Ингрид беззвучно поблагодарила ее, взяв Бренетту за руку, и вышла. Тейлор на мгновение заколебалась, зачем она так явно вмешалась в совершенно не свое дело. Повернувшись к хозяину, ее сомнения прекратились. Причина в этом человеке. Он не нравился ей. А вот к Ингрид она испытывала родственное чувство и хотела помочь ей любым способом.
– Какая у тебя очаровательная мама, – сказала Ингрид, когда девочки уселись в тени скалы недалеко за домом.
– Да, мама действительно очень красива, это правда. Она всегда была такой. А где твоя мать, Ингрид?
– Моя мама умерла несколько лет назад, работая до изнеможения, – задумчиво сказала Ингрид. – Но я думаю, что одно время она была очень хорошей. И она была настоящей леди, несмотря на то, что ее семья обеднела, и она всегда хотела, чтобы я тоже стала леди. – Ее глаза сверкнули. – Мне хотелось бы научиться говорить и двигаться так же, как твоя мама. Моя ма проводила целые часы, стараясь обучить меня. Па говорит, что это пустая трата времени, но я стараюсь не забывать, чему она учила меня. – Она помолчала, потом сказала: – Бог мой, я болтаю без умолку. Расскажи мне о себе, Нетта. Сколько тебе лет? Ты, наверное, просто влюблена в «Хартс Лэндинг»? – Румянец на ее щеках усилился.
Бреннета не заметила перемены.
– О, да. Я люблю наше ранчо, но я не знала, что ты его видела.
– Да нет, я не видела.
– Ну что ж, тогда ты должна как-нибудь приехать к нам. Мне одиннадцать лет. А сколько тебе?
– В сентябре будет восемнадцать.
– Неужели? – ответила Бренетта. Она не могла не заметить, что Ингрид выше ее не более, чем на дюйм.
– Угу.
– Ты ездишь верхом?
Ингрид покачала головой. Волосы ее начали подсыхать, и тонкие пряди закачались вокруг лица, когда она отвечала.
– Не часто. У нас только одна верховая лошадь, и нет дамского седла.
– Тебе совершенно не нужно дамское седло, глупышка.
Ингрид казалась шокированной.
– Да не надо оно тебе, – самодовольно настаивала Бренетта. – Я все время езжу верхом на обычном седле.
– Моя ма… она… А как же платье?
– О, я одеваю штаны и сапоги, как все остальные ковбои.
– Штаны?
– Конечно. Во всяком случае, кто хочет носить платья?
– Я хочу, – вздохнула Ингрид. – Мне хотелось бы надеть красивое платье и выглядеть хорошенькой для того, кого я люблю. Мне хотелось бы жить в уютном доме, как те, что ты видишь в городе. Когда-нибудь, когда я выйду замуж…
– Замуж? У тебя есть парень?
– Что? О… я… нет. А у тебя? Бренетта выразительно покачала головой.
– Только не у меня! Я вообще не собираюсь выходить замуж. Я останусь на ранчо и всю жизнь буду помогать папе, – она сморщила нос и добавила, – кроме того, сейчас у меня слишком много друзей. Рори, Тобиас, Сэм…
– Тобиас? – прошептала Ингрид.
– Да, Тобиас Леви. Он наш управляющий. После Рори он – мой лучший друг, даже хотя он намного старше меня.
– Старше?
– В прошлый день рождения ему исполнилось двадцать четыре.
Ингрид улыбнулась, и все ее лицо осветилось.
– Да, полагаю, тебе он кажется ужасно старым, – она встала. – Пойдем в мой сад. Я много трудилась над ним, и мне хочется показать его.
Тобиас смотрел вниз с вершины выступа. Ее дом – всего лишь точка на расстоянии – фактически, он даже не мог быть уверенным, что это – он, – но ему казалось, что она близко, и он видит ее. На губах остался вкус ее поцелуя. Тобиас по-прежнему чувствовал, как ее маленькое, женственное тело крепко прижимается к нему, всей душой отвечая на его объятие.
Лишь несколько часов назад, он удивлялся, почему ему так неспокойно. Сейчас он знал. Причина была в ней, в постоянных мыслях о ней. Но сейчас он знал, что она любит его, и ничто другое не имело значения. Эта девушка будет его, согласен Джейк Хансон или нет.
Глава 7
Июль 1874 – «Спринг Хейвен».
– Черт побери! Если бы мне не надо было заботиться о тебе, я смог бы выкарабкаться, смог бы без денег этого янки. Ты принесла горе в этот дом.
– Филипп, не надо!
Их спальня изнемогала от зноя в душной жаре лета. Филипп безумными глазами уставился на Мариль, высказывая всю правду. Если бы он не женился на ней, он по-прежнему был бы красивым, богатым хозяином огромной плантации – империи, которую на плодородной земле Джорджии создал его отец, а до него – отец его отца. Каким-то образом она обманула его, она и Тейлор. Да, в этом все дело. Его околдовали.
Он забыл, как сильно любил ее, он забыл, что она поддерживала его во время рецидивов лихорадки, съедавшей его мозг. Он забыл, что ее любовь ни разу не пошатнулась, когда одна неудача следовала за другой. Он забыл о детях, которых она подарила ему, любя каждого из них так же сильно, как любила его. Он осознавал только желание причинить ей боль и избавить себя от непонятного страха, переполнявшего его.
– Я убираюсь отсюда. Я не могу выдержать здесь. Ты слышишь меня? Ты заставила меня ненавидеть единственное место, в котором я всегда хотел жить. Ты заставила меня бежать из «Спринг Хейвен» из моего дома. Зачем? Зачем тебе нужно было это делать?
Филипп, спотыкаясь, вышел из спальни, захлопнув за собой дверь. Он скользил вниз по извивавшейся лестнице, почти повиснув на перилах, чтобы удержаться от падения и не скатиться к подножию. Он остановился, холод сжал сердце. Оно снова было там. Повернувшись в сторону восточной гостиной, он подавил желание пронзительно закричать. Оно стояло в дверном проеме – пустота, черное привидение, что преследовало его. Оно манило его, делало знаки подойти, проникнуть в его вечное «ничто». Филипп почувствовал, как его тянет к призраку и с силой вцепился в перила лестницы, дрожа всем телом.
– Филипп, что случилось? – Мариль стояла наверху лестницы, ее усталые глаза заполняла тревога.
Привидение отступило, и Филипп повернулся лицом к жене.
– Ты! Ты принесла это сюда! – закричал он.
– Филипп…
Он выбежал из дома, обезумевший и гонимый страхом.
– Что ты собираешься делать, Мартин?
Мартин поднял глаза и увидел Алана, прислонившегося к перегородке стойла, его рыжевато-золотистые волосы небрежно спадали на лоб.
– Собираюсь на рыбалку, – ответил Мартин, поднимая удочку и выпрямляясь.
– На улице чертовски жарко.
Мартин пожал плечами.
– Не важно. Жарко везде, а мы с Генералом намерены порыбачить.
Мартин не был уверен, нравится ли ему Алан Монтгомери или нет. Это был странноватый на вид парень, лет двадцати шести, с зелеными глазами и большими ушами, торчавшими из головы. Казалось, что он постоянно улыбается, насвистывает или делает что-то еще.
Алан появился в «Спринг Хейвен» около пяти месяцев назад в поисках работы. Филипп сказал, что у него нет денег, чтобы кого-то нанимать, но разумно позволил провести ночь в амбаре. По какой-то причине Алан остался в имении, работая только за еду и жилье. Будучи крепким, он выполнял обязанности за троих, и, постепенно его стали воспринимать как члена семьи.
