– Так работать – никакого здоровья не хватит. Сколько выходит в час?
Я помотала головой.
– На таких условиях не работаю. Сутки – и ни минутой меньше.
– Нам не надо сутки! – настаивал желудочник. – Быстренько потрахаемся и разойдемся. Сколько это будет стоить?
– Двести долларов, – снисходительно произнесла я.
– Это дорого! Таких цен даже не существует! – горячился парень.
– Как хотите, – пожала плечами я. – У меня уже есть клиент на сегодня.
И отвернулась, выискивая глазами Дашу, которая не торопилась на свидание со мной.
Парни начали совещаться. Разговор велся вполголоса.
– Может, сбросимся? – увещевал второй своего товарища. – Классная баба. Смотри, какие ляжки.
– Ты рехнулся, что ли? Двести баксов! Мы за такие деньги двадцать баб перетрахаем. Во все дырки. Отдать все деньги, которые заработали? Дураков нет.
– Да не упрямься ты. Давай так – сто двадцать дам я, а восемьдесят за тобой.
Тот начал подсчитывать барыши. Затем парни приблизились ко мне.
– Мы согласны. У тебя квартира есть?
Я покачала головой.
– Нет, только машина.
Лица парней вытянулись.
– Как машина? За двести долларов трахаться в машине?
– Не хотите – не надо…
В глазах любителей женского тела я прочла желание дать мне в морду.
– Ты чего, блин? Выпендриваешься?
Мне надоела эта комедия, и я сказала:
– Ладно, ребята. Я вас больше не задерживаю. Поговорили, и разойдемся.
Но ребят уже было не остановить.
– Отойдем в сторону – выясним все до конца.
Это предложение мне понравилось. Я поманила парней пальцем и отступила за киоск, который торговал аудиопродукцией.
Когда Брэд Питт подошел ко мне вплотную, чтобы сказать несколько ласковых слов, я, недолго думая, двинула его коленом между ног.
Изо рта ценителя женских прелестей вытек сдавленный стон. Он согнулся пополам и остался стоять, вытаращив глаза.
Его приятель часто-часто заморгал, но приблизиться не посмел. Он понял, что перед ним не обычная девушка, а человек, уже давно достойный звания подполковника милиции. Он подхватил своего товарища, все еще находящегося в полубессознательном состоянии, и потащил его прочь, бросая на меня изумленные взгляды.
Половина десятого. Даши до сих пор не было. Я достала сотовый телефон и набрала номер. Никто не отвечал. Странно, дома Баженовой нет, на свидание она не пришла. В чем дело?
Десять вечера. По-моему, ждать нет смысла. Я в последний раз окинула взглядом площадь перед зданием цирка и побрела к машине.
Я уселась за руль и запустила двигатель.
Уже выезжая на проезжую часть, почувствовала холодный острый предмет у своей шеи. Голос, который тщательно изменили, произнес:
– Езжай прямо и не делай резких движений.
Я напряглась. Осторожно подняв кверху глаза, украдкой посмотрела в зеркало заднего вида и увидела черное лицо в чулке. Однако неизвестный злоумышленник не страдает от желания разнообразить свой стиль.
Тот, кто покушался на мою жизнь, сидел на заднем сиденье автомобиля, приставив нож к моей шее.
Я вела машину вперед, как просил убийца, и не говорила ни слова. Фигура за моей спиной также хранила молчание.
Наконец я решила спросить:
– Куда мы едем?
– Прямо…
– Куда именно?
Ответа не последовало. Видимо, ночной гость и так сказал слишком много.
Мы ехали уже двадцать минут и оказались на окраине города. Скоро закончится череда частных домов, и мы окажемся за пределами города.
– Поверни налево.
Это была узкая неасфальтированная дорога. Скорее сельский переулок. Низкорослые домики виднелись за невзрачными заборчиками, залатанными кое-как.
Дорога поднималась вверх к лесопарковой зоне. Частный сектор остался позади.
– Останови машину и заглуши двигатель.
Я сделала все так, как меня просили, незаметно вынув ключ из замка зажигания.
Человек выбрался наружу и дернул мою дверцу, которая резко открылась.
– Выходи.
На этот раз я была готова к неприятностям. Нащупав под передним сиденьем милицейскую дубинку, я крепко сжала ее в руке и стала медленно вылезать из машины.
– Быстрее.
Пряча правую руку за спиной, я опустила ноги на землю, выпрямилась и, схватив дубинку обеими руками, нанесла быстрый удар в грудь злодею.
Раздался гулкий звук, но убийца не дрогнул. Он двинулся на меня, поднимая руку с ножом.
Отступая назад, я нанесла еще несколько довольно сильных ударов, пару раз задев неизвестного по плечу и по рукам. Тот оказался крепким орешком, будто мои нахлесты были не сильнее поглаживания по щеке.
Рука с ножом была отведена в сторону. Убийца приготовился нанести удар. Это конец.
Я нагнулась и что было сил вмазала дубинкой по ногам человека в маске.
Сработало! Он не удержался и повалился влево. А я со всей скоростью, на которую была способна, бросилась в кусты.
Ветки хлестали по моим щекам, сучья рвали колготки с кровожадностью крокодилов-зубастиков, но я не обращала на это внимания. Мое сердце стучало со скоростью сто шестьдесят ударов в минуту.
Отбежав на значительное расстояние, я остановилась и стала всматриваться в темноту. Было тихо. Наверняка убийца будет дожидаться меня у машины, поэтому нет смысла возвращаться к ней. Надо выбираться в город. Жалко, конечно, автомобиль, но жизнь дороже.
И все-таки жадность взяла верх.
Я посидела полчасика в темноте и, словно воин племени апачей, поползла к тому месту, где осталась моя машина.
Издали не было заметно, что кто-то дожидается меня. Я выждала минут десять и решила обойти автомобиль вокруг. Вернее, обползти.
Это заняло еще двадцать минут. Моему терпению позавидовал бы сам Виннету.
Странно, но все было чисто. Это насторожило меня. Нет ничего более опасного, чем тишина и видимое спокойствие.
Будь что будет. Пригнув голову как можно ниже, я подползла вплотную к машине, скрываемая ночной темнотой. Приподнявшись, я попыталась заглянуть через окно в салон и рассмотреть, что делается на заднем сиденье. Вроде бы никого.
Господи, благослови!
Я приготовила ключ зажигания, вскочила на ноги, открыла дверцу и бросилась на сиденье. Затем молниеносно закрыла все замки дверей и стала запускать двигатель.
Он не заводился.
Я рывками мучила стартер, который отчаянно проворачивался, но не запускал мотор.
И вдруг я увидела темную фигуру, которая направлялась к машине!
Пот ручьем тек из-под мышек. Я ощущала его резкий сладковатый запах. Поворачивая ключ в замке, я пыталась завести машину, но безуспешно.
Человек подошел к автомобилю и остановился. Это еще больше нагнало страху, который сдавил мой желудок.
Убийца стал обходить машину, и в этот момент двигатель взревел. Я давила на педаль газа, подгоняя процесс. Рука в черной перчатке взялась за ручку дверки, и в этот момент я сорвала автомобиль с места.
Резко развернув машину, я осветила дальним светом фар дорогу, по которой мне предстояло уехать из этого страшного места, и снова увидела зловещую фигуру, стоявшую на пути.
Я нажала на педаль и помчалась вперед. Ты желаешь моей смерти, а я – твоей!
Раздался гулкий стук. Тело отшвырнуло в сторону, а я понеслась вниз по дороге, набирая скорость.
* * *
Дашу нашли у подъезда ее дома. Блузка была залита кровью, она лежала на каменных ступеньках, сжимая в руке сумочку из коричневой кожи.
Тело обнаружил молодой человек, вышедший рано утром выгуливать свою собаку. Он тут же позвонил в милицию, и вскоре на место происшествия прибыла дежурная бригада. В числе следственно-оперативной группы был Борис Расторгуев.
Его звонок разбудил меня в полседьмого утра.
Убийца подошел вплотную и нанес удар ножом. Именно так определил характер ранения прибывший эксперт.
Сентябрьское утро было холодным. Мне пришлось добираться до места происшествия на общественном транспорте, наспех одевшись и даже не выпив кофе.
Когда я прибыла на Староалексеевскую, двадцать пять, тело уже было прикрыто белой простыней. Ждали только спецавтомобиль для перевозки трупов.
Милиционеров было четверо. С Расторгуевым прибыл моложавый капитан с тонкими усиками в форме и двое мужчин сорока лет, одетые в штатское. Рядом стояла заплаканная мать Даши, измученная жизнью женщина сорока пяти лет с блеклыми светло-серыми глазами и русыми волосами, схваченными в узелок на затылке. Ее успокаивала соседка.
– Шла домой, – сказал Борис.
– Можно посмотреть? – спросила я.
Расторгуев кивнул.
Я подошла к телу и откинула простыню. На меня смотрело безжизненное лицо девушки, которая всего несколько часов назад была жива и здорова. Ее глаза были приоткрыты, между нижней и верхней губой виднелась глубокая черная щелка. Милиционеры подозрительно окинули меня взглядом. Еще бы. Царапин на моем лице стало еще больше, чем вчера. Борис тоже долго осматривал меня, но ничего по этому поводу не сказал.
– Проникающее ранение в грудь, – произнес Расторгуев. – Смерть наступила пять-шесть часов тому назад. Это предварительные данные.
