— Послушай, я сморозил глупость!.. Извини меня. Сейдж не ответила, ожидая, что он скажет еще.
— Я бы все равно этого не сделал, — добавил Д.Б. после еще одной паузы. — Копировать тебя было бы безумием! Твоя главная ценность в том, что ты — единственная в своем роде, другой такой нет.
Это заявление заставило Сейдж снова взглянуть на него. На лице Д.Б. застыло точно такое же выражение, какое она видела у него вчера, когда он глядел на закат и готов был мчаться за ним по всему земному шару, хотя и знал, что никогда не сможет им обладать.
— Смотри, вот этот диск. Хочешь, я его уничтожу? — сказал он. Она снова не ответила, и Д.Б. покачал головой.
— Ну хорошо, я отдам диск тебе, чтобы ты сама могла его уничтожить.
Д.Б. готов был добровольно расстаться со своим главным козырем, и Сейдж почувствовала, что гнев, который она испытывала, окончательно остыл.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Я согласна. Никаких копий?
— Никаких копий.
И снова повисло неловкое молчание. Д.Б. шагнул к балюстраде, старательно избегая ее взгляда, перегнулся через перила и посмотрел вниз.
— Я не мог сказать этого там, внизу, но твое предположение, будто я использовал тебя ради такой ерунды, как результаты выборов, это самая настоящая чушь. Ты просто не понимаешь, что ты такое, Сейдж! Использовать тебя, чтобы изменить состав правительства на ближайшие четыре года? С моей стороны это было бы просто глупостью. Ведь с твоей помощью я мог изменить весь мир на несколько столетий вперед!
Он небрежно махнул рукой в направлении Капитолия.
— Этот мир меня разочаровал. Он нуждается в пересадке сердца, в серьезном фазовом сдвиге, и именно этого я хочу, именно этого добиваюсь. И ты — моя важнейшая модель, образец, воплощенная идея, способная определить будущую форму мира. Мне потребовалось пять лет, чтобы все подготовить. С твоей помощью я собирался столкнуть культуру с ее орбиты. Ты должна была стать первой представительницей расы homo novus!
— Это уже не просто торговля мемами, Д.Б., — заметила Сейдж.
— Хочешь верь, хочешь нет, но я это понимаю! — Он бросил на нее исподтишка быстрый взгляд.
— Я вовсе не хотела сказать, что ты глуп, — уточнила Сейдж. Засунув руки в карманы, Д.Б. задумчиво покусал губу.
— Когда я рассердился на тебя, то подумал: наверное, семьдесят процентов женщин, собравшихся в этом зале, с радостью согласились бы со мной переспать.
Сейдж хмыкнула. В его рассуждениях был один изъян.
— Не с тобой. Им нужен не ты, а твое имя, твоя слава…
— …И в то же самое время единственная женщина, с которой я… Которую мне… Нет, наверное, не стоит этого говорить.
Она набрала в грудь воздуха, собираясь прийти ему на выручку, но Д.Б. не дал ей сказать ни слова.
— Нет, молчи! — перебил он. — Я сам должен найти такие слова, чтобы мое желание не выглядело как похоть, потому что дело вовсе не в физическом влечении. Точнее, не только в нем… Проклятье! — Он с силой ударил кулаком по перилам и затряс в воздухе ушибленной рукой. — Ух, как больно!.. Кроме того, есть еще одна причина, по которой я не могу воспроизвести тебя еще раз. Все дело в том, что мне не нужна твоя копия. Мне нужен оригинал, Сейдж! И единственное препятствие заключается в том, что тебе абсолютно все равно, жив я или умру.
— Это неправда.
Д.Б. внимательно посмотрел на нее, зажав ушибленную руку подмышкой.
— Ты хочешь сказать, что предпочла бы увидеть меня мертвым?
— Знаешь, что я только что узнала? — Сейдж повернулась к нему и прислонилась спиной к нагретой солнцем колонне. — Обратное путешествие во времени возможно. Я могу вернуться в свое собственное время.
Его лицо исказилось в пароксизме неконтролируемого ужаса.
— Нет!.. — Круто развернувшись, Д.Б. сделал несколько шагов и остановился, в гневе сжимая кулаки.
— Проклятье! Кто?… Как ты узнала?! — Он снова повернулся к ней. Сейдж хотела ответить, но Д.Б. уже догадался.
— Мой телефон! О, Господи, как я мог быть таким дураком?! Сейдж внимательно наблюдала за ним.
— Ты знал, — сказала она уверенно. — Знал и скрывал от меня.
— Поверь, Сейдж, я не мог иначе! Ты мне нужна. Я не мог допустить, чтобы ты ускользнула. Я поставил на тебя все!
— Ты забыл, что я не являюсь твоей интеллектуальной собственностью, Д.Б. У меня есть право самой решать за себя.
Она ясно видела: Д.Б. вдруг пришло в голову, что он проиграл, что он больше не контролирует обстоятельства. И это непривычное для него положение вещей потрясло его до глубины души.
— Я… я просто не знаю, что еще сказать, — проговорил он упавшим голосом.
— Как насчет того, чтобы попросить меня остаться?
Д.Б. долго смотрел на нее, и его лицо отражало целую гамму чувств от неверия до робкой надежды.
— Но ведь ты, наверное, не захочешь? — спросил он наконец. Сейдж не ответила, и Д.Б., шагнув вперед, взял ее за руки.
— Сейдж!..
Момент был слишком удобным, им было просто грешно не воспользоваться. Схватив Д.Б. за лацканы пиджака, Сейдж притянула его к себе и крепко поцеловала. Поцелуй снова застал Д.Б. врасплох, но на этот раз он пришел в себя гораздо скорее и даже, похоже, начал получать удовольствие.
— Господи, Сейдж! — восхищенно выдохнул Д.Б., когда они наконец разжали объятия. — Пойдем в…
— Тс-с!.. — Она прижала палец к его губам. — Молчи, ничего не говори. Это еще не ответ, — сказала Сейдж.
— Не ответ?!
— Нет, Д.Б. Понимаешь, я сама еще ничего не решила, и главная моя проблема — это ты. У тебя мания величия, ты манипулируешь людьми так же легко, как дышишь, дело твоей жизни кажется мне достойным всякого осуждения, а твои планы на будущее — отвратительными. И вместе с тем ты ухитряешься быть очаровательным, забавным, смешным — таким, что иногда мне действительно хочется улететь с тобой на твоем самолете далеко-далеко — если, конечно, ты понимаешь, что я имею в виду.
Д.Б. попытался что-то сказать, но Сейдж снова остановила его.
— Если я останусь, то просто не смогу держаться от тебя на достаточном расстоянии, а мне пока не ясно, как тесное общение с тобой скажется на моей нервной системе. Поэтому я решила вернуться. Я только еще не решила — когда…
Он воспринял это заявление на удивление спокойно.
— Что ж, это лучшее из того, на что я мог надеяться.
Д.Б. был, пожалуй, даже слишком спокоен, и в душе Сейдж шевельнулось подозрение.
— Ты знал, что я так скажу?
— Да, — признался он. — Дело в том, Сейдж, что ты действительно вернулась. Об этом говорится в архивных записях.
Сейдж резко оттолкнула его.
— В каких архивных записях?! Я специально просмотрела всю информацию, касающуюся нашего проекта, но там не было никаких упоминаний о моем возвращении.
— Существует информация, которую даже я не продаю.
— Ах ты ублюдок! Если ты знал, что я все равно вернусь, зачем тогда все?!
— В архивах нет сведений, сколько времени ты провела в будущем. Ничего не говорится в архивных записях и о том, что ты здесь делала, что видела. Ты не обмолвилась об этом ни словечком, так как — по твоим же собственным словам — ты боялась, что твой рассказ может помочь этому будущему стать реальностью.
Сейдж снова поглядела на темневший на фоне алого закатного неба купол Капитолия, на улицу внизу, на репортеров, которые наводили на них инфракрасные камеры, чтобы во всех подробностях запечатлеть разыгрывавшуюся на балконе драму.
— И все-таки я ничего не сумела предотвратить, — проговорила она задумчиво. — Значит, это было неизбежно?
— Совершенно неизбежно, — подтвердил Д.Б. Сейдж слабо улыбнулась.
— Ну это мы еще посмотрим.
Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН
ВИДЕОДРОМ
ЗУБЫ НА ПОЛКЕ
Ценителям классика вампириады Брэма Стокера на этот фильм лучше не ходить. Персонаж романа «Дракула» не имеет ничего общего по своим кинематографическим воплощением. Впрочем, для экранизации это не есть зло. зло в другом… Любителям серьезных фильмов типа «Интервью с вампиром» тоже лучше не тратить драгоценное время. Высокобюджетный пафосный трэш, может, и «отобьет кассу», но ничего не даст ни уму, ни сердцу, ни зубу. Но и это не есть зло…
А зло, судари мои, в том, что некоторые режиссеры вконец обнаглели и даже не скрывают того, что держат нас за лохов ушастых. Стивен Соммерс, вкусивший славы и денег на «Мумии» и «Мумии-2», решил, что массовый зритель туп и прожорлив, а потому слопает все, что ему подсунут, лишь бы побольше узнаваемых образов, расхожих цитат и незатейливого юмора.
Итак, блокбастер «Ван Хельсинг» — постмодернизм в последней стадии разложения.
Хью Джекман («Люди Икс», «Пароль Рыба-меч» и др.) честно пытается изобразить тайного агента Ватикана, охотника за монстрами Абрахама Ван Хельсинга, но чем серьезнее он играет, тем смешнее становится. А финальная сцена, когда агент Ватикана сжигает (!) тело Анны Валери на погребальном костре а-ля Конан из Киммерии, а потом наблюдает, как в небесах а-ля «Звездные войны» возникают головы Анны, ее брата и отца, вызывает дружный полуистеричный хохот в зале.
