Он обвел руками просторный зал.
– Да, – согласился Борис, – работы у вас хватает.
Мы распрощались и покинули помещение. От устоявшегося трупного запаха мне стало нехорошо. Расторгуев заметил это и посочувствовал.
– Лучше не бывать в таких местах. Здесь работают привыкшие люди. Для них копаться во внутренностях естественно, как для торгового работника развешивать сахар в полиэтиленовый пакет.
Мы сели в машину.
* * *
Судя по тому, что рассказал эксперт, дело могло обстоять так: Толяна ударили по голове, он потерял сознание, наверняка поначалу очнувшись от пьяного угара, затем поволокли на лестничную площадку и скинули с шестого этажа. В то, что это произошло по пьянке, я не верила. Кто-то старательно избавляется от моих свидетелей, а я даже не могу снять показания.
И кто тот злоумышленник, который пытается устранить меня с дороги? Мокроусов или Солдатов? Заявить в милицию? Еще успеем.
Глава 15
Я позвонила в дверь квартиры номер три дома пятьдесят по улице Симбирской. Алексея Акимова дома не было. Наверное, отправился развозить товары на тележках. Делать нечего, пришлось отправиться к рынку.
В проходе между двумя рядами «ракушек» толпился ПОКУПАТЕЛЬ. Люди скупали товары самого широкого потребления, некоторые – целыми сумками.
Я потолкалась вместе со всеми у «ракушки», где продавался шоколад, подивилась тому, что цены на него за последние два месяца поднялись в три раза, и пошла искать Леху Пузана.
– Дорожку! – услышала я накачанный голос и увидела тележку, которую обслуживали два парня. Один – высокий и худой, как Дон Кихот, – толкал орудие труда сзади, его напарник – молодой парнишка с рыжими усиками под курносым носом и голубыми глазами – тянул воз на себя. У тележки даже был номер – на торце висела алюминиевая табличка с нарисованной красной краской цифрой восемь.
Кричал, конечно, тот, что играл роль толкача.
Я встала посреди прохода на пути телеги.
– Дорожку! Дорожку!
Резво тянущий на себя груду металлолома с нагруженным на нее, как на верблюда, огромным количеством коробок парнишка ткнулся головой в мою грудь, но по инерции продолжал работать ногами.
– Эй, чего встал? – крикнул его напарник.
– Тормозни! – громко сказала я. – Пожалуйста.
Рыжеусый задрал голову и посмотрел на меня.
– Дорожку, – пискнул он высоким голоском.
– Чего надо? – спросил Дон Кихот.
– Мне нужен Леха Акимов. Как его найти?
Работнички переглянулись.
– Это кто такой?
– Здесь же работает. Как и вы, развозит товар, – я почему-то стала сомневаться.
– Такого не знаем.
– Как не знаем? Леха Пузан – толстый такой!
Длинный растопырил костлявые пальцы наподобие веера.
– Так бы и сказала – Пузан! Пузана мы знаем.
– Где он сейчас?
– С утра был на складе, а сейчас – не знаем где.
– А склад где находится?
Глашатай тележки номер восемь принялся объяснять.
– Пройдешь «ракушки» – повернешь направо. Пятый бокс справа – это склад.
Ворота склада были гостеприимно распахнуты, словно врата ада. Из помещения выехала точно такая же телега, как та, с водителями которой я только что разговаривала.
Я вошла внутрь довольно обширного помещения, площадь которого загромождали пирамиды ящиков и коробок.
– Где мне найти Леху Пузана? – спросила я молодого человека в сером халате.
– Да черт его знает – с утра был.
– А сейчас?
– Не видел.
Я огляделась. Проходной двор, одним словом. Народу – куча. Все толкаются, ходят друг за другом, телеги выстроились в очередь, делая петлю в самом центре помещения. Принцип такой: заезжаешь, разворачиваешься и уезжаешь.
– Посторонись! – услышала я и вовремя отскочила в сторону.
Громыхая, мимо меня промчался катафалк под номером двенадцать. Как я поняла, главное – взять нужный разгон.
Короче, Пузана никто не видел. С утра был, а куда делся потом – никто не знает.
На меня никто не обращал внимания. У всех, кто находился на складе, в глазах была одна «зелень» – доллар. Человеческие лица их не интересовали.
Не знаю, что и делать.
Я полезла в сумочку и достала кости. Хоть у них поинтересоваться, что делать, – ждать или идти домой.
15 + 25 + 10.
«Внезапно окажетесь в чрезвычайных обстоятельствах».
Внезапно – это сейчас. А чрезвычайные обстоятельства – где они? Куда за ними сходить?
Что-то здесь не так. Что именно – не пойму.
Напустив на себя вид деловой бабы, я принялась ходить по складу и как можно незаметнее приглядываться к обстановке.
Кроме основного помещения, на складе были подсобки. В двери заходили люди, затем выходили оттуда, а я все не решалась последовать их героическому примеру. В конце концов, они здесь работают, а я – посторонний человек.
Стоп! Одна дверь закрыта, и никто не пользуется помещением, которое она закрывает. Почему? Не нужно? Пару раз подходили работнички, дергали за ручку и уходили.
Я осторожно приблизилась к двери. Затем осмотрелась, достала отмычки и, убедившись, что на меня никто не смотрит, стала подбирать нужную комбинацию.
Замок едва слышно щелкнул, и я толкнула дверь, которая скрывала что-то вроде подсобки небольших размеров, заставленной метлами, лопатами, ведрами, носилками и другим хламом.
Посреди всего этого богатства лежал Леха Пузан, уставившись в потолок уже остекленевшими глазами…
Глава 16
Мне не оставалось ничего больше, как обратиться за помощью к моим единственным и неповторимым консультантам с цифрами на гранях.
Первый бросок:
26 + 3 + 14.
«Ваши противники делают все, чтобы добавить проблем в вашу жизнь».
Про это нам уже известно. Мне бы фамилии да адреса. И горло, в которое надо вцепиться зубами.
Второй бросок:
28 + 2 + 19.
«Победа над недоброжелателями».
Наконец-то! Наступает долгожданный момент. Конец, конечно, не особенно счастливый, но придется довольствоваться тем, что есть.
Третий бросок:
30 + 15 + 1.
«Ваш будущий успех непрочен».
Это еще что такое? Почему непрочен? Пардон, но мы так не договаривались! И вообще, с Музеем восковых фигур уже давно пора кончать!
Что я сказала? С Музеем восковых фигур?
* * *
– Единственные подозреваемые в городе, у которых есть мотив, – Мокроусов и Солдатов, – убеждала я Андрея Мельникова. – Если допустить, что КАША все-таки осуществили свою угрозу…
– Прости, Иванова, про какую кашу ты говоришь?
– КАША – сокращенно – Колесников – Алтынбаев – Шитов – Акимов. Жаль, что теперь они не смогут нам ничего рассказать.
– Чего ты хочешь от меня?
– Возьми ордер на обыск.
– Почему именно я?
– Ты где работаешь? В прокуратуре. Борису Расторгуеву это сделать гораздо сложнее.
– Мы не сядем в лужу?
Я пожала плечами.
– Надо проверить версию, а вам это сделать проще. Кто я такая? Частный детектив, меня даже на порог не пустят. Тут нужны бумаги посолиднее, чем у меня в кармане.
Андрей вздохнул, словно жалея о том, что родился на свет, и вышел из кабинета.
* * *
Следственно-оперативная бригада работала в Музее восковых фигур. Молодые ребята с Андреем Мельниковым во главе методично прощупывали каждый дюйм помещения, недоумевая по поводу того, что именно они ищут.
Лучший следователь прокуратуры в это время беседовал с подозреваемыми.
– Значит, вы утверждаете, что вчера вечером находились в гостиничном номере?
Солдатов задергал головой, как китайский болванчик.
– Мы никуда не выходили. Клянусь богом!
Мокроусов молчал, только бросал на меня злобные взгляды. Он подозревал, что это я навела ментов, и лелеял мысль, как бы отомстить мне за все свои обиды сразу. Спорю на пирамиду Хеопса, что список у товарища внушительный.
– Опишите сегодняшнее утро.
Солдатов развел руками:
– А что мы делали сегодня утром? Работали. С самого утра были в музее. У нас есть свидетели.
В его голосе прозвучали такие неуверенные нотки, что только за это господина Солдатова стоило посадить в тюрьму. Еще я обратила внимание, что Мокроусов постоянно хватался за правое плечо и едва заметно кривился от боли.
– Что у вас с рукой? – спросила я наконец.
Бульбастый посмотрел на меня так, будто желал приколотить гвоздями к кресту.
– Меня это тоже интересует, – сказал Мельников, с ловкостью опытного теннисиста поймав мой заинтересованный взгляд.
Мокроусов помялся и произнес:
– Упал… Со стремянки.
Я внимательно посмотрела ему в глаза.
– На вас не могла наехать машина?
Бычья шея растерянно заморгал.
– Нет-нет! На меня никто не наезжал!
В этот момент в кабинет зашел молодой человек с приплюснутым боксерским носом. Он держал в руках целлофановый пакет.
– Посмотрите, Андрей Николаевич…
Парень развернул целлофан, и мы увидели заточку. На острой части даже невооруженным взглядом были заметны следы крови.
Солдатов с Мокроусовым открыли рты до такой степени, что мог бы въехать целый товарный состав.
