Пожалуй, самими шумными на клубной веранде были итальянцы. В Африке для их молодого королевства, совсем недавно образовавшегося из многочисленных герцогств и княжеств, почти ничего не осталось. С ними европейские соседи обращались весьма бесцеремонно — Франция только что присвоила себе владения тунисского бея, от которых до Италии рукой подать, а небольшие итальянские колонии на побережье Красного моря Англия называет «спорными территориями» и рядом размещает собственные гарнизоны.
Дмитрий быстро понял, что в местных делах Россия имеет довольно скромные интересы. Главным было наблюдение за политикой европейских держав на ближневосточных окраинах турецкой империи и обеспечение беспрепятственного движения российских судов на Дальний Восток. Каждый месяц, пять-шесть судов Добровольного флота проходили через Суэцкий канал да и эскадра кораблей российского флота постоянно крейсировала в водах Средиземного моря, заходила в здешние порты. Ежегодно тысячи паломников из Российской империи прибывали в Египет. Одни ехали в Палестину, чтобы поклониться Гробу Господню и Святым местам, другие направлялись южнее, в Мекку, к могиле Пророка Мухаммеда и другим мусульманским святыням.
Из России приезжали и ученые. Старые сотрудники консульства вспоминали Егора Петровича Ковалевского, ставшего почетным членом Российской академии наук, который по просьбе египетского правительства вел геологические исследования на юге Нильской долины и открыл там богатейшие месторождения золота. Они помнили и о том, сколько сил и времени пришлось потратить, чтобы найти в портовых складах коллекции, собранные в Тропической Африке Василием Васильевичем Юнкером. Как потом пришлось доказывать властям, что эти тюки не являются коммерческим грузом и не должны облагаться пошлиной. А недавно приехавший молодой московский историк Владимир Голенищев был просто влюблен в Египет. Он уже успел объехать всю страну и за собственный счет начал раскопки в дальних оазисах, на самом краю пустыни. Его многочисленные находки удивили специалистов и пополнили коллекции каирского музея Древнего Египта. Теперь европейские ученые, которые сами ведут обширные раскопки и изучают древнюю историю, с большим уважением отзываются о своем коллеге из России.
Но приезжали и другие земляки, для которых поездка в Египет стала просто данью моде. Особенно после того, как в 1890 году наследник российского престола Николай Александрович со своим братом Георгием и многочисленной свитой посетили нильские берега. Они поднимались на пирамиды, ездили на верблюдах по пустыне, познакомились с исполнительницами зажигательного танца живота. Теперь многие спешили последовать примеру августейших туристов. Хотя для большинства россиян поездка завершалась благополучно, но случалось, что среди них оказывались и весьма разгульные натуры. На них непривычная жара, наперченный салат из апельсинов и репчатого лука, яичница с медом и другие шедевры местной кухни, а главное — необычайно дешевые французские коньяки греческого разлива действовали весьма сильно. Самых буйных приходилось вызволять из полицейского участка, а затем выслушивать их жалобы на блох и клопов, нрав которых не смягчился со времен «казней египетских», описанных еще в Библии.
Так или иначе всем немногочисленным сотрудникам российского консульства работы хватало. Дмитрия как самого молодого довольно часто посылали с различными поручениями в Каир и на Суэцкий канал, так что многое в стране удалось увидеть, а на писание казенных бумаг не пришлось потратить слишком много времени. Скоро отпуск и можно будет на пассажирском пароходе махнуть вокруг Европы, по пути домой побывать в Париже и Лондоне. Осталось только переписать этот отчет и…
— Вот ты где, — голос вошедшего в кабинет Василия Ильича звучал глухо, усы повисли уныло. — Пошли, Митя, к консулу. Есть разговор.
11
Консул почему-то был тоже не весел, против обыкновения не стал рассыпаться в любезностях. Может быть, причиной тому незнакомый господин, что устроился в кресле у окна? Так и впился в Дмитрия своими серо-голубыми глазищами. Едва шевельнул тонкими губами, вроде как бы поприветствовал вошедших. Неприятный тип, да еще и обрит наголо. Что-то он мало походит на дипломата — шея как у быка, легкий пиджачок вот-вот лопнет на широких плечах, а кулаки как у квартального надзирателя.
— Уважаемый Дмитрий Михайлович, вынужден вас побеспокоить по некоторому делу. — Как всегда консул был предельно вежлив. — Знаю, что срок командировки заканчивается и скоро вам предстоит возвращение на родину. Еще раз хотел бы поблагодарить вас за отличное старание по службе и примерное поведение. Однако вынужден обратиться к вам с небольшой официальной просьбой, о которой вы не должны никого ставить в известность. Речь идет о содействии нашим землякам в небольшом предприятии. Разумеется, на согласии мы не будем настаивать, все должны решать только вы сами.
Наступила пауза. Василий Ильич с показным безразличием смотрел в окно, а незнакомец в упор уставился на Дмитрия. Консул, искушенный в дипломатических хитростях, почему-то замялся. Наконец произнес:
— Речь идет о краткосрочной поездке на юг. Если точнее, то всего лишь о плавании по Красному морю.
Ах, вот оно что! По своей должности Дмитрий не имел касательства к некоторым делам, но видеть и слышать умел. Знал, что за последнее время российско-эфиопские отношения становятся все более тесными и разнообразными. Вслед за поручиком Машковым ехали на юг и другие казенные люди. Совсем недавно в Эфиопию проследовала экспедиция Российского географического общества, возглавляемая Александром Васильевичем Елисеевым, врачом и антропологом, который уже не один год провел в Африке. Он прославился своими путешествиями в самые отдаленные районы Сахары и подробными описаниями этих мест. Правда, этого плотного, уже немолодого человека, заросшего густой бородой, Дмитрию удалось увидеть лишь мельком. Уже позднее слышал, что в эфиопской столице Аддис-Абебе экспедиция была принята негусом Менеликом Вторым, который выразил желание направить в Россию собственную дипломатическую миссию. Начало было отличным, но, к сожалению, самому Елисееву вскоре пришлось вернуться на родину. Буквально на днях стало известно о его кончине. Говорили, что долгие годы странствий не прошли бесследно для его здоровья.
Руководство российской экспедицией перешло к Николаю Леонтьеву. Этого гвардейского офицера Дмитрий помнил еще по Петербургу. Тогда заинтересованные лица с большой похвалой отзывались о его весьма удачной поездке в Индию через горные районы Ирана и Афганистана. Разумеется, сейчас этот господин с холодными серыми глазами и короткой бородкой вышел в отставку и находился в Эфиопии как частное лицо. В консульстве вся деловая переписка с ним шла исключительно через руки Василия Ильича.
