Тусовка была пестрой, по-праздничному взбудораженной, веселой. То и дело стильные личности окликали друг друга, целовались в щечки, о чем-то оживленно болтали. Ритка, точно так же, как и все остальные, перемещалась по залу, расцеловывая и поздравляя, здороваясь и отвечая на поздравления, приветствия. Потерять ее из виду в ее красном платье было точно невозможно. Маша успокоилась и глотнула шампанского. Оно оказалось очень вкусным!
Тут взгляд ее скользнул вправо, и ей померещилось что-то знакомое, уже виденное ею прежде во всей этой нарядной пестроте.
За столиком слева сидел Леонид, парень из ресторана, в который ее водил Блумберг. Леонид был в легкой рубашке и на пару с девушкой — небольшой, как и он сам, и очень милой на вид блондинкой, с веселыми — действительно, а не напоказ веселыми голубыми глазищами! Блондинка выглядела именно так, что Рита одобрила бы ее словом «круто». На ней трепетало яркое, тонкое платье, — Маша никогда и не заходила в магазины с такими платьями, ценой в машину. На блондинке сверкали разные блестящие штучки: в волосах, на шее, на пальцах, которыми она держала бокал с вином.
«Ну вот, Восьмое марта, — подумала Маша, — вот тебе и Леонид».
Она спряталась за спину своего говорливого соседа по стойке, чтобы ее не было видно из правого дальнего угла.
— Ну что, ребенок, развлекаешься? — спросила ее Ритка. — Пошли со мной, я нашла, где нам присесть в боковой галерее.
Глава 21
— Хреновая история, — откомментировала Рита рассказ Маши. — Скажу тебе больше — совсем хрень получается. Ты хоть знаешь, что тебе нужно сделать?
— А что я могу сделать?
— Я бы на твоем месте свалила из Москвы месяца на два, вообще куда-нибудь в Монте-Карло! Или хотя бы в Сочи.
— Ну и что? Я свалю из Москвы, меня уволят с работы, я брошу учебу, квартиру, мать начнет меня расспрашивать, почему и как, и я все расскажу ей, и меня больше вообще не отпустят в Москву. А этот гад пристукнет здесь кого-нибудь еще.
— И что ты теперь будешь делать?
— А ничего. Буду ходить с пугачом, пусть только сунется ко мне.
— Да тут не пугач нужен, а волына.
— Какая еще волына?
— Настоящее оружие. Только я вот что тебе скажу — если что-то такое случится, ты не успеешь выстрелить, даже из сумки достать пистолет не успеешь, даже из кармана. Ты можешь вообще ничего не успеть. Ты когда-нибудь стреляла в людей?
— Успею-успею. Чего ты меня пугаешь?
— А ты не боишься?
— Не боюсь, — твердо ответила Маша.
— Ну и правильно. Но вообще, то, что ты рассказала, это не маньячная история, тут что-то другое.
Ритка вытащила из сумки портсигар и закурила, прищурившись.
— Ты говоришь, ее зовут Жанна? — спросила она. — Я ее помню. Видела в отеле. Красивая женщина. В магазине «Солейль»? С такими длинными белыми пушистыми волосами, точно? Никогда бы не подумала, что у нее есть больной сын.
— Она не ходила с плакатом «У меня больной сын». Она вообще не любила, когда ее жалели.
— А ее жаль! Я думаю, что целью так или иначе была она, а тебя просто пугают, и ты права, что не боишься. Но если даже боишься — не бойся все равно. Кто боялся, того съели.
— Ей обрезали волосы, а на следующий день пытались убить. Мне отрезали волосы вчера. Значит, сегодня попытаются убить меня.
— Сегодня? Класс. Ну что ж, пусть попробуют! А ну, пошли со мной, я знаю, где тебе точно очень понравится! Туда всякое быдло не пускают, придется твоему маньяку морозить задницу на улице до утра, пока мы будем веселиться! Восьмому марта — урра! — Рита схватила Машу за руку, и они двинулись сквозь прибывающую толпу к гардеробу клуба и дальше к выходу.
Все-таки в Ритке было что-то очень хорошее, настоящее и правильное, вот что думала о ней Маша, когда они, сев в машину и выбравшись из пробок, полетели по Третьему кольцу в место, выбранное Риткой для их общего праздничного веселья.
Заведение располагалось в тихом переулке над рекой. Само здание окружало что-то вроде небольшого парка, стилизованного под версальские сады, — снег сошел, и деревья были окутаны гирляндами горящих лампочек. Арочный коридор из таких же самых гирлянд с лампочками вел по парку в здание. Мартовский ветер был свежим и теплым, хотя уже стояла ночь.
— Здесь летом такая веранда — мама не горюй. И пруд есть. С рыбками. И на лодке можно покататься, и рыбку половить! — поведала довольная Рита. — Дорогое место!
Они приблизились к зданию и вошли в красивый, аккуратный холл. Гардеробщик с почтением принял их вещи. Справа находился ресторан, куда они и прошли. Ресторанный зал представлял собой просторное помещение с высоким сводом и мягким освещением. Почти все столики были заняты. Приветливая девушка проводила их в глубину, откуда сцену было не так хорошо видно из-за колонны.
На небольшой круглой сцене пела певица Лара. За столиками вокруг сидели хорошо одетые люди, было много немолодых мужчин, и совершенно отсутствовали яркие девушки того типа, которые так поразили Машу в клубе «Крем», — девушки, которых хотелось рассмотреть получше. Спутницами мужчин в этом заведении были совсем другие женщины и девушки — разных возрастов, одетые и причесанные хорошо, но все же совсем не похожие на картинки из журналов.
Здесь все было настоящее.
К ним подошел официант и спросил, что принести.
Рита побеседовала с официантом и сказала, что заказывать они ничего не будут. На столике уже стояли вазы с фруктами и бутылки шампанского.
— Фуршет налево, там же бар с напитками, если захотите что-нибудь другое, по меню, я к вашим услугам, — проговорил официант, совершил изящный полупоклон и скользнул в другую сторону.
Рита сказала:
— Я за едой, — и упорхнула в сторону дверей слева. Через пять минут она вернулась с большой белой тарелкой, на которой высились аппетитные ломтики осетрины, немного свежайшего салата, какие-то овощные закуски и кусок семги, в палец толщиной.
— Там и десерты есть, схожу еще раз попозже, — сообщила она Маше. — Теперь ты иди. В баре ничего не бери, не хватало еще, чтоб ты напилась!
Маша отправилась за добычей. Фуршетный стол был красив и лаконичен. Он сиял белизной скатерти, золотистым металлом блюд и приборов. По краям стояли навытяжку лощеные официанты. У стола разговаривали две ухоженные женщины, похожие на мать и дочь, и накладывали себе еду на маленькие десертные тарелочки.
Маша шагнула к столу и оглянулась. Взяла большую обеденную тарелку, и официант с лицом английского лорда помог ей положить лопаточкой на тарелку большой и красивый кусочек рыбы. Чего тут только не было! И маленькие бутеры со шпажками, и нежные салаты.
Уходя с полной тарелкой, Маша сказала официанту «спасибо», а он тихо и вежливо ответил ей:
— С праздником.
Да, это место ей понравилось! Когда она вернулась, певица Лара уже ушла со сцены, а на смену ей появился веселый и стильный певец Данила, который решил расшевелить публику, поздравил прекрасных дам и начал зажигать. Молодая девушка с длинными черными волосами встала откуда-то с передних столиков и прошла к сцене вместе со своим спутником, они начали танцевать. Девушка двигалась неплохо, но немного скованно и слишком аккуратно. К ним присоединилось еще несколько человек.
«Сюда бы Сергея Дубина, — подумала Маша. — Вот была бы красота!»
Рита наслаждалась зрелищем и комфортом и пока что никуда не убегала. Маша с удовольствием принялась за еду. Все было свежим, хорошо приготовленным, очень вкусным.
— Рита, спасибо тебе, тут правда супер, — поблагодарила она подругу с набитым ртом.
— Ха! Пробрало? Да это лучшее казино в городе, еще бы тут было не супер. У них концертная программа до самого утра, и сегодня наверняка может быть большая игра. Ты посмотри, какие тут люди.
Маша немного огляделась в полумраке и уже вполне видела, какие тут были люди: и какие у этих людей были лица, и какие при них были женщины, и какие у этих женщин украшения. Она себя чувствовала Гаврошем в Версале, но здесь было безопасно, весело и очень хорошо. На нее никто не обращал внимания, а если кто и взглядывал, то спокойно, дружелюбно.
Рита сходила за десертом, потом и Маша тоже. Покончив с десертом, Рита сказала подруге:
— Я пойду играть, а ты сиди тут и никуда не девайся. Тебя туда не пустят. Я вернусь через часок.
Маша осталась одна. За столиком справа сидели два молодых человека. Пошучивая, они негромко о чем-то разговаривали. Один из них обратился к Маше:
— Создание, у вас огонька не найдется?
— Я не курю. Вы попросите официанта, он вам спички принесет, — вежливо и важно ответила она.
Молодой человек улыбнулся ей и отвернулся. Никто ее здесь не обижал и не трогал. Маше стало немного грустно. Она вспомнила красивого Леонида и его подругу. «Вот так всегда, — печально заключила она, отправляя в рот ложечку со сливочным десертом, — только влюбишься в кого-нибудь, а глядишь, он уже занят».
