посмей к ним притронуться!
Снова ударив кастетами, он вызвал кинетический импульс, который опять сожрал кусок здоровья Сарефа. Тот использовал на себя Власть Жизни… и в этот момент его взгляд упал на кандалы, что так и остались лежать. Что ж, это был его последний шанс. Быть может, если эти кандалы помогли ему один раз, то помогут и второй?
Не тратя больше ни секунды, Сареф подскочил к кандалам и, схватив пару, бросился к двери. А чтобы выиграть немного времени, он использовал на Уайтхолла Дробящую Темницу. И, несмотря на то, что остановить его она в таком состоянии тем более не смогла бы, пару драгоценных секунд способность ему выиграла.
Сареф же, оказавшись у дверей, швырнул в перекрывающий проход барьер кандалы. Расчёт был на то, что антимагические кандалы проделают в этом барьере брешь. Пусть хотя бы на одну секунду! Ему этого будет достаточно!
И, действительно, после броска цепей барьер заискрил и замерцал, словно бы его целостность оказалась нарушена. И он в отчаянной надежде вызвал Системное окно, выбирая восьмую способность и молясь Системе, чтобы у него получилось.
Тёмная Фаза!
Став тёмным сгустком, Сареф стремительно помчался к точке за дверью, рассчитывая успеть вырваться отсюда… но нет. Барьер снова не пустил его, и Сареф, материализовавшись, оказался отброшен назад. Лежа на животе, он попытался было подняться… но мгновение спустя его со страшной силой прижал к земле чей-то сапог.
— Хорошая попытка, — мрачно сказал Виктор Уайтхолл, вдавливая хребет Сарефа в каменный пол, — думать тебя научили. К сожалению, этого недостаточно. На территории своего поместья Я! — полноправный хозяин, и ты будешь усваивать этот урок столько раз, сколько я пожелаю!
Не имея возможности ни пошевелиться, ни спастись от этого давления, Сареф вызвал Системное окно, чтобы хотя бы призвать Хима… но в следующий момент его шею обвила верёвка, от которой Сареф ощущал уже знакомый омерзительный обжигающий холод. А в следующее мгновение он полностью перестал ощущать в себе Хима.
— Не надо дёргаться, Сареф, — ласково сказал Виктор, затягивая удавку в несколько кругов и нарочно затягивая туже, чтобы тому не хватало воздуха, — ты думаешь, Я, столько лет проживая рядом с демонами, не придумал против них никакого оружия! Как же ты ошибаешься!
Убрав ногу, Виктор дёрнул за верёвку — и Сарефа подняло в воздух. Ему было больно, он задыхался, и ему не хватало концентрации на то, чтобы даже вызвать своё Системное окно. Или, что было более вероятно, эта верёвка имела такой же эффект, как и антимагические кандалы.
— Эта штука отлично почистит тебе мозг, Сареф, — злобно сказал Уайтхолл, удерживая верёвку на вытянутой руке и явно наслаждаясь тем, как тот пытается выбраться из удавки, — так что когда драконы придут забирать тебя — ты будешь чистый, покорный, послушный и готовый на всё. Уж я об этом позабочусь.
От нехватки воздуха у Сарефа, кажется, начались галлюцинации. Потому что он не мог найти другого объяснения тому, что за спиной Уайтхолла появился странный силуэт. Но мгновение спустя… голова Уайтхолла с омерзительным хрустом провернулась на 180 градусов. Виктор от неожиданности выпустил Сарефа, и тот упал, поспешно срывая со своей шеи проклятую верёвку.
— Но… как… не… — хрипел Уайтхолл, у которого в горле явно булькала кровь. Сарефа же кто-то схватил за горло и, сорвав верёвку, отшвырнул прочь. С трудом подняв голову, Сареф увидел… Лину. Вот только сейчас её окружало какое-то бледно-зелёное пламя…
И Лина явно хотела отблагодарить своего отца за всё, что он с ней сделал. Потому что она точно так же обвязала ему верёвку вокруг шеи, после чего прорычала:
— Это тебе за Сарефа! — после чего рывком дёрнула за верёвку так, чтобы Уайтхолла подняло — и мгновение спустя с огромной силой обрушило на землю. С учётом того, что его голова всё ещё находилась в неестественном положении, вышло так, что он одновременно ударился и брюхом, и затылком.
— Это — за мою семью! — ещё более страшным голосом проревела девушку, снова дёргая верёвку и теперь замахиваясь так, чтобы Уайтхоллу сломало спину об одну из колонн.
— А это — за меня! — совсем неузнаваемым голосом прокричала она, перебрасывая верёвку через подвешенный крюк, дёргая её и привязывая за боковое кольцо. В итоге Уайтхолл, попавшись в собственную ловушку, оказался подвешен, и так как его голова успела вернуться на место, то он с выпученными глазами пытался сорвать с себя верёвку, которая, очевидно, не давала ему воспользоваться Системным окном. Мало того: Лина вызвала свою дубинку и со всей силы ударила Виктору в пах. И, судя по тому, как у него ещё больше выпучило глаза, и каким фальцетом он заверещал, она попала именно туда, куда и хотела.
— Уэмор! Снять защиту! — прорычала Лина, подходя к Сарефу и за шиворот поднимая его на ноги.
— Уэмор… Уэмор не должен… сжальтесь! — жалобно простонал невидимый хранитель.
— Это приказ! Это приказ моей крови, которую ты не смог сберечь! — прорычала Лина.
— Слушаюсь, — обречённым голосом взвыл Хранитель, после чего барьер пропал. Лина же вызвала в руки свою походную сумку и достала оттуда какой-то чёрный шар. После чего, не удержавшись, подошла к Виктору, который продолжал болтаться на собственной удавке, и ехидно сказала:
— Можешь не утруждать себя письмами… папочка, — после чего плюнула ему в лицо. Затем она швырнула чёрный шар на землю. Едва стекло разбилось, как перед ней возникло тёмное кольцо портала. Она, не утруждая себя приличиями, втолкнула туда всё ещё оглушённого Сарефа, а затем шагнула сама…
* * *
Сареф очнулся от того, что кто-то энергично хлопал его по щекам.
— Проснись, Сареф! Проснись, у меня мало времени! — настойчиво повторял ему чей-то голос. Открыв глаза, он увидел, что в чувство его приводит Лина. Девушка успела облачиться в накидку и прикрыть наготу. При этом вокруг неё всё ещё мерцало призрачное зелёное пламя.
— Вот и всё, — мрачно сказала она, увидев, что Сареф очнулся и слушает её, — можно сказать, мы в расчёте.
— Ты… ты жива? — поражённо спросил Сареф, — но как? Ты же сама просила… убить тебя?
— После того, как Виктор посадил меня в этот подвал, Система выдала мне достижение. Отсроченная смерть. Это значит, что один раз после своей смерти я смогу вернуться к жизни на 15 минут. Я рассчитывала, чтобы использовать это для мести Виктору, чтобы он надолго это запомнил. Впрочем, и на это время нашлось. Представляю, какое лицо будет у его слуг, когда они его найдут.
— То есть… ты на самом деле… вроде как не жива? — спросил Сареф.
— Да, — кивнула Лина, — мне было разрешено ненадолго вернуться. И я этому рада. Потому что я бы ни за что не могла представить, чтобы кто-то полез меня спасать. А уж тем более, что это будешь ты. Зачем тебе вообще это было нужно?
Сареф не особо горел желанием отвечать на этот вопрос. Теперь он снова понимал, насколько ему повезло, что он сумел выбраться оттуда живым.
— Сареф, не тяни, — раздражённо сказала Лина, — из отпущенных мне 15-ти минут, — она вскинула взгляд, вероятно, в своё Системное окно, — осталось меньше семи. Я скоро сдохну окончательно и уже никому ничего не скажу.
— Когда я пришёл в клан Уайтхолл, чтобы оформить себе очередной поход, то встретил Сварри. Он рассказал мне, что случилось. И… я не смог так это оставить. Пусть я лично к тебе не испытывал симпатий… по понятным причинам… но в память о Мимси я готов был рискнуть. Потому что мне она дорога так же, как и тебе.
— Ну да, — хмыкнула Лина, — признаться, из-за этого я тебя тоже ненавидела. Моя мать целыми сутками работала в этом поместье и нянчила тебя. А я росла с тёткой, которой была совершенно не нужна, и которая каждый кусок хлеба выдавала бы мне по долговой расписке, если бы могла. А потом Мимси выгнали из поместья и отправили в работный дом. Опять же из-за тебя. А потом, когда я узнала, что в один момент у тебя была возможность попросить главу клана о чём угодно — и ты даже не подумал о том, чтобы смягчить её судьбу… хотя прекрасно знал, где она и что с ней… вот тогда я тебя так возненавидела, что поклялась и спасти свою мать, и отомстить
