– В пять? В город электричка? – вдруг удивился Жека. – А какое сегодня число, помнишь? Четное или нечетное?
– Сегодня? Четное… Второе сентября, – растерялась Алёна.
– Пятичасовая электричка по четным не ходит. Следующая только в девять вечера. Так что сымай портки и кидай в стиралку. Спешить тебе все равно некуда.
– Я не могу! Вы что! У меня онлайн-урок!
– Пропустишь свой урок, делов-то. Ну какие уроки в выходной день?
– И мама ждать будет! Я в десять дома должна быть!
– В десять? Ты же вроде взрослая студентка? А живешь по комендантскому часу, как восьмиклассница? Слушай, – он внезапно прищурился. – А ты на студенческой вписке хоть раз была? Как там у вас, студиозусов, говорят… «На вписке не бывал – жизни не видал». Пиво пробовала, солнце? А лекции хоть раз прогуливала? Тогда ты не можешь считаться настоящей студенткой.
– На вписке? Если ты о вечеринках на квартире, то да, была, – ответила Алёна с отвращением. – И пиво пробовала. Лекции – нет, не прогуливала. Зачем? Не знаю, сколько тебе лет, Жека, но, по-моему, не больше пятнадцати. Судя по твоим убеждениям.
Жека раскатисто рассмеялся.
– Ну, извини, я в ваших университетах не обучался. Куда мне, лаптю. Думал, у всех студиозусов такие вот... убеждения.
– И правда, голубчик, глупости вы какие-то говорите, – недовольно заметила Надежда Абрамовна. – Хоть вам и дважды пятнадцать без малого. Алёна, я тебе дам внучкину куртку и свои штаны. Мы с тобой почти одного роста. Все чистое. Потом вернешь. Вот и будет предлог в гости приехать.
– Но как я доберусь домой вовремя?! Попробую такси вызвать…
Алёна полезла за телефоном, не особо надеясь на успех. Таксисты в Тридевятово ездить не любили, а дорога на машине занимала куда больше времени, чем на электричке.
– Не суетись, – сказал Жека. – Я тебя отвезу.
– Отличная идея! – энергично восхитилась Надежда Абрамовна.
– На чем? – опасливо спросила Алёна, уже догадываясь, каким будет ответ.
– На моем старом верном двухколесном друге. Камон, готовься.
– Нет, спасибо! – мигом отказалась Алёна.
– Брезгуешь или боишься?
– Соглашайся, дурочка! – кинулась уговаривать Надежда Абрамовна. – Он на своей лошадке кого попало не катает и дважды предлагать не станет. Ездит осторожно, так и мне спокойнее будет. Девушке опасно добираться одной на ночь глядя с неизвестным таксистом или на электричке. А так тебя доставят в целости и сохранности. Быстро, через проселочные дороги. Через час будешь дома! Давайте, дружок, – она повернулась к Жеке. – Готовьте своего Сивку-Бурку! Запрягайте-заводите! Прокатите красавицу с ветерком!
Она подбоченилась и махнула рукой, как будто собиралась петь «Ехали казаки домой».
Не давая Алёне опомниться, Надежда Абрамовна отвела ее в свою спальню, увешанную фотографиями Эвереста, и выдала старенькую полосатую футболку с ДиКаприо на носу «Титаника», куртку-косуху и джинсы на лямках, обрезанные выше колен, очень модные и сексуальные. Алёна попробовала представить в них Надежду Абрамовну на протезе и восхитилась.
– Переодевайся. А то испачкаешь водителя… – приказала боевая старуха. – Он чушку на мотоцикл не пустит. Грязное я тебе не отдам, и не проси. Все выстираю и привезу. Мне все равно в город надо.
У Алёны не было сил спорить. На нее внезапно навалилась дикая усталость и захотелось, чтобы все за нее решили и уладили.
Алёна была оглушена и двигалась как в тумане. Переоделась. Чужая одежда казалась неуютной, ноги в коротких джинсах мерзли.
Взяла рюкзак и двинулась на улицу. Когда проходила старинное зеркало-трельяж, глянула на отражение мельком да так и застыла.
В новом прикиде она ужасно себе понравилась! Куда делась бледная, элегантная моль? На нее смотрела лихая подруга короля дорог! Майка дерзко обтягивает грудь. Ноги длинные, бесконечные. Волосы небрежно растрепаны, а глаза горят шальным блеском.
Алёна облизала губы. Ей стало страшно и весело.
Она никогда раньше не каталась на мотоцикле! Ее одногруппницу, ютуб-диву Ксению, иногда забирал после занятий ее бойфренд (уже бывший), тощий длинноволосый парень. В такие дни Ксения специально надевала кожаные узкие брюки, черные сапоги на шпильках и красилась как ведьма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она подходила к его красному мотоциклу шагом модели, оглядывалась – видят ли подруги? Умирают ли от зависти? – а затем изящно забиралась на сиденье, отклячивала облаченную в кожу попу, сексуально выгибалась и обхватывала своего хилого бойфренда за талию.
Ее парень надевал смешной шлем с камерой на макушке, в котором походил на телепузика, поддавал газу и лихо увозил Ксению под всеобщее восхищение.
Алёну это шоу не впечатляло. Но все же она немного завидовала Ксении. Не кожаным штанам и не бойфренду, а чувству свободы и легкости, с которыми та жила. И еще тому, что ветер будет трепать ее волосы и обдувать лицо.
Ну, пару раз Алёна все же представила себя на ее месте. А за рулем, конечно, вообразила Валентина. Она тоже обняла бы его за талию, и прижалась щекой к его спине… Но, кажется, Валентин не водит мотоциклы. И велосипеды не любит… как и Алёна. В этом они похожи.
Она вышла на улицу. Жека уже ждал подле своего железного коня. Алёна приблизилась к нему на внезапно ослабевших ногах. В последний момент она немного испугалась.
Можно ли ему доверять? А можно ли доверять Надежде Абрамовне? Мало ли что она задумала, хоть и профессорская помощница?
Но когда увидела Надежду Абрамовну, ее страхи улеглись. Та стояла с таким светлым лицом, как будто ей было пять лет и это ее обещали прокатить на мотоцикле, а потом купить мороженое.
Жека тоже был готов. Он уже надел шлем, но визор пока не опустил. Шлем выглядел очень просто. Ничего навороченного, но именно простота и четкие линии давали понять, что это – дорогая модель. Также Жека облачился в плотную куртку, на баке лежали перчатки.
Он молча протянул второй шлем Алёне, а когда та растерялась, помог надеть. Собрал ее волосы и засунул ей под куртку: залез рукой прямо за шиворот. Когда его жесткая ладонь коснулась шеи, Алёна вздрогнула.
Алёна повертела головой. Шлем был приятно тяжелым и она сразу вообразила себя космонавтом перед выходом в открытый космос.
– Теперь слушай, – велел Жека. – Вот простые правила: не вертеться, не ерзать. Ноги с подножки не убирать. Садишься ближе ко мне. Держаться можно за ручку, можно за меня, но осторожно. Колени не растопыривай. Плохо, что ноги голые. Других штанов не нашлось? Галька стукнет – терпи, не дрыгайся. Если страшно – не орать. Надо что – похлопай по плечу. При повороте повторяй движения. Наклоняешься туда же, куда и мотоцикл. Это физика. Ясно?
– А… я не упаду?
– Я пока пассажиров не ронял и в аварии ни разу не попадал. Тьфу-тьфу. Гнать не буду. Но дорога не везде хорошая.
– У них, мотоциклистов, правило такое: уронил – женись, – ехидно заметила Надежда Абрамовна.
– Спасибо, успокоили, – пробормотала Алёна.
От запаха кожи, металла и бензина у нее похолодело в желудке. Она неловко забралась на сиденье. С непривычки было неудобно. Колени оказались неприлично разведены в стороны, а когда она их сдвинула, они прижались к твердым бедрам пилота, и это ее смущало. Жекина спина возвышалась перед ней, как стена. А ведь надо еще… взять его за талию? Или как держаться? Вот за эту штуку? Ну елки-палки, как все сложно!
Мотоцикл был какой-то странный. У Ксениного друга вроде покруче – цельный, гладенький, как игрушка, красненький.
А у этого машинерия наружу, провода торчат, детали, трубы какие-то... хотя он все же красивый. Породистый. Одновременно примитивный и технологичный. Вытянутый вперед, с длинным рулем, сверкает черным лаком и хромом. Кажется, такая модель называется «чоппер».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Жека двинул рукой, мотоцикл взревел и начал подрагивать, как перед землетрясением. Жека покрутил ручку газа, тональность рева изменилась, стала басовитее, добавились подвывания.
– Что это за модель? – прокричала Алёна, неловко ерзая на сиденье. Ей казалось, она сидит верхом на драконе. По внутренней стороне бедер пробежала смутившая ее дрожь.
