Приношу торт, ставлю в холодильник. Какой красивый! С белковым кремом, кружевными узорами, цветами. А какой вкусный, наверное!
Вот и папа пришёл.
— Ну что, готова, невеста? Сватать — то скоро приедут?
— Сватать?
— Пока это так называется.
— Да нет, пап, мы же праздновать будем воссоединение семьи Ника, моего парня.
— Ну, не парня, а уже жениха. И, называй это как хочешь, но это точно сватовство! Дочь моя повзрослела. Скоро вот и свадьба. Эх, погуляем!
Папа по-моему настроен решительно, не стану больше его переубеждать.
Как же душно сегодня!
Вот и гости. Ник и Костя приехали вместе. Папа выходил покурить, и они, встретившись, стояли и болтали. Как будто знакомы не один год, болтают уже десять минут!
Внезапно начинается ливень, наши мужчины спешно поднимаются в подъезд. Мы с мамой уже стоим в дверном проёме.
Входит папа, потом Ник.
— Ник, — говорю маме.
— Очень приятно. Я-мама Оли, можешь звать меня тётя Аня.
Входит Костя, я уж было тяну руку и открываю рот, чтобы познакомить его с мамой, как она произносит:
— Костя? Неужели это ты?
— Анна Сергеевна? Извините. Я…я…
Костя поспешно выбегает из квартиры.
Что происходит?
— Мама, ты знаешь Костю? Но откуда?
— Это долгая история.
— Что ж, времени у нас достаточно. Расскажите, — говорит Ник.
— Пройдемте за стол.
Мама достаёт альбом с фотографиями, и не открывая его, начинает рассказывать.
— Это давно было. Тогда я работала в детском доме нянечкой. В нашей группе появился парнишка, такой хорошееький! Кудрявый, правда очень худенький. Он от всех прятался, всего боялся. Не хотел ни с кем общаться. Кто-то говорил, что это переходный возраст, кто-то-что он закрылся из-за проблем в семье…Но мы с ним нашли общий язык, стали хорошими друзьями!
В это время в двери позвонили. Я пошла открывать. На пороге стоял Костя с огромным букетом цветов.
— Анна Сергеевна! Это — Вам!
Они обнялись. Оба стояли и плакали. А мы, молча сидели и смотрели на них.
— Вы мне были вместо мамы. Спасибо Вам. Я же в институт тогда поступил, как Вы советовали.
— Надо же, как тесен мир! Мы, оказывается, совсем рядом жили, и ничего об этом не знали!
— Ну теперь точно праздник будет семейным, — сказала баба Вера.
Уже было выпито пару бокалов вина, мама вспомнила истории из детства Кости, её молодости. И потом она спросила:
— А вы не искали своего отца?
— Отца? — удивился Ник.
— Отец умер, — ответил тихо Костя.
— Умер отец Никиты, а твой родной отец жив.
— Жив? Артём искал в документах, все, к сожалению, умерли.
— Я точно помню, тогда был такой скандал! Твой отец — бывший депутат Андрей Макогонов. Тут такие дела творились: бандиты, кражи, что-то с подделкой документов… В общем, он тогда с поста ушёл, бросил вас с мамой и уехал в Америку. Ты тогда совсем крошкой был. Большие деньги платили люди Макогонова, чтобы скрыть все его следы. Потом мы узнали, что его подставили, и он попал под программу защиты свидетелей в Америке. Не знаю, как, и почему Америка, это всё засекречено. А всё, что я знаю, это следователь нам рассказала. Тогда мы с тобой знакомы не были, а когда ты появился в детском доме, я узнала о вашей семье, да и были сплетницы у нас, которые всегда всё знают.
— Так что же получается: мой отец жив? В голове не укладывается…
— И как его искать, если он спрятан и живёт в Америке?
— Я узнаю по своим каналам, что смогу, — сказал папа.
Он общался с влиятельными людьми по своей работе, но потом он сменил профессию, и об этом никогда не говорил.
Разговор плавно перешёл к нам с Ником. Конечно, новости последнего часа многое изменили, но всё же, о нас никто не забыл.
— Никитку в армию скоро заберут. Сейчас-то служат всего год, невеста как раз к свадьбе подготовится, — говорила баба Вера.
— Свадьба — это очень хорошо! Я в деревне на базе местину такую знаю! Закажу, шашлычок, рыбалка, отдых на природе…
— Пап, ещё рановато по-моему строить такие планы.
— Да ладно тебе, дочка, Никита мне понравился, год этот быстро пролетит. Да и мы к нему съездим пару раз в гости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это же здорово! — сказала я. Ну ведь и правда, так время пройдёт ещё быстрее!
После ужина мы с Ником вышли на улицу.
— Правда, красиво? — спросил он у меня.
— Красиво.
— Знаешь, я всё-таки решил учиться на врача. Династия Волковых не должна прерываться. Ведь они воспитали меня как родного, я даже не догадывался, что не их сын. Правильно говорят: не тот отец, кто родил, а тот, кто воспитал. Так что дизайн-будет моим хобби. Да и хватит одного дизайнера в семье.
— Всё правильно ты решил. Тем более, медик в семье никому не помешает.
— Моя родная, как же я тебя люблю! Как я без тебя целый год проживу-не представляю…
— Да я тебе ещё надоем. Буду письмами закидывать, звонить, ещё отмахиваться будешь.
Мы стояли, обнявшись, и смотрели на закат. Он был прекрасен! И закат, и Ник. Мы гуляли и много целовались. Домой пришли поздно, или правильнее сказать — рано: ещё немного, и встретили бы рассвет.
Ник снова читал мне стихи. Какие же они красивые!
Закрываю глаза, в голове всё кружится. Я чувствую, что у меня опухли губы, и будто слегка подёргиваются. Завтра буду красоткой прямо с утра. С опухшими губами, мешками под глазами, да и растекшейся тушью. Тушь… Мало того, что я накрасилась водостойкой тушью, так я же пришла и начала смывать её водой! Нет, она не смылась. Хорошая такая тушь. Она просто размазалась жирными чёрными пятнами вокруг глаз и никак не хотела покидать моё лицо.
Мама вошла в комнату, увидела моё лицо, и стала расспрашивать:
— Всё в порядке? Ты плакала?
— Мам, всё в порядке, глаза у меня смазанные, потому что тушь неправильно смывала…
— Тогда хорошо. Поверить не могу, что Костя нашёлся, ещё и братом Никиты оказался. Знаешь, мы с ним много общались тогда, в детском доме, и я думала, что оформлю опеку над ним, но как раз тогда его опекуны стали приходить, общаться с ним, а потом забрали в семью. Он был так счастлив!
— Мам, а ты вчера альбом доставала, хотела показать и забыла. Покажешь?
— Конечно.
Мама вошла в комнату, увидела моё лицо, и стала расспрашивать:
— Всё в порядке? Ты плакала?
— Мам, всё в порядке, глаза у меня смазанные, потому что тушь неправильно смывала…
— Тогда хорошо. Поверить не могу, что Костя нашёлся, ещё и братом Никиты оказался. Знаешь, мы с ним много общались тогда, в детском доме, и я думала, что оформлю опеку над ним, но как раз тогда его опекуны стали приходить, общаться с ним, а потом забрали в семью. Он был так счастлив!
— Мам, а ты вчера альбом доставала, хотела показать и забыла. Покажешь?
— Конечно.
Мама открыла альбом. Черно-белые фотографии были аккуратно приклеены, по краям их обрамляли кружевные бумажные уголки.
— Вот, это я, а здесь, рядом со мной, Костя.
— Такой милый! Он здесь на Никиту даже похож!
— Ой, он был таким сорванцом! А сейчас и не скажешь. Такой интеллигентный, сдержанный. Я понимаю, почему ты тогда в него влюбилась. Есть в нём что-то притягательное, может быть его искренность, а может быть и то, что он в каждом ищет подвох, и если не найдёт, то полностью доверится тебе. Сразу чувствуешь какое-то родство с таким человеком.
Ты точно уверена, что любишь именно Никиту?
Мама умеет вогнать в краску…
— Конечно, уверена! Я уже представляю, как мы вместе идём под вальс Мендельсона в ЗАГС.
— Ты уверена, что вы не слишком торопитесь?
— Да. Я взвесила все "за" и "против".
У меня звонит телефон. Ник! Приятная неожидангость.
— Лёгок на помине, — говорю маме и беру трубку.
— Оль, я поехал в Жданов: твой отец что-то узнал по поводу отца Кости, дал мне адрес. Увидимся позже. Да, тебе Костя уже позвонил?
— Нет.
— Ему с аэродрома звонили. Завтра нужно совершить прыжок с парашютом, я отзвонился, сказал, что мы будем. Так что завтра — готовься к прыжку!
