Компания у меня появилась как всегда неожиданно. Коррейн. Он молча пристроился рядом. То, что молодой Серый не сторонится моего общества, обрадовало. Взгляд его, впрочем, прикипел к Мелинде.
— Вы не отрываете от нее свой взгляд. Почему же тогда сидите здесь, Коррейн?
Он грустно усмехнулся, не поворачивая головы.
— Я еще слишком молод и беспечен. Мне нечего ей предложить. Есть множество более достойных, которым впервые за долгие годы выпал шанс устроить судьбу. Я переживу, — и снова проводил Мелинду тоскливым взглядом.
Я могла лишь посочувствовать ему и ободряюще погладила по руке. Не поможет, но вдруг станет легче. Он благодарно накрыл мою ладонь своей, и наконец-то повернул голову:
— Вы ведь не служанка.
Я вздрогнула, и удивленно глянула на Коррейна.
— Вы слишком независимы, леди Ирга. И в вас чувствуется воспитание и кровь.
Ну что ж. Видимо сегодня у меня день откровенных разговоров.
— Да. Леди Мелинда — моя кузина. Но это уже не имеет значения.
Он снова отвернулся. И вдруг вскочил, так и не отпустив моей ладони, неудобно дернув за руку.
— Мой Лорд!
Он подошел совсем неслышно.
Я торопливо выдрала свою ладонь из захвата и спрятала за спину. Было больно и неловко.
— Оставь нас!
Что за человек! Даже просьбы у него больше похожи на приказы. Коррейн поклонился и ушел, кинув на меня странный взгляд, а Лорд спокойно занял его место.
Несколько мгновений он смотрел на меня. Я отвернулась, не решаясь посмотреть в горящие янтарем глаза и не торопясь оправдываться.
— Он милый мальчик, не правда ли, леди Ирга?
Как будто в насмешку, он тоже продолжал звать меня леди. В устах Коррейна это же обращение звучало комплиментом. И все сказано все тем же спокойным, лишенным эмоций голосом, почти безразлично.
— Да, Серый Лорд.
— Надеюсь, вы не пытаетесь очаровать его, чтобы таким образом сбежать из-под моего надзора.
— Нет, Серый Лорд.
Это тоже была насмешка. Моя внешность может очаровать лишь слепого. Я достаточно честна, чтобы признавать это.
— Вам совсем не идет покорность. Айнарра сказала, что вы когда-то владели Силой. Что вы сделали такого, что Дар покинул вас?
Так вот для чего этот разговор. А я уже было испугалась, что чем-то вызвала неудовольствие высокого Лорда. Я почти всхлипнула. Ответить на его вопрос — вывернуть душу. Не ответить — невозможно, он имеет право спрашивать.
Дар можно утратить и по неосторожности или незнанию. Но я-то хорошо понимала, на что иду.
— Я подняла оружие ради мести, желая отнять чужую жизнь, и понимая, чего мне это будет стоить, Серый Лорд, — наконец-то решилась на ответ.
— Так вы убивали? Никогда бы не подумал, что вы способны на такое, — словно рассуждая с самим собой, произнес он.
— Я не сказала, что я убийца, Серый Лорд. Я лишь сказала, что готова была это сделать и согласилась с уплаченной ценой. Но никого не убила.
Увы, другой сделал это за меня.
— Выходит, вы зря отдали свой Дар? — пусть тон его вопроса был серьезен, но он снова иронизировал…
Я промолчала. Мне было восемь лет, и у меня почти на глазах погибли все, кого я успела полюбить за свою короткую жизнь. Война не знает жалости. Если бы я не взяла в руки оружие в тот день, я бы взяла его на следующий. Те, у кого хватило мужества, выбрали смерть. Те, кто были слабы — перешагнули Грань. Я осталась жить. Четыре долгих года в огне и крови. Четыре долгих года я жила местью. Потом, после окончания войны, меня забрал дядя.
Мотнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания.
— Что это?
Я поспешно провела рукой, поправляя волосы.
Не дождавшись ответа, лорд протянул руку и убрал пряди с моего лица.
— Я спросил, что это, леди Ирга.
По виску вдоль уха спускался на шею тонкий кривой шрам, скрываясь под высоким воротом платья. Он доходил почти до ключицы. Обычно я прячу его — еще одно напоминание о боли. Но видно, сегодня такой день, что даже прическа выдает мои тайны. Не смея не повиноваться, я ответила.
— Один… — назвать его человеком у меня не повернулся язык. — Он промахнулся.
Ну, да. Он хотел выколоть мне глаз, а я в этот момент пнула его со всей силой на какую способно отчаянье. Люди, даже самые маленькие, легче всего осваивают именно искусство сражаться. Удар пришелся вскользь.
— Сколько вам было лет?
— Десять.
— Совсем ребенок. Это ему вы хотели отомстить?
Не ему. И в десять лет я уже не была ребенком. А впрочем, какая разница?
Лорд же понял мое молчание по-своему, хмыкнул и вдруг сказал:
— Гварин. Зовите меня лорд Гварин. Серый Лорд звучит, знаете ли, весьма странно.
— Тогда и вы не зовите меня леди. Не в моих правилах присваивать себе чужие титулы.
— Хорошо, северная птичка, я буду звать вас Ирга-тон, — засмеялся он, легко встал и ушел. Мне показалось, что одним разговором с меня сняли кожу и заглянули туда, куда я и сама старалась не заглядывать.
Что такое «тон»? И зачем он назвал мне свое имя? Неужели хотел еще раз показать, что совсем не боится меня? Вопросов гораздо больше чем ответов. Я настолько удивилась, что ни у него, ни у Коррейна, не узнала про здоровье Крела. Все что я знала — это то, что он до сих пор жив.
Коррейн не вернулся и никто больше не проявлял желания со мной заговорить. Вероятно к счастью, потому что я чувствовала настоятельную потребность найти спокойный уголок, где можно привести в порядок растрепанные мысли. Поискала глазами Мелинду, но она была занята разговором, и я решилась не тревожить ее.
По-моему, когда я выскользнула из зала, никто даже не повернул головы.
Глава 9
Этой ночью меня не мучили кошмары по той простой причине, что я вовсе не ложилась спать. Просто не удалось.
Девушки, уверившись в своей безопасности, и в том, что у них есть выбор, заметно повеселели и осмелели. Расцвели. И по новообретенной привычке решили собраться у Мелинды, делясь впечатлениями прожитого дня. С каждой минутой их болтовня становилась все беззаботнее, смех все веселее, как будто бы с ним вместе они выплескивали скопившееся напряжение ожидания. Они отдохнули днем и не хотели покидать уже ставшее привычным общество друг друга ради ночного сна. Обсуждали кавалеров, решали, как скрасить время пребывания в замке.
Я слушала их щебет почти отстраненно. Не слыша. Больше всего они напоминали мне стайку пичуг, которые щебечут, не пытаясь замечать притаившегося рядом кота. Их много, а он один. И каждая считает, что она в безопасности. Даже Мелинда. В отличие от них мне становилось все тревожнее. И виной всему был поспешное бегство из зала, в поисках тихого уголка, в который можно забиться. В одном из полутемных коридоров мне попалась ниша, в которой я и устроилась, упорно пытаясь выжать хоть слезинку. Для чего она предназначалась изначально, я не имею малейшего представления, но она просто идеально подходила для моих целей. Возможно, мне было бы легче сумей я выдавить из своих глаз влагу. Пар можно спускать по-разному. Бить посуду, ругаться, совершать безумства. Но мне недоступен был даже самый простой и безотказный способ: выплакаться. Непролитые слезы жгли меня изнутри огнем, рвали душу, а я усиленно пыталась выдавить их наружу.
