— Вы, похоже, только что вылезли из воды. Хорошенько разотритесь полотенцем…
Шелестюк поднял на меня испуганные глаза и, преодолевая зубную дробь, ответил:
— Я не лазил в воду, я просто вспотел. Мне очень страшно.
— Вы боитесь того, что вы совершили? — прямо глядя в глаза Шелестюку, спросил я.
— Нет, вы не поняли… Я же говорил вам, что я не лазил в воду. Я просто вспотел.
Я непонимающе уставился на него.
— Вы не понимаете! — сокрушенно сказал он и бросил взгляд на стену справа от меня.
Я тоже посмотрел на эту стену и увидел, что посреди нее находится такая же обшитая жженым деревом дверь, через которую я проник в предбанник.
— Вам надо пройти туда, — ткнул скрюченным пальцем в дверь Шелестюк. — Там вам все скажут. Пожалуйста, пройдите туда…
— Что я там узнаю?
— Я не могу вам сказать. Но, пожалуйста, пройдите. Там вам все скажут…
И Шелестюк снова задрожал, закутался в простыню и потупил голову. Меня почему-то охватил страх. Мне абсолютно не хотелось заходить в дверь, на которую указывал вице-мэр. Тем не менее я, убедив себя, открыл дверь и сделал шаг вперед.
В комнате было абсолютно темно, лишь слабый луч света проник туда вместе со мной. Кроме того, было очень жарко. В лицо мне ударил обжигающий горячий воздух. Я постоял немножко на пороге и вдруг услышал голос. Я так и не понял, откуда он доносился. Единственное, что можно было сказать определенно, это то, что голос не принадлежал Шелестюку. Это был голос другого мужчины.
— Войдите и закройте за собой дверь.
Голос мужчины был обычен, однако что-то в интонации, с которой были произнесены эти слова, завораживало и заставляло повиноваться. Я закрыл за собой дверь. Стало невыносимо жарко. Я мгновенно покрылся потом. Голос мужчины зазвучал снова:
— Вы не должны двигаться. Это гарантия вашей безопасности. Я вам все расскажу, если вы не будете делать резких движений.
— Хорошо, — ответил я. — Но что вы мне расскажете, что?
— Вы все узнаете… — проговорил голос и замолчал.
И тут до меня донесся звук звонка. Сначала я подумал, что мне это показалось. Однако, сосредоточившись, я понял, что это действительно звук звонка моего телефона. Он звонил мягко, но очень настойчиво. Звонки не прекращались. Я открыл глаза, протянул руку и поднял трубку.
— Алле, Вовк? Это Дынин… У тебя все нормально?
— Дынин, это ты?
— Конечно, я… Ты что, пьяный, что ли? Я просто так. Позвоню, думаю, на всякий случай…
— Сколько сейчас времени? — оборвал я его.
— Семь.
— Господи, как ты не вовремя! — вырвалось у меня.
— Не понял…
— Нет, это я так, про себя… Мне просто снился интересный сон.
— Ничего, все твои сны мы сделаем явью, гы-гы… — загоготал Дынин.
— Не дай Бог, — произнес я и положил трубку.
Все утро прошло несколько скомканно. Сначала я лежал на диване, переворачиваясь с боку на бок, затем встал, принял холодный душ, сходил в магазин за продуктами, позавтракал. В редакцию идти не хотелось, так как делать сегодня там было нечего.
Наконец я дождался, когда часы пробьют двенадцать, взял с собой приготовленный еще вчера портфель и отправился в мэрию. К зданию мэрии я подъехал в двенадцать сорок восемь. Выйдя из такси, я огляделся по сторонам, стараясь определить, на месте ли Дынин. Это удалось мне легко. Я сразу же заметил метрах в пятидесяти от мэрии яркую лысину своего приятеля. Засунув руки в карманы брюк, Дынин с сигаретой в уголке рта прогуливался взад-вперед по тротуару. «Надо сказать ему потом, чтобы в следующий раз, дабы быть естественным в роли праздношатающегося, он заглядывался больше на проходящих мимо женщин, а не на мужчин», — подумал я.
Войдя в здание, я подошел к дежурному милиционеру и сказал:
— Я к Шелестюку. Записан на час дня.
— Ваши документы.
Я протянул ему свой паспорт. Милиционер сверился с журналом, записал что-то и, вернув мне паспорт, произнес:
— Пожалуйста, второй этаж, двести шестнадцатая…
Я не спеша поднялся на второй этаж и отыскал указанную комнату. Открыв дверь, очутился в большой и светлой приемной, где, кроме секретарши, сидели еще двое. Один по виду и форме являлся охранником. Второй же мужчина с беззаботным видом читал газету. Он лишь раз скользнул по мне равнодушным взглядом и тут же вернулся к своему чтению. Охранник же и секретарша вперились в меня своими взглядами.
— Вы к Ивану Валентиновичу? — спросила секретарша после некоторой паузы.
— Да. Моя фамилия Мальков. Мне назначено на час.
— Да-да. Он меня предупреждал… Подождите секундочку.
Секретарша нажала кнопку селектора и спросила:
— Иван Валентинович, к вам Мальков.
Ей что-то ответили, после чего она повернулась ко мне и сказала:
— Проходите.
Я еще раз бросил взгляд на мужчину, читающего газету, и, открывая дверь в кабинет Шелестюка, подумал: «Похоже, без слежки мне все-таки не обойтись». Какой бы безразличный вид ни делал этот шпик, но читать газету в обеденное время в приемной вице-мэра мог только человек, занимающийся слежкой. А следить сегодня могли только за мной.
Я вошел в кабинет Шелестюка и остановился около двери. Хозяин кабинета, оторвавшись от бумаг, смотрел на меня сквозь очки. Немного погодя он снял их и откинулся в кресле, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения.
Хотя это был явно вице-мэр Шелестюк, в жизни он отличался от того, что я видел на фотографии и видеопленке. Это был пожилой мужчина с тщательно зачесанными редеющими седыми волосами, в безукоризненно белой рубашке, с модным пестрым галстуком. Пиджак его висел на стоящем рядом со столом стуле.
Во всем облике хозяина кабинета не было и следа от того рыхлого мужчины, который трахался с проституткой на видеопленке. Весь его вид излучал респектабельность, деловитость и уверенность в себе. Однако по тому, каким пристальным взглядом смотрел на меня Шелестюк, я понял, что в этом благополучном королевстве не все спокойно. В его глазах чувствовалось напряжение, некая настороженность и одновременно вызов и насмешка. Я вдруг для себя решил, что этот человек потому так внимательно всматривается в меня, что решает, какой вариант дальнейших действий по отношению ко мне ему предпринять. Я понимал, что от этого будет зависеть моя дальнейшая судьба, а может быть, и жизнь. Люди в приемной, похоже, только и ждали его указаний на мой счет.
— Что же вы не проходите, господин Мальков? — спросил Шелестюк. — Садитесь. Надеюсь, вы на самом деле Мальков?
— Конечно, я могу вам показать паспорт.
— Спасибо, не надо. Если мне понадобятся данные, я возьму их на вахте у милиционера.
— Похоже, вы предусмотрительный человек, — заметил я, опускаясь в кресло.
— Похоже, не очень, поскольку вы сейчас сидите в моем кабинете, — возразил Шелестюк.
Я внутренне усмехнулся и не мог с ним не согласиться.
Шелестюк положил руки на стол и стал поигрывать дужками своих очков.
— Что ж, полагаю, что вы деловой и солидный человек. Не будем поэтому спешить и пойдем по порядку, который заведен в подобных случаях, — сказал он. — Вчера по телефону вы сообщили мне о том, что у вас есть документы, которые касаются меня и, увы, покойного, Александра Бомберга. Наверное, будет логично задать вам вопрос, что это за документы и можете ли вы мне их продемонстрировать.
«Партия началась», — подумал я. Шелестюк пошел стандартно: е2-е4. От меня зависело продолжение. Я решил не усложнять партию.
— У вас есть видеомагнитофон?
— Да, пожалуйста, — Шелестюк кивнул в ближайший угол кабинета. Там на ажурной тумбочке стоял телевизор с видеомагнитофоном.
Я подошел к аппаратуре, вынул из портфеля видеокассету и вставил ее в видеомагнитофон. Шелестюк вынул из ящика пульт управления и нажал на кнопку. На экране появились уже знакомые мне кадры — сцена в бане. Вице-мэр, повернувшись в крутящемся кресле, с насмешкой в глазах стал наблюдать за происходящем на экране. Можно было подумать, что он не придавал большого значения увиденному и даже насмехался над этим. Однако по тому, как постепенно плотно сжимались его губы, было ясно, что фильм все-таки производил впечатление на этого человека. Он внимательно и терпеливо просмотрел все эпизоды на пленке, после чего уже иным голосом спросил:
— Что, кроме видеофильма?
— Еще один видеофильм о застолье в кругу весьма интересных людей из разнообразных сфер нашего общества.
— Что еще?
— Еще документы.
— Какие документы? — быстро спросил вице-мэр.
— Например, договор о строительстве гаражного кооператива в центре города, где заказчиком пяти гаражей выступало одно и то же лицо, которое потом не без выгоды для себя продало их. Кстати, при строительстве гаражей, судя по документам, использовались государственные деньги. Плюс договор на издание одного очень интересного публицистического бестселлера. Гонорар, похоже, превышал суммы, получаемые новомодными западными авторами. Есть и еще кое-что не менее интересное…
