по стальной броне. Выстрел мой оказался бесполезным, если даже не вредным: раздраженное животное бросилось в воду и понеслось прямо к девушкам.
Сестры уже давно бросили свою веселую игру. Они совершенно растерялись и вместо того, чтобы выскочить на берег, неподвижно стояли, дрожа от страха и сжимая друг друга в объятиях.
Одним прыжком перескочил я барьер и, выхватив саблю, побежал по бассейну.
Девушки стояли почти посредине водоема, но кайман попал в него раньше меня, а вода мешала мне двигаться. К тому же дно было скользкое, и я два или три раза падал. Но я тотчас вскакивал и с отчаянной энергией бросался вперед, громко крича девушкам, чтобы они бежали на берег.
Несмотря на мои крики, перепуганные девушки даже не пытались спастись. Страх приковал их к месту…
Кайман несся к ним со страшной быстротой. Он уже находился шагах в шести от купальщиц; его длинная морда торчала под водой, в мощных челюстях сверкали четыре ряда острых зубов.
Я застонал от отчаяния. Глубокая вода сковывала мои движения. Чтобы встать между кайманом и его жертвами, я должен был пробежать почти вдвое больше, чем уже пробежал.
– Опоздаю!..
И вдруг кайман свернул в сторону: он наткнулся на подводную трубу.
Это задержало его всего на несколько секунд, но я успел добежать до девушек и встать так, чтобы принять на себя его нападение.
– A la orilla! A la orilla! (На берег! На берег!) – кричал я, подталкивая девушек левой рукой и в то же время вытягивая правую, вооруженную шпагой, к приближающемуся кайману.
Только теперь девушки стряхнули с себя оцепенение и бросились из воды.
Чудовище приближалось, щелкая зубами…
Я размахнулся и ударил каймана по голове. Но сабля скользнула по твердому черепу, и сталь жалобно зазвенела.
Тем не менее удар заставил крокодила свернуть с пути, и он пролетел мимо меня, как стрела. Я с отчаянием оглянулся назад… Какое счастье: девушки в безопасности!
Липкая чешуя задела мое бедро; я отскочил в сторону, чтобы кайман не ударил меня хвостом, которым он бил по воде.
Кайман повернулся и снова бросился на меня.
На этот раз я уже не пытался рубить, а вонзил ему саблю в пасть в расчете проткнуть глотку. Но клинок сломался, как ледяная сосулька. У меня в руках остался обломок не длиннее фута – и этим обломком я колол и резал с энергией отчаяния.
Положение мое поистине было критическим. Девушки уже выбрались из бассейна и, отчаянно крича, стояли на парапете.
Вдруг старшая, схватив с земли жердь, кинулась мне на помощь. Но не успела она соскочить в бассейн, как из-за смоковниц блеснул огонь, и я услышал выстрел. Просвистела пуля, и несколько человек выскочило из рощи. Перескочив парапет, все они побежали к бассейну.
Громкий плеск, людские голоса, звон оружия – и кайман, пронзенный двенадцатью штыками, погрузился на дно.
Глава XI. ДОН КОСМЕ РОЗАЛЕС
– Вы не ранены, капитан?
То был голос Линкольна. Вокруг меня по пояс в воде стояла дюжина солдат. Тут же был и Маленький Джек: только голова в фуражке торчала над водой… Его игрушечная сабля в полтора фута длиной тоже была всажена в мертвого крокодила.
Я улыбнулся.
– Цел и невредим, – отвечал я. – Но вы поспели как раз вовремя…
– Мы прибежали на ваш выстрел, капитан, – объяснил Линкольн. – Раз вы стреляете, значит, что-то случилось. Взяв нескольких ребят, я поспешил на помощь…
– И хорошо сделали, сержант!.. Но где же…
И я взглянул в ту сторону, где были девушки. Но они исчезли.
– Если вы про женщин, – вмешался Чэйн, – то они скрылись за деревьями.
С этими словами он вдруг повернулся и стал яростно колоть мертвого каймана штыком, восклицая:
