После начала плавания стало ясно, что корабль капитана и близко не сможет угнаться за нашей ласточкой. Кстати сказать, именно ласточкой я его и назвал. Просто, когда проводили испытания нового парусного вооружения, так резко и часто рыскали по курсу, что мне это чем-то напомнило полёт ласточки. Из-за навеянных сравнений, корабль и получил свое имя. Это имя я лично написал красивыми буквами на скулах корабля, так как будет принято в будущем.
Пришлось нам убирать часть парусов, чтобы передвигаться на одной скорости. Несмотря на недостаток экипажа, наши люди при работе с парусами уставали меньше, чем раньше, на прошлом корабле, при наличии полной команды. Всё нарадоваться не могли на переделки и такое облегчение в работе благодаря им. Через несколько дней пути мы вернулись к прерванным занятиям. Тренировкам в физическом плане и обучению, как я надеюсь, будущих капитанов. Да, я думаю, что по окончании похода, все эти люди смогут без проблем справиться с командованием кораблем. Более того, через какое-то время я начал по очереди заставлять их исполнять обязанности капитана или навигатора. К концу пути, они, не задумываясь, можно сказать автоматически, проводили все вычисления координат и спокойно прокладывали оптимальные маршруты следования по тем картам, что у нас имеются в наличии. Менялись у меня капитаны и навигаторы ежедневно и потихоньку научились не комплексовать, а командовать уверенно. Думаю, что такой подход к обучению самый эффективный из всех известных. Люди менялись буквально на глазах, как в поведении, так и в понимании жизни. Ведь до них быстро дошло, что можно устроить свою жизнь совершенно по-другому.
После того, как прошли две трети пути, мы начали много маневрировать, то убегая вперёд от корабля капитана, то далеко отставая при отработке того или иного маневра. Я старался дать своим людям максимум возможностей для тренировок. И хоть народ и стал уставать намного больше, чем раньше, но при этом оставался довольным. Всё прекрасно понимал: что мы делаем и для чего. Один раз нам пришлось прятаться от шторма в защищенной от ветра и волн бухте на побережье Африки. Там, на берегу, встретились с капитаном, который неожиданно спросил:
— Ты сможешь сделать такое же парусное вооружение на моем корабле?
Честно сказать, раньше я прикидывал возможность переделок в этом плане, но к сожалению, пришёл к выводу, что это не имеет смысла. Управляемость, конечно, немного улучшится, но на этом и все. Овчинка не стоит выделки. Об этом и поведал капитану. Единственное, что имеет смысл сделать — максимально механизировать работу с парусами, по принципу, как у меня на корабле. Всё остальное просто лишено смысла. Капитан слегка расстроился, а потом спросил:
— Получается, чтобы сделать так, как на твоём корабле, надо строить по-другому?
И, не дожидаясь ответа, продолжил:
— Жаль, конечно. Можно было бы на этих переделках неплохо заработать.
Блин, я уж подумал, что капитан о своих людях задумался, а он все о заработках печётся.
Предложил ему выкупить какую-нибудь верфь и начать строить корабли с моим парусным вооружением. На удивление, он над этим реально задумался. Денег у него после этого рейса может хватить на многое, пусть думает.
Почему-то капитан повёл нас не в Роттердам, откуда мы отправлялись в это затянувшееся плавание, а в Амстердам. Спросить у него, почему он так поступил, возможности не было. Поэтому, пришлось идти туда, куда он нас ведёт. Пока не прибудем на место, я — подневольный человек. Это после официального окончания похода стану снова свободным в принятии решений: как и куда идти на своём корабле. Опять же, после того, как рассчитаюсь со своими долгами. Хоть и не понравился мне подобный расклад, но я рассудил, что может, это и к лучшему. Легче будет расторговаться, как тканями со специями, так и чачей. Правда, с чачей просто не будет. Не знают ещё здесь этого напитка. Ну ничего, думаю, через месяц-другой от покупателей отбоя не будет. Как рекламировать свой товар, я придумаю. Да даже думать не надо, просто применить что-нибудь из будущего. Пары нормальных баннеров с красивыми картинками хватит, чтобы взорвать мозг местным обитателям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Швартоваться почему-то не стали. Капитан увёл нас немного в сторону от основной массы собравшихся здесь кораблей, и там мы бросили якоря.
Причина, по которой мы пришли именно сюда, выяснилась сразу, как удалось добраться до капитана. Этот скунс решил меня самым наглым образом кинуть. Он заявил, что здесь мы продадим мой корабль, так как ему срочно понадобилась его доля от стоимости корабля.
Такой подлости я от него не ждал. Да что там! Я его даже зауважал во время этого похода. А тут такая плюха. Благо, что мы перед тем, как я начал переделку своего корабля, составили договор на бумаге о том, что я в течение трех дней после возвращения домой рассчитаюсь со своими долгами. Здесь можно было-бы поспорить, что мы ещё не прибыли домой. Но трактовать ведь можно по-разному это вот, домой. Любой местный суд встанет на сторону соотечественника, поэтому капитан рассчитал все верно. Я при любом раскладе не смогу добраться до Роттердама, где, по его мнению, у меня хранятся деньги, и вернуться обратно. Поэтому, выхода у меня не останется, кроме, как продать корабль. Ведь в долг мне здесь тоже никто не даст, несмотря на обилие банков и ростовщиков. Всё-таки хорошо, что я нашёл заначку прошлого капитана моего корабля. Поэтому проблема с расчётом не стоит. Но как-же, блин, обидно, так разочаровываться в человеке.
У меня хватило выдержки спокойно его выслушать и даже задать вопрос об обещанном шкиперском патенте и документе об окончании навигационной школы. Думаю, что он не ожидал от меня такого поведения, потому что подошёл к своему рундуку и достал оттуда все запрошенные бумаги. Оказывается, они со своим другом подготовили их ещё до нашего отправления в путь. Выдавать их мне или нет, должен был решить именно капитан. Он без проблем отдал их мне при свидетелях, которыми выступали практически все члены команды корабля. А затем объявил, что для меня рейс закончен и даже выплатил причитающиеся мне деньги.
Единственное, о чём я решил договориться с этим человеком, так это о немедленной выгрузке силами команды принадлежащего мне груза. Для этого пришлось срочно арендовать склад, но я пошёл на этот шаг. Мне надо уйти от любой, даже маломальской зависимости от этого урода. Хорошо, что хоть с документами мне откровенно повезло, и он отдал мне их именно сейчас. Иначе, боюсь, что я их не увидел бы никогда, после того, как обломаю его с продажей корабля.
Когда верну долг и закрою сделку, капитан лишится приличной суммы денег. Ведь та сумма, которая оговорена к возмещению мной, ни в какое сравнение не может идти с тем, что можно получить после продажи судна, прошедшего такую модернизацию.
Надо было видеть лицо капитана, когда на следующий день, утром я, в присутствии всех участвующих в походе людей, заставил его перечитать деньги, причитающиеся ему за корабль. Он попытался было съехать с темы, типа, он мне доверяет, но тут уже я, жёстко ответил, что у меня к нему доверия совершенно не осталось. Поэтому, расчет будет произведён здесь и сейчас, в присутствии всех заинтересованных лиц и с соблюдением всех необходимых правил. Поэтому, исходя из этих правил, и пришлось ему пересчитывать выданные деньги, что его изрядно бесило. А ещё больше бесило то, что я не стал скрывать от команды его подлость и попытку нагло меня кинуть.
Забегая вперёд, скажу, что после возвращения в Роттердам, все участвовавшие в памятном бою, пришли проситься ко мне на службу.
После расчёта капитан хотел сразу же отправиться дальше, в Роттердам, но тут уже чуть не взбунтовалась команда. После такого тяжёлого перехода не дать людям отдохнуть хоть несколько дней на берегу — перебор. Да, он и сам это понял и смирился. В связи со всеми этими неожиданностями, у меня на корабле остались только мои люди, которые тоже получили расчёт вместе со мной. Той части команды, которая принадлежала капитану, пришлось перебираться обратно на свой корабль. Поэтому, мне пришлось просить своих людей потерпеть несколько дней с пьянками-гулянками и дать мне возможность решить неотложные дела. Народ без проблем пошёл мне навстречу и, таким образом, я получил возможность плотно заняться торговлей. Специи и ткани удалось продать в тот же день по очень выгодной цене. Здесь мне в очередной раз повезло. Когда шагал к бирже, где можно быстро продать, что угодно, я буквально столкнулся с дорого одетым и сильно разъяренным мужиком, который на ходу отчитывал семенящего за ним пожилого мужика за сорванную сделку по покупке специй. Хоть и не хотелось лезть под горячую руку, но и шанс продать все и сразу терять тоже не хотелось. Ведь из монолога этого разряженного мужика мне стало понятно, что он не смог по какой-то причине купить необходимую партию специй.
