Хотя уголовный кодекс Китая крайне суров, особенно в случаях, затрагивающих безопасность и прочность трона или мира в империи, его отличают многие гуманные черты. Так, соответствует духу закона помилование единственного сына, приговоренного к срочной или к бессрочной ссылке. Конечно, это помилование дается правонарушителю ради его родителей. Кроме того, если три брата, единственные сыновья своих родителей, объединятся для совершения преступления, за которое следует обезглавливание или ссылка, после вынесения приговора наказывают по закону двоих младших. Старший брат получает помилование, несмотря на то что виновен в той же степени. Если отца наказывают ссылкой, закон позволяет сыну сопровождать его. Женам осужденных также позволено из тех же соображений гуманности жить у мужей в штрафных колониях. Императорская снисходительность распространяется также на тех преступников, которые являются слабоумными, калеками или увечными и из-за этого оказываются неспособными работать. Далее: закон не позволяет отправлять осужденных в изгнание в течение первого месяца года, который считается месяцем отдыха и снисхождения, а также во время шестого месяца – из тех соображений, что в это время летний зной достигает крайнего предела и передвижения сопряжены с большим риском и неудобствами.
В этой главе и в предшествующей я описал многое, что, вероятно, наполнило читателя болью и негодованием. Никто не может читать, оставаясь безразличным, о судах, погрязших в пороке и в безмерной жестокости; о чиновниках, чья продажность стала западней для многих невинных; о тюрьмах, где люди заперты в зловонных грязных и запущенных клетушках, где часто не хватает предметов первой необходимости, чтобы поддерживать жизнь в истощенных телах заключенных; о бесчеловечных наказаниях, напоминающих о самых темных страницах европейской истории. Хотя это тривиальная мысль, я не могу завершить главу, не сказав о том, насколько мы должны быть благодарны, что наши обычаи возникли в стране, чьи судьи неподкупны, а законы вдохновлены духом Слова, которое учит правителей и народ равно «действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренно-мудренно ходить пред Богом своим».
Глава 4
Религия
Конфуцианство
Из текстов, которые китайцы считают каноническими, можно понять, что некогда они были благословлены знанием о Существе, что означает обретение жизни вечной, и что в Нем, почитающемся как Хуан-Тянь и называемом Шан-Ди, они почитали Бога. «Шу цзин» и «Ши цзин» приписывают этому Существу атрибуты всеведения, всемогущества и неизменности; и служение, некогда воздававшееся Тянь, во многих отношениях кажется похожим на веру ветхозаветных патриархов. В самые древние времена к этой первичной религии присоединилось идолопоклонническое почитание духов усопших предков и духов, которые, как предполагалось, управляли различными природными процессами. В ходе такого искаженного развития религии китайцы почти совершенно забыли того Бога, которого они признавали Создателем вселенной и Вседержителем. С этим культом, который все еще остается государственной или общепризнанной религией страны, связывают имя Конфуция. Во многом именно он – составитель и редактор так называемых китайских канонов, а также славнейший и влиятельнейший учитель согласной с ними нравственности – способствовал постоянству древней религии в качестве отдельной системы и установлению ее господства над другими культами.
Конфуций жил во второй половине VI столетия до Рождества Христова – на Востоке этот век отмечен подъемом духовной и мыслительной деятельности. Среди его собственных соотечественников основатель даосизма Лао-цзы, а среди греков – Пифагор учили доктринам, которые в некоторых случаях удивительным образом напоминают одна другую. Тогда же в Индии успешно проповедовал свое новое учение Будда. Конфуций родился в 551 году до н. э. в Цзоу – сейчас это уезд в провинции Шаньдун. Китайцы никогда «не позволяют» мудрецу родиться без определенного рода сопутствующих событий – говорят, что и рождение Конфуция ознаменовалось сверхъестественными явлениями. Более скромная версия его генеалогии (один из рассказов, например, ведет его родословную от императора Хуанди, жившего более чем за 2000 лет до н. э.) свидетельствует о том, что он был отпрыском княжеского дома и вел род от брата Чжоу, последнего правителя династии Инь. Многие из его предков определенно были министрами и отличившимися воинами, и один из них был особенно замечателен своей скромностью и увлеченностью учеными занятиями. Его отец, Шулян Хэ, был весьма мужественным воином. Конфуций был сыном от второго брака, родившимся, когда отцу было более семидесяти лет. В рассказе о детстве Конфуция говорится о том, как проявлялись его склонности в играх: он часто копировал расстановку жертвенных сосудов и совершал ритуальные поклоны. Когда ему было пятнадцать лет, он, по его собственным словам, посвятил себя учению. В девятнадцать лет он женился. Вскоре после этого Конфуций, по-видимому, получил первый государственный пост: стал хранителем зерна в своем родном княжестве Лу. На следующий год ему поручили управление общественными полями и землями. Его слава вскоре распространилась в царствах, на которые в то время был разделен Китай. Впоследствии более чем за пятьдесят лет своей государственной службы Конфуций получал приглашения на должности от различных дворов. Однако чувство собственного достоинства – черта его характера не менее отличительная, чем и его неподдельная скромность, – нередко побуждало его отклонять эти предложения. Вопреки свойственной князьям любви к удовольствиям и злокозненным интригам, будучи на государственной службе, он оказал огромные услуги стране. Но его влияние на службе у правительства было в любом случае второстепенным по сравнению с тем, которым он пользовался как признанный авторитет по всем вопросам, имевшим отношение к древней истории империи, и как красноречивый толкователь тех великих нравственных принципов, которые, как его убедили исторические штудии, должны были лежать в основе законодательной деятельности. Он рано, в двадцать один год, начал публичное преподавание и преуспел, оказавшись в центре обширного круга учеников, чья преданность свидетельствует о необычайной силе его характера и нравственном совершенстве. Его слава была так велика, что у него, как передают, было три тысячи учеников. Из них он выбрал семьдесят два и разделил этих последних на четыре класса. Первую группу он стал обучать морали, от второй требовалось посвятить себя искусству рассуждения; третью учил разработке лучших форм управления государством, а четвертую – публичному преподаванию.
В своих постоянных стараниях возбудить в сознании нации почтение к тем принципам, которыми руководствовались великие императоры Яо и Шунь почти за две тысячи лет до этого, Конфуций посвятил себя преобразованию традиций и грубых свидетельств древних времен в совершенную форму. До своей смерти он успел завершить работу по составлению и редактированию так называемых пяти китайских канонов, или пяти «Цзинов», почитаемых китайцами, – они считают, что в них содержится истина о высочайших предметах, изложенная теми, перед кем они преклоняются как перед святыми мудрецами. Это следущие книги:
1. «И Цзин», или «Книга Перемен», – космологический и этический трактат, создание общих начатков которого приписывается Фу-си, предполагаемому основателю китайской цивилизации.
2. «Шу Цзин», или «Книга Исторических писаний», в которой повествуется о царствованиях Яо и Шуня и о династиях Ся и Шан, а такжео многих чжоуских властителях. Повествование нередко принимает форму диалога и содержит много материалов дидактического характера.
3. «Ши Цзин», или «Книга Песен», – собрание стихотворений, которые высоко ценил Конфуций как средство формирования национального характера.
4. «Ли Цзи», или «Записи о Ритуале», – это изложение китайских национальных обрядов; полагают, что соблюдение описанных там церемоний и обычаев необходимо для поддержания общественного порядка и поощрения добродетели.
5. «Чунь Цю», или «Весна и Осень», – история времени Конфуция и нескольких царствований, непосредственно предшествовавших ему. Название книги объясняется тем, что события каждого года в ней расположены под заголовками сезонов, два из которых посредством синекдохи стали обозначением всех четырех.
Первые четыре текста, «Цзины», согласно традиции, были составлены и отредактированы Конфуцием. Однако в четвертую, как говорят, многое было привнесено позже. Только пятая книга, «Весна и Осень», – это подлинное произведение самого мудреца.
После канонов китайцы почитают четыре «Шу» – книги или писания. В трех из них – в «Лунь Юе», или «Упорядоченных беседах» Конфуция с его учениками, в «Да Сюэ», или «Великом Учении», и в «Чжун Юне», или «Срединной Доктрине», – мы располагаем сделанными его учениками записями его доктрин и высказываний. Четвертое «Шу» состоит из трудов Мэн-цзы, прославленного автора конфуцианской школы, умершего в 317 году до н. э.
