Глава V
ЗАГАДКИ ВО ТЬМЕ
…Когда Бильбо открыл глаза, то усомнился, не ослеп ли он: вокруг стояла кромешная тьма. И никого поблизости. Как он перепугался! Ничего не видеть, ничего не слышать и ничего не чувствовать под собой, кроме камня!
Бильбо с трудом поднялся на четвереньки и пополз, пока не нащупал стену. Поблизости не было ни гоблинов, ни карликов. У хоббита голова шла кругом, и он едва понимал, куда он отполз от места своего падения. Пока он полз, и, судя по всему, долго, то ощупывал рукой землю. И тут посреди прохода Бильбо под руку подвернулось что-то маленькое и круглое. Это было золотое колечко. Ничего толком не соображая и не догадываясь о дальнейших последствиях, Бильбо незаметно для себя сунул находку в карман, потом сел на холодную землю и принялся сетовать на судьбу. Он думал о яичнице с ветчиной, о своей кухне — и только сейчас понял, насколько проголодался. Есть от чего упасть духом.
Хоббит никак не мог придумать, что нужно делать, никак не мог осознать, того, что случилось, и почему его бросили, — если только бросили, — почему его не схватили гоблины и отчего у него путаница в голове. Правдой было только то, что он долго лежал в тёмном проходе, никем не замеченный и никому не нужный.
Через некоторое время Бильбо захотелось выкурить трубку, и, по счастью, трубка оказалась цела. К тому же в кисете было немного табаку. Затем Бильбо начал искать спички, но их не оказалось на месте, что окончательно расстроило хоббита. И как раз в то время, когда он почти пришёл в себя! Но запах табака и чирканье спичек могли бы привести из чёрных нор чудищ пострашнее гоблинов. Все надежды рухнули. В поисках спичек хоббит принялся рыться в карманах и задел рукоять меча — того самого кинжала, который он раздобыл в логове троллей. Сам Бильбо о нём забыл, а гоблины его не обыскивали.
Только сейчас Бильбо достал меч. Клинок тускло светился.
- Стало быть, и этот клинок эльфийский, — решил хоббит. — Гоблины недалёко, но и не близко.
Так или иначе, он успокоился. Бильбо был горд тем, что носит меч из Гондолина, выкованный для войн с гоблинами, о которых поётся не в одной песне. И ещё Бильбо заметил, что гоблины боятся таких мечей.
- Возвращаться, как же… — размышлял он. — Нет, это не пойдёт. Свернуть куда-нибудь? Нет, не годится. А если прямо?.. Да, только прямо. В путь!
Хоббит встал и пошёл, держась одной рукой за стену и выставив вперёд свой меч. Сердце так и колотилось в его груди.
Бильбо оказался в безвыходном положении. Однако хоббиты не похожи на людей, и, хотя их уютные и хорошо проветриваемые норки не похожи на пещеры гоблинов, они более привычны к передвижению под землёй. Поэтому, окажись хоббит в подземелье, да ещё с головной болью от удара о камень, он всё равно не потеряет нужного направления. В придачу к этому хоббиты знают столько старых присловий и поговорок, каких люди уже не помнят или никогда не слышали.
Да, положение Бильбо Бэггинса было незавидным. Пещерам, казалось, не будет конца. Бильбо знал только одно: он всё время идёт прямо, несмотря на извилистую тропу и попавшуюся пару поворотов. Порой попадались боковые пещеры, о чём хоббит узнавал, когда его рука проваливалась в пустоту или когда их высвечивал меч. Но Бильбо боялся гоблинов и других тварей, которые могли там быть, поэтому он ускорял шаг, не обращая на пещеры никакого внимания. Бильбо всё шёл и шёл, спускался всё глубже и глубже; он ничего не слышал — только шорох крыл нетопырей, которые задевали его за ухо. По началу хоббит испугался, но шорохи повторялись так часто, что вскоре он к ним привык. Долго ли коротко ли Бильбо блуждал в норах, не смея остановиться и испугаться, но он почувствовал смертельную усталость. Похоже, он шёл всю ночь.
Вдруг нога хоббита плюхнулась в воду. Холодную как лёд! Бильбо тут же отдёрнул ногу. Он не знал то ли это пруд, то ли подземная река, пресекающая пещеру, то ли глубокое озеро. Меч едва светился. Бильбо прислушался — и ничего. Только капли падали откуда-то сверху.
«Значит, это пруд или озеро, — решил про себя Бильбо, — а не подземная река». Но ему было страшно переходить озеро вброд. Во-первых, хоббит не умел плавать, а во-вторых, он подумал о скользких противных слепых пучеглазых тварях, живущих в воде: под корнями гор всегда скрывались диковинные существа, тем более, в прудах и озёрах. Например, рыбы, прародители которых плавали здесь всегда. Их глаза вспучились от беспрестанного вглядывания во мрак. Но есть твари страшнее рыб. Даже в пещерах, которые проложили гоблины, живут такие существа, о которых толком никто ничего не знал. Эти твари когда-то спустились в горные подземелья и затаились там. Некоторые из них жили здесь ещё задолго до гоблинов, которые изрыли своими норами их исконные пещеры. Насиженных мест эти существа не покидали, скользили, шумели — и только.
Где-то глубоко-глубоко под землёй, у самой воды, жил старый Голлум — большая и скользкая тварь. Откуда он появился и кем был раньше, не знал никто. Он был Голлум — и всё тут: тёмный как тьма, если не считать пары тускло горящих круглых глаз-плошек на узкой морде. Была у него плоскодонка, на которой можно было бесшумно плавать по озеру — а это было и в самом деле озеро: глубокое, широкое, с жуткой ледяной водой. Голлум тихонько, без единого всплеска, грёб своими плоскими ступнями, свесив их по обе стороны своего судёнышка. Своими горящими глазами он высматривал слепую рыбу, которую, не задумываясь, хватал длинными пальцами. Мясцом эта тварь тоже не брезговала: подвернётся гоблин — сгодится, главное, чтобы его, Голлума, не нашли. А там уж всё пойдёт как надо. Подкрасться к гоблину сзади, если тот подходил к самой кромке воды, когда Голлум охотился, напасть и свернуть шею. Но гоблины редко ходили к озеру, будто чувствовали, что там, под корнями горы притаилась какая-то угроза.
Об озере они знали давно: рыли проходы — и вода преградила им путь. Так как дальше дорогу прокладывать было некуда, гоблины почти не бывали в этих местах. Разве что вожаку захочется рыбки. Хотя иногда ни рыбки, ни ловца больше никто не видел.
Голлум жил на скользком каменистом островке посреди озера. Он уже давно заприметил Бильбо издалека, но никак не мог понять, кто это: точно не гоблин.
Он плюхнулся в свою лодчонку и ногами оттолкнулся от островка, пока хоббит сидел на берегу и думал, как быть дальше. Вдруг до Бильбо донёсся тихий свист:
- Взблес-ск и всплес-с-ск, моя прелес-с-сть! С-славно наедимс-ся! Наконец-то вкуснос-с-сти, голлм!
Это «голлм» прозвучало с каким-то бульканьем в горле. Может быть, поэтому Голлум и получил своё прозвище, хотя себя он называл «моя прелесть».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
