Сделав вздох полной грудью, Юрий Петрович достал из кармана заветный ключ, и в этот момент грохнула входная дверь. Юрий Петрович подумал, что за ним пришли, и окаменел над чемоданом с ключом наизготовку. В комнату ворвалась Юлия Сергеевна.
– Во двор только что заехала милицейская машина, – не обращая внимания на изваяние, быстро заговорила Юлия, – два милиционера сразу пошли к нашим бабушкам, а я вернулась тебя предупредить, чтобы ты не высовывался.
– Я и не высовываюсь, – ответил вспотевший Лукьянов, сглатывая слюну, – ты меня так напугала, думал, это коммандос ворвались. Хлопай дверью аккуратней, а то мое сердце не выдержит.
Юрий Петрович осторожно из-за шторы оглядел двор. Там было все тихо и спокойно, только одинокий милиционер стоял у патрульной машины и внимательно разглядывал окна дома.
– Может, мне выйти и сдаться властям? – пробормотал беглец.
– Да что ты несешь? Мы не сдадимся! Надо что-то придумать. Может, он не умер вовсе. Кто знает? А если что, мы наймем адвокатов, – решительно шептала Юлия.
– Юля, я думаю, – к Юрию Петровичу вернулось былое самообладание, – тебе надо все же сходить в магазин, пройти рядом с милиционерами и послушать, о чем они говорят.
– Хорошо, – согласилась Юлия Сергеевна.
Юрий Петрович еще раз осторожно выглянул во двор, чтобы оценить обстановку. Обстановка оставалась прежней, только теперь уже три милиционера внимательно оглядывали двор.
– Нашли себе занятие, – отметил про себя Юрий Петрович и вдруг увидел над крышей дома напротив ярко-белую Луну на уральском лазоревом небе.
– Вот это да! – залюбовался он спутником Земли. – Какая красивая! Вот бы вместо Москвы махнуть на Луну! Тогда все беды и заботы остались бы точно на Земле.
Любопытная Луна медленно плыла белым привидением над крышами домов.
– Так, стоп! – прервал сам себя Юрий Петрович и развернулся к столу с ключом в руке.
– Ой! – удивился он в следующее мгновение, – живая птичка!
За чемоданом расположился серый комочек из перьев и пуха. Это была синица. Юрий Петрович сразу вспомнил каменную физиономию сержанта милиции, говорящего по рации, и улыбающуюся синицу на ветке.
– Так это ты меня спасла от милиции? Или спас?
Птица молчала.
– Постой-ка, – Юрий Петрович вновь забыл о чемодане, – у тебя, дружище, что-то с лапкой?
Синица, действительно, неестественно вытягивала левую лапку, но не проявляла признаков паники. Юрий Петрович осторожно протянул руку: Синица стала отодвигаться от руки каким-то не свойственным птицам способом: боком и не слишком быстро.
Лукьянову доводилось видеть бойких синиц в помещениях: они постоянно болтались в воздухе, шумно перемещались и, как боевые вертолеты, заинтересованно зависали над каким-нибудь объектом, привлекшим их внимание. Юрий Петрович всегда испытывал чувство искреннего уважения и симпатии к этим смышленым востроносикам, которые невозмутимо перемещались по помещению без признаков паники и безошибочно находили выход на свободу. Юрий Петрович всегда уделял им внимание и следил за их поведением не только в своем кабинете в школе, но и на улице. Ему нравилась строгая красота этих маленьких, юрких созданий в черных, конькобежных шапочках и узких галстуках на желтых манишках.
Юрий Петрович стал очень осторожно приближать руку к птице. Синица сидела у стопки с книгами, нахохлившись, искоса разглядывая Юрия Петровича черными, блестящими глазами и не делая больше попыток избежать его руки. Юрий Петрович аккуратно взял теплый серо-желтый комочек и стал внимательно осматривать. Сначала голову, глаза, клюв. Затем, осторожно придерживая синицу за бока твердыми пальцами, перевернул ее на спину и сразу обнаружил: правая лапка неестественно вывернута в сторону.
– Все понятно, – тихо сказал Лукьянов, – вывих, а может, перелом. Требуется срочная перевязка.
Птица при звуках его голоса вздрогнула.
– Тебя лечить надо, – обращаясь к синице, заговорил Юрий Петрович с интонациями доктора Айболита из мультфильма, – прежде всего, необходимо поставить какие-нибудь лубки.
– Ты с кем там разговариваешь? – послышалось из коридора, – или мне показалось?
– Нет, не показалось, – ответил Лукьянов. – Юля! У тебя есть какие-нибудь лубки?
– Какие еще лубки? – Юлия Сергеевна заглянула в дверь, – ты о чем?
– А вот о ней, – Юрий Петрович вытянул вперед руку с птицей, – видишь: раненая. Нужна срочная операция.
– Так, – осторожно приблизилась Юлия Сергеевна к руке, – где взял?
– Сама залетела через балкон, – Юрий Петрович подошел к балконной двери. – Я стоял перед столом спиной к балкону. И она в этот момент залетела. Сейчас я буду ее оперировать. Нужен йод или зеленка. Бинт и спички.
– Я тебе удивляюсь, Лукьянов! Проблем выше крыши, того и гляди, в тюрьму загремит, а он птичек врачует. Чемодан-то хоть открыл?
– Не успел, Юлька, – Юрий Петрович улыбнулся, – все меня с толку сбивают: то синица, то ты примчалась назад через тридцать секунд. Юля, посмотри-ка сюда! – показал он глазами во двор.
– Что опять? – Юлия Сергеевна осторожно выглянула во двор из-за шторы.
– Похоже, милиционеры уезжают, – уточнил Юрий Петрович.
– Точно, уезжают. «Уазик» поехал к скверу вдоль шестого дома, – проговорила она тихо.
– Ай да синица! – обрадовался Лукьянов, качая синицу на ладони, – это волшебная синица. Юля! – громко скомандовал он, – неси быстро спички и зеленку!
Затем Лукьянов поместил синицу на полотенце подальше от края стола и вытащил две спички из коробка.
Юлия Сергеевна закусила губу:
– Что ты собираешься делать?
– Оперировать, – спокойно пояснил Лукьянов, хотя в душе волновался.
– К сожалению, у меня в этом никакой практики, – вздохнул Юрий Петрович, делясь сомнениями с Юлией Сергеевной, – не уверен, что это дело знаю. Плохо, нет для птиц никакой птичьей анестезии!
Вздохнув, Юрий Петрович решительно перевернул раненную птицу на спину. Синица напряглась и изогнулась дугой, но осталась в этой позе, доверчиво ожидая дальнейших действий. Сам же Юрий Петрович мгновенно вспотел спиной и посмотрел на взволнованную Юлию.
– Видишь, птичка мне доверяет, – прошептал он.
– Давай не отвлекайся, Айболит, – твердо сказала Юлия Сергеевна, – может, тебе тампон дать или вату?
– Нет, не надо, – отмахнулся Юрий Петрович и дрожащими пальцами с усилием распрямил свернутую в колечко лапку. В этот момент Айболит почувствовал кожей пальцев тихий скрип. Юлия Сергеевна зажмурилась. Удерживая лапку в распрямленном состоянии двумя пальцами правой руки, Юрий Петрович пристроил две спички с отломанными головками к лапке и стал осторожно приматывать их к ноге синицы черной ниткой. Синица только открыла клюв со странным щелчком и, оцепенев от боли и ужаса, с укором уставилась на Юрия Петровича.
– Терпи, – говорил взмокший бывший учитель физики и астрономии, – осталось совсем немного. Сейчас острая боль пройдет, будет легче, – неуверенно приговаривал Юрий Петрович. Закончив процедуру, Юрий Петрович полил на лапу бриллиантовой зелени. Затем осторожно приподнял синицу и положил ее на полотенце, заранее расстеленное на столе возле стопки книг под настольной лампой. Синица, пребывавшая, по-видимому, в шоке, лежала, не двигаясь. Юлия Сергеевна тоже не шелохнулась и только спросила жалобно:
– Все?
– Все! Ей необходим покой, – оглянулся по сторонам Юрий Петрович, – у тебя есть какая-нибудь коробка?
– Есть старая Егоркина шапка! Подойдет? Может, ее напоить?
– Меня лучше напои, – устало вытирал пот со лба Юрий Петрович. – Ладно, я пошел стричься.
Через полчаса Юрий Петрович, обритый наголо и без бороды, восседал на диване в цветастом, женском халате на голое тело и с большой советской энциклопедией в руках.
Юлия критически осмотрела одноклассника.
– Что-то не так? Не добрил? – схватился за свежую лысину Лукьянов.
– Нет! Ты все почистил. Но… теперь, как это сказать… появилась разница в цвете. Сразу видно, что побрил голову недавно, – объяснила Юлия. – Лоб, нос и щеки загорелые, а кожа на голове и на подбородке светлая. Очень смешно.
– Что же делать? – обескуражено рассматривал себя в зеркало Юрий Петрович. – Я стал разноцветный – как бабушкин половик. Как мне выровняться?
– Кажется, знаю, – полетела в спальную комнату Юлия. – У меня есть автозагар! Сейчас мы тебя подровняем.
Лукьянов отложил энциклопедию в сторону и изготовился.
– Главное не переборщить, – наносила крем на макушку Юлия. – Минут через десять подзагоришь. Без волос ты стал похож на себя прежнего, – комментировала она новый облик одноклассника. – Теперь я понимаю, почему ты двинул этого из джипа – ты тщательно маскировал в себе зверя.
Юрий Петрович пропустил реплику мимо ушей, а синица тихо сидела в шапке под лампой.
– Её, наверно, надо водой напоить? – листал страницы энциклопедии Юрий Петрович. – Интересно, как птицы пьют воду?
