Она сонно прикрыла глаза и принялась додумывать свой план по поимке и уничтожению злодея.
План ее был относительно прост. Маша решила обзавестись пистолетом-пугачом, которым, как она знала, можно ранить человека с близкого расстояния, — ей даже было известно, где можно заполучить такой пистолет напрокат, куда именно в случае чего целиться и стрелять, как обезвредить гада при попытке нападения на нее.
Было 7 марта, завтра Маша хотела отметить праздник в свое удовольствие. Она не собиралась больше скармливать свою жизнь страху и ужасу. При дневном свете весь этот страх на нее вообще не действовал, а до вечера она уж точно сделает все, чтобы полностью себя обезопасить.
Сергей всегда стриг людей, отвернув их от зеркала. Он поворачивал клиента к отражению, когда стрижка была уже готова, и пожинал лавры — восхищение, благодарность.
Когда Сергей широким жестом развернул Машу к зеркалу, она только ахнула — из Зазеркалья на нее смотрела не прежняя толстощекая русоволосая школьница, а симпатичная, стильная девуля с чудесными полудлинными завитками мягких прядок! Такие стрижки Маша видела только у самых модных столичных девочек!
Она чуть не расцеловала довольного Сережу и бегом побежала домой, чтобы поскорее приехать к Жанне с цветком настурцией и показать Татьяне Петровне, как отлично ее подстригли.
Во дворе, поодаль от подъезда, стояла незнакомая Маше «девятка», в которой кто-то сидел. Маша не дала шевельнуться в сердце страху и бегом припустила к метро, прижимая к животу сумку со старательно завернутой в газеты настурцией.
В Склифе было пустынно и прохладно. В коридорах пахло больницей и страданием, люди в белых халатах энергично носились по коридорам. Маша созвонилась с Татьяной Петровной и теперь, обутая в бахилы и одетая в халат, сидела в коридоре, переживала за Жанну и поджидала Татьяну Петровну, которая как раз говорила с врачом.
Она не была в больнице пять лет — с тех пор как навещала с мамой бабушку, которая подхватила пневмонию, да так потом и не поправилась — оставила их, умерла. Маша переживала, разрешат ли в палате оставить цветок.
Татьяна Петровна появилась через полчаса, серьезная, спокойная. Сказала Маше, что Жанне уже лучше, кризис и прямая опасность миновали и Жанну перевели из реанимации в отдельную послеоперационную палату. Только Жанна пока не пришла в себя. Такое состояние может продлиться еще несколько дней, но самое опасное позади. Жанна еще находится где-то между небом и землей, между мирами, и Татьяна Петровна была готова дневать и ночевать в больнице, пока ее доченька не придет в себя.
Они прошли к боксу. Через стекло Маша увидела, что Жанна лежит в большой белой кровати, лицо ее заострилось. А тонкая рука безвольно лежит поверх одеяла. Там были трубочки, датчики и счетчики, беленькая тумбочка, окно с жалюзи.
— У Жанны очень хороший доктор, по фамилии Кузиков, — сообщила Татьяна Петровна и улыбнулась.
Это было отличным знаком.
— Подойди к двери, поговори с ней тихонько, — сказала Татьяна Петровна Маше.
Маша приникла к стеклу и мысленно погладила руку Жанны.
— Жанночка, здравствуй! Это я, Маша, — прошептала она. — Ты спи и не волнуйся, высыпайся и поправляйся скорее. Все очень ждут тебя назад. У нас все хорошо, только без тебя нам грустно. Ты спи, высыпайся и выздоравливай!
Настурцию разрешили поставить на окно в ординаторской. А потом обещали доставить Жанне в палату, как только ее переведут из послеоперационного отделения в какое-то другое, более общее. Маша еще посидела с Татьяной Петровной. Мать Жанны собиралась провести в клинике весь день. Вечером обещал приехать Кошкин.
Маше от ее уговоров Жанне вдруг самой захотелось спать. Она подумала, что не дай бог заснет в метро, и договорилась с Татьяной Петровной, что поедет и поспит у себя дома, а вечером, когда Татьяна Петровна вернется, они обязательно проведут вечер вместе.
Татьяне Петровне тоже очень понравилось, как подстригли девочку.
Маша приехала в квартиру, тщательно обошла все цветы, полила и поправила каждое растение.
Затем порылась в своей записной книжке и набрала номер, который еще неделю назад не собиралась набирать никогда в жизни.
— Привет, Рита, это опять я, Маша, из Сочи, — сказала она.
— А-а, привет, привет! Я тут как раз собираюсь выехать в город!
— Ну как, ты достала то, что я просила?
— Да легко! С тебя три сотни залога! Такса — сотня в неделю. Напугаешь любого так, что будь здоров!
— Отлично! А пульки?
— Да с пульками, не переживай! Ну где встречаемся?
— Да ты сама скажи мне где!
— Давай созвонимся в девять вечера и договоримся! Будет большая туса в «Креме» — презентация, бесплатная обжираловка, подарки, дискотека! Оденься круто! А то не пустят даже со мной! Готовься!
«Ладно, ладно, оденься круто, — пробормотала про себя Маша. — Сдался мне твой «Крем». За мои три сотни залога обойдешься и так».
Глава 18
Маша познакомилась с Ритой случайно, зимой, когда ходила в один маленький ночной клуб на концерт рок-группы «Отзыньдебил». Билеты были страшно дорогие. Этим посещением Маша отметила сдачу своей первой сессии и поэтому наслаждалась гламуром заведения по праву, сидя на мягком диванчике в углу зала и попивая колу со льдом.
Вдруг к ее столу подошла фееричная смуглая девица, в синем платье с открытыми плечами и со специальной прической — длинные черные волосы девушки были закручены в спираль и подколоты маленьким букетом, с синим цветком вроде гибискуса, с пайетками и стразами. Она спросила «У вас свободно?» в утвердительной манере и плюхнулась на диванчик так, чтобы обозревать весь зал.
Несколько раз девушка вскакивала и подлетала к разнообразным пестрым личностям в зале, здороваясь с ними преувеличенно радостно и целуясь в обе щеки. Она назвалась Маше Ритой и спустя минут пятнадцать бесцеремонно заявила ей, что «тусы нет». Рита сунула Маше карточку, из которой та поняла, что Рита состоит в должности пиар-директора какого-то ночного клуба, и принялась расспрашивать свою новую знакомую о ее житье-бытье.
— Так ты из Сочи? Я тоже с юга, только из Одессы, — тараторила Рита. — Здесь тусы нет и не будет. Посижу и уеду в «Балчуг». Там сегодня попозже будут презентация, банкет и показ мод. Будут все, все! Потом еще зайду в казино поиграю. Ты играешь в казино? У меня есть карточка «Балчуга» и казино. И всех клубов!
Рита достала сумку и вывалила перед ошеломленной Машей пачку фотографий, на которых она была запечатлена в обнимку с большим количеством известных людей, раскрыла свою визитницу, где оказалось штук пятнадцать ее разнообразных визиток, некоторые с золотистым двуглавым орлом. Затем Рита положила на стол отдельную визитницу с клубными карточками, увесистую до крайности, и стала искать среди них клубные карты «Балчуга», чтобы сунуть их под нос Маше.
— Хочешь, проведу тебя в «Балчуг»? — предложила она.
— Да зачем мне? — помялась Маша.
Группа уже отыграла, ей было пора домой. Она сказала об этом Рите, но та тоже поднялась из-за стола, взяла Машу под руку и, помахивая ладошкой всем знакомым, ретировалась из клуба вместе с девочкой.
— Ты хорошая девчонка, только одеваться тебе надо по-другому, так одетая ты никогда и никого ни на что не раскрутишь! — тараторила Рита. — Надо, как я, видишь? Фигура-то у тебя хорошая!
— Не хочу я никого раскручивать! Зачем мне эти старые мужики? — засмеялась Маша.
— Мужики — незачем, я сама никогда с ними не пью и никуда с ними не уезжаю, но кормить-то они меня кормят, каждый вечер! — тараторила Рита. — Их деньги!
Маша смеялась. Рита была профессиональной тусовщицей, как героиня Одри Хепберн из фильма «Завтрак у Тиффани». Они бежали по зимнему центру и болтали. В конце концов Рита уговорила Машу «зайти в одно казино и поужинать бесплатно». У пройдохи были клубные карты всех казино в городе, она хотела немного поиграть, с тем чтобы Маша посидела рядом с ней — одна она вообще повсюду чувствовала себя неуютно.
Рита клятвенно заверяла, что перед игрой они отлично перекусят «бесплатно по ее карте», потому что карта была у нее какая-то страшно золотая и вся из себя VIP, а потом Ритка немного поиграет, и они мирно разъедутся.
Кутить так кутить! Маша согласилась. Она никогда не бывала в казино, и ей было интересно посмотреть, что это такое.
Они зашли в малоприметный, но шикарный подъезд со стороны бульвара, отдали пальто в гардеробе, и Рита ринулась в ресторан. Там она предъявила карту и потребовала сока, фруктов, тигровых креветок.
— Креветки тут супер, не пожалеешь.
Им действительно все быстренько принесли. Рита отошла к соседнему столику и долго улыбчиво беседовала с каким-то пожилым мэном, потом вернулась, быстро съела все со своей тарелки и, схватив Машу, ринулась в зал с рулеткой. Играющих было немного. Маша присела за стол рядом с Ритой, та стала выбрасывать фишки, беседуя с сидящим рядом мужчиной-игроком.
