волю, — подтвердила Олеся.
— Не выдумывай! — крикнула Вера. — Это простое украшение. Зачем мне тебя неволить?
Олеся пожала плечами:
— Это я у тебя хотела узнать. Зачем вы надели её на меня? Зачем батюшка носил такую? Он тоже был не из мира людей?
Вера захлопнула рот. Лицо её застыло, как маска. Женщина отвернулась, уставившись в одну точку. Олеся поняла, что не сможет добиться от неё ни слова. Да ей уже было всё равно. Она не хотела больше выполнять её приказы. Более того, она была уверена, что не сможет подчиняться матери, даже если захочет. Та жизнь, на которую она её обрекала, была противна Олесе, и возвращаться к ней она не собиралась.
— О чём вы говорите? Ничего не понимаю? Кто не из мира людей? Ты и батюшка? — удивлённо проговорила Мила.
Ей никто не ответил. Все были погружены в свои мысли.
«Почему она так поступала со мной? Зачем отказала выбранному батюшкой жениху? Зачем против воли отправила в город? Почему сейчас противится моему замужеству, а хочет вновь пристроить меня работать кухаркой и оставить в старых девках? Разве так выглядит материнская забота?» — думала Олеся.
Впервые она посмотрела на отношения с Верой со стороны и была удивлена и подавлена тем, что увидела. Мать никогда не обнимала и не целовала её как Милу. А только заставляла выполнять всю работу по дому. Неужели парень прав, и она ей не дочь?
Мысли девушки скакали и путались, ведь столько всего произошло за последние сутки, что осмыслить всё сразу было непросто. Олеся размышляла обо всём, что случилось, пытаясь понять, кто же она есть на самом деле.
«Всё так запуталось! Кто из нас человек, кто нет? Как я могла не догадываться о своём происхождении, но при этом сразу догадаться, что Борислав наполовину дух? И как он может быть сыном потустороннего существа, если его отец царь?» — размышляла она.
— Ты, правда, царевич? — спросила она у молодого человека.
— Как царевич? — раздался одновременный возглас Веры и Милы.
Борислав засмеялся и подмигнул Олесе.
— А как же, самый что ни на есть! Царь батюшка признал вторым наследником после Ярополка.
Женщины, сидящие за спиной у Олеси и Борислава, возбуждённо зашептались между собой. Какого поворота они никак не ожидали.
Мила, которая обычно не осуждала действия матери, так разволновалась, что воскликнула:
— Вот видишь матушка! Не отдала Олеську за Пересвета, и что? Была бы крестьянкой, а теперь выйдет за царевича!
Мать отмахнулась от неё. Подавшись вперёд, она обратилась к молодому человеку:
— Что же ты собрался жениться на крестьянской дочке? — недоверчиво спросила она.
— А мне крестьянка в самый раз. Мать-то моя была кухаркой, — ответил парень. — А вы как будто не слышали мою историю? Весь город косточки моет, так и этак перетирают.
Мила и Вера снова зашептались. Историю незаконного сына царя они тоже слышали. Но не знали никаких подробностей. Главное для них было то, что царевич должен был обладать внушительным богатством.
Вера с каждой минутой волновалась всё больше. Она приложила столько усилий, чтобы не дать Олесе выйти замуж. С большим трудом она отвадила Пересвета. И боясь, как бы девушка не сбежала к нему без её позволения, отправила в город, устроив кухаркой.
Место для неё женщина подыскивала очень тщательно, ведь молодой хозяин мог польститься на смазливое лицо и ладную фигуру. Потому вместе с сестрой, живущей в городе, они отыскали древнего старикашку, у которого к тому же не было сыновей. Жалование он платил маленькое, но деньги в данном случае Веру интересовали меньше всего. И вот теперь все её старания пропали даром. Мало того что Олеся собралась замуж, так ещё и за богатого и знатного человека.
— Так ты тот самый незаконнорожденный царский сын? — спросила женщина. — Тогда тем более не пара тебе Олеся. Отвези нас домой в деревню, а дальше мы сами разберёмся.
Борислав пожал плечами и сказал:
— Сегодня же вечером в вашем доме будет Ярополк со своими слугами. Хотите домой — идите. Но Олесю я вам не отдам.
Обернувшись к Вере, он пристально посмотрел на неё. Женщина испуганно съёжилась под его взглядом и побоялась продолжать спор. Она осталась сидеть на своём месте, не делая больше попыток вернуться домой. Но в голове у неё крутилась только одна мысль, как бы развести девчонку с настойчивым женихом.
Повозка быстро катила вперёд по лесной дороге, оставляя позади и город, и близлежащие деревушки, в одной из которых раньше жила Олеся.
Ехать пришлось долго. Несколько раз парень делал остановки, чтобы лошадь отдохнула, а потом они продолжали путь. Последний раз останавливались вечером.
Солнце закатилось за деревья, оставив розовый след среди облаков. На ещё светлом небе вспыхнула первая вечерняя звезда.
Немного похолодало. В воздухе запахло сыростью и палой листвой.
Борислав устроил стоянку вдали от дороги. Он распряг лошадь и отвёл её напиться к небольшому роднику. Костёр разводить не стали. Поужинали хлебом и квасом. Всё делали в полной тишине.
Мила и Вера испуганно жались друг к другу. Они никогда не оставались на ночь в лесу, их пугала темнота, окутавшая деревья, крики птиц, шорохи и скрипы.
Олеся в лесу тоже не ночевала, но не боялась этого. Наоборот, она мечтала отправиться в самую чащу, туда, где не встретишь ни одного человека. Ей хотелось услышать шёпот ночного леса, слиться с ним, став частью этого загадочного мира.
Девушка отошла от стоянки. Её влёк к себе звон близкого ручейка. Она двинулась вперёд на звук воды и побрела вдоль берега. Олеся слышала, как мать зовёт её обратно, но не обратила на это внимания. Что-то особое, неведомое тянуло её подальше от людей.
За деревьями девушка увидела полянку. Вся она сверкала зелёными огоньками, которые кружились и мерцали, как маленькие звёздочки. Посреди поляны стояла женщина. В тусклом свете её лицо казалось белоснежным, что особенно было заметно в контрасте с чёрными волосами.
Таинственная незнакомка была одета в белое платье, украшенное цветами. Сначала Олеся подумала, что это искусная вышивка, но подойдя поближе, поняла, что цветы живые.
— Иди сюда моя красавица, — позвала женщина и протянула вперёд руки.
Девушка, как зачарованная, подалась к ней. Она узнала мягкие черты лица и звенящий ручейком голос. Это была одна из добрых лесных жительниц, которые заплетали ей косы в детстве.
Женщина обняла Олесю и, прижав к себе, ласково проговорила:
— Ты сняла заговорённый шнурок. Я так рада, что могу снова видеть тебя.
— Кто ты? — спросила девушка, всматриваясь в белое лицо.
— Берегиня. Неужели ты нас не
